Греческие боги. Рассказы Перси Джексона - Рик Риордан

— Это смешно! — закричал Аполлон. — Отец Зевс, он украл то, что принадлежит мне! Отправь его в колонию для малолетних преступников! Надень на него кандалы!

Зевс с трудом сдержал улыбку Владыка небес понимал, он должен быть справедливым, но не мог не оценить отвагу Гермеса.

— Гермес, ты сейчас же покажешь Аполлону, где спрятал коров. После чего выплатишь ему любую цену, которую он потребует, за тех двух, что ты уже убил.

— Я выброшу его в Тартар! — завопил Аполлон. — Такова будет моя цена!

Зевс пожал плечами.

— Тут уж вы сами разбирайтесь. А теперь — отправляйтесь.

Гермес вздохнул.

— Как прикажешь, отец. Аполлон, ты за рулем. Я буду показывать дорогу.

Аполлон поднял люльку с Гермесом и вылетел с Олимпа. Бог-младенец на самом деле рассказал ему, как добраться до тайной пещеры, где он спрятал стадо, но путь до нее вышел, мягко говоря, кружной. Гермес изо всех сил старался выиграть время, лихорадочно придумывая, как ему избежать наказания.

Когда Аполлон увидел своих пропавших коров, он слегка остыл, но все еще был очень зол на Гермеса.

— Пора в Тартар, — проворчал бог солнца. — Я брошу тебя в самые глубины бездны…

Гермес вытащил из-под одеяла лиру и провел по струнам.

Аполлон, лишившись дара речи, молча слушал, не смея вмешаться, пока Гермес не доиграл свою мелодию.

— Что — где — как…

— А, это? — рассеянно спросил Гермес. — Я называю это лира. Я изобрел ее прошлой ночью.

И его пальчики пробежались по струнам, породив целый водопад чудесных звуков.

— Она должна стать моей! — заявил Аполлон. — Я бог музыки! Пожалуйста! Отдай ее мне!

— Но ты ведь собираешься бросить меня в Тартар, — с грустью в голосе возразил Гермес. — Мне понадобится моя лира, чтобы поднимать себе настроение там внизу, в темноте.

— Забудь о Тартаре! — воскликнул Аполлон. — Отдай мне лиру, и мы будем квиты.

— Хм, — протянул Гермес. — И ты мне отдашь оставшихся коров?

— Что?! — взревел Аполлон.

Гермес сыграл новую мелодию, столь же восхитительную, как солнечный дождь, льющийся сквозь листву деревьев.

— Да, хорошо! — поспешно сказал Аполлон. — Можешь оставить себе коров. Только отдай мне лиру.

— Отлично! — И Гермес бросил ему инструмент.

Затем бог-малыш вытащил из люльки двойную флейту, которую решил назвать сирингой. Когда он заиграл на ней, у Аполлона отвисла челюсть.

— Только не говори, что ты изобрел и это!

— М-м? — Гермес прервался. — А, да. Выдалась свободная минутка после ужина. Кстати, она тоже продается… за достойную плату.

Гермес исполнил кое-что из Моцарта и «One Direction», после чего Аполлон вскричал:

— Она должна быть моей! Девчонки от нее с ума сойдут! Я дам тебе… Слушай, у меня дома есть кое-какие волшебные штуки, которыми я не пользуюсь: жезл глашатая, летающие сандалии и меч. Можешь забрать их все!

Гермес обдумал предложение.

— Добавь к ним умение прорицать, и я согласен.

Аполлон нахмурился.

— Не получится. Прорицание — это моя прерогатива. Но давай поступим так: я наделю тебя способностью предсказывать будущее по костям. Ничего сверхъестественного, но на вечеринках ты будешь иметь успех, да и денег заработаешь.

— По рукам.

— По рукам!

И так Аполлон и Гермес стали хорошими друзьями. Аполлон начисто забыл о краже своих коров, и его совершенно не смутило, что Гермес обобрал его за какие-то лиру и сирингу. Гермес же обзавелся собственным стадом, что сделало его богом пастухов. Еще он получил крылатые сандалии, с которыми стал быстрее всех остальных богов. У него появился меч из адаманта и золота с таким острым лезвием, что им можно было разрубить практически все на свете. Ко всему прочему он стал обладателем жезла глашатаев — что-то вроде посоха, который служил знаком для смертных, что его владелец обладает дипломатическим иммунитетом, вот только жезл Гермеса был еще и волшебный. Обычный жезл глашатая обвит двумя белыми лентами, тогда как тот, что был у Гермеса, представлял собой двух свившихся живых змей. Он мог усыпить или разбудить любого, то есть оказался весьма полезной штукой в арсенале бога воров. Позже этот жезл назвали кадуцей — и да, я упомянул об этом специально, чтобы вам пришлось запоминать еще одно сложное слово.

Ах да, насчет того старика, Батта, что сдал Гермеса. Гермес вернулся к нему и обратил крестьянина в камень, и Батт остался стоять у дороги, проклиная ту ночь, когда ему попался на глаза этот тупой младенец-похититель скота.

Гермес вырос во взрослого мужчину (на что у него ушла всего пара дней, такие они, эти боги, сами понимаете). Но чаще всего он представал в образе совсем юного парня с темной копной кудрявых волос и только наметившимися усиками. Хотя, конечно, будучи богом, ему не составляло труда менять свою внешность.

Он стал посланником Зевса и иногда выполнял по указанию начальства весьма грязную работенку. И эту часть своих обязанностей Гермес любил больше всего!

Вот вам пример. Однажды Зевс влюбился в речную нимфу Ио. (Да, именно так ее и звали. «И» и «О». Видимо, она происходила из бедной семьи и родители не смогли себе позволить согласные.) Она была потрясающе красива, но Зевсу пришлось изрядно попотеть, зазывая ее на свидание. Ио постоянно пребывала в компании своих подружек-нимф, так что просто взять и похитить ее было нереально. Она игнорировала его послания. Он дарил ей цветы и конфеты, устраивал грандиозные бури, желая впечатлить ее, неделями увивался за ней, пока окончательно не потерял голову от любви.

Наконец она согласилась отправиться с ним в лес, и Зевс подумал про себя: «ДА!»

К несчастью, до Геры дошел слух о происходящем. Может, ей шепнула одна из нимф.

В общем, Зевс появился на полянке, где Ио ожидала его в своем лучшем сверкающем белом платье. Она улыбнулась и сказала: «Привет, красавчик».

Зевс едва не запрыгал от восторга, но стоило ему взять Ио за руку, как из леса раздался до ужаса знакомый голос:

— Зевс! — кричала Гера. — Где ты, подлый изменник?

Зевс взвизгнул и превратил Ио в первое, что ему взбрело в голову — в корову.

Не самая удачная идея превращать своих подружек в телочек. Прослеживается дурная закономерность из серии шоколад — вкусный, солнце — греет, Ио — корова! Хотя, может, это голос Геры вызвал в нем такую ассоциацию, ведь корова была ее священным животным.

Ну так вот, Гера в бешенстве выбежала на поляну, где обнаружила Зевса, как ни в чем не бывало вальяжно облокотившегося на огромную белую корову.

Гера прищурилась.

— Ты чем занимаешься?