Кукла для профессора - Елена Княжина

Тяжелый черный взгляд рухнул на мои бедра. Да там и остался.

- Да шли бы вы к демонам со своими нотациями! - пылко возмутилась я и опасно качнулась на каблуках.

Он резко поднял голову. Глаза напитались тьмой. Правда, на гнев она походила с натяжкой.

- Пойду. Обязательно пойду. Чуть позже.

В следующую секунду меня вжало в бетонную колонну. Пиджак от такого резкого действа снесло с плеч. Лопатки чуть проехались вверх по холодной стенке, каблуки заняли совсем шаткое положение. Но я не упала, нет. Ведь, судя по ощущениям, в колоне только что проделали уютное углубление. Мной.

Путь к отступлению - которое, впрочем, совсем не планировалось, - перекрыло кирпичное тело, обтянутое в черную ткань. Оно влетело в меня, как нос ледокола в дрейфующую ледяную глыбу. Явно с намерением разбить в щепки. Стало жарко до невозможности, в животе заискрило. Видимо, бабочки, которым положено селиться в утробе в период влюбленности, только что сгорели со стыда.

Что до меня - то я совершенно бесстыдно прикрыла глаза и приоткрыла рот. Сегодня я не та крепость, которую нужно брать штурмом. Я бы и белый флаг выбросила, будь на мне ткани немногим больше.

В бешеном порыве смяв мои податливые губы, Андрей ухватил меня за затылок и талию и впечатал в себя. Он был немногим мягче бетона, встречавшего мою спину секундой раньше. Сумасшедший поцелуй разлил тепло по всему телу, даже пятки начало покалывать, а пальцы на ногах внезапно поджались. Из груди вырвался бесстыжий «Ах», я судорожно обхватила Карпова руками, впиваясь ногтями ему в лопатки. Мой. Не отпущу.

- Черт бы тебя побрал... - Карпов отпустил мои губы и принялся зацеловывать лицо. Мягко, нежно, чуть торопливо.

Это был уже не дикий вепрь. И не Мрачный Демон. И даже не злобный голодный тролль. Просто истосковавшийся по мне мужчина. Это чувствовалось в каждом движении. В том, как исступленно он гладил спину, забравшись ладонью под ткань топа. Как суетливо мял волосы, то прижимая их к голове, то пропуская сквозь пальцы. Как жадно покрывал ласковыми поцелуями виски, прикрытые веки, скулы, ключицы. Я совсем разомлела. Я ведь тоже скучала. Очень.

«Это не по-настоящему» - яркими вспышками стучало в висках. Это другой мир. В нем нет запретов. В нем другой он и другая я. Но мы ведь вернемся в свой. Туда, где ничего этого нельзя.

Милая Нетрезвая Леди задушила подушкой всколыхнувшуюся совесть. Плевать.

- Андрей. - пробормотала, положив руки ему на теплую грудь. Боги, как же колотится его сердце. Удивительно, что еще дыру не проделало.

Не знаю, что я хотела сказать. Вполне возможно, собиралась предложить ему уйти из этого клуба, набитого потными малознакомыми телами. В какое-нибудь тихое (согласна даже на темное и прохладное) место с большой (можно маленькой) кроватью (бог с ним, пусть будет диван). Но мысли совсем запутались, не давая мне их сформулировать.

Карпов оторвался от меня и завис над лицом. Г лаза с трудом сфокусировались на черном задумчивом взгляде. Мир вокруг кружился.

- Поцелуй. еще раз. так. - прошептал Демон и переместил мои ладони себе на шею.

Я послушно приклеилась к его губам - со всей своей девичьей нежностью и неопытностью. Последнее, что я услышала, был его сиплый полустон-полувздох. А потом я, кажется, отключилась.

Проснулась я в постели. Широкой. Своей. Той самой, что раньше принадлежала Ромулу и Мелиссе. Зарытая помятым лицом в не менее помятую подушку. Не покидало чувство, будто горло набили ватой вперемешку с петушиными перьями.

Ремень узких джинсовых шорт болезненно впивался в поясницу. Лямки топа натерли красные полосы на плечах. Я и не знала, радоваться или печалиться, что меня не раздели, укладывая в кровать.

От мысли, что меня в бессознательном состоянии (надеюсь, хоть не пускающую слюни), тащили на ручках по лестнице Пункта Связи, стало жарко. И немножко стыдно. Но больше жарко.

Потом, судя по всему, меня положили на кровать, разули и накрыли одеялом. Босоножки аккуратно стояли на полу у тумбочки. Словно башмачки Элли, которые щелк-щелк - и, как по волшебству, перенесли ее домой в Канзас.

Кстати о волшебстве... А где моя палочка?!

Кофта, сложенная в несколько раз, покоилась на тумбе. Одной рукой я разворошила сверток и влезла во внутренний карман. Пусто.

И где же мой игрушечный жезл? Артур убьет, если потеряла. Или. Недоверчиво сунула другую ладонь под подушку. и нащупала кусочек отполированной древесины. Дурацкая привычка.

Как мальчишка, ей богу! А выглядел таким взрослым. Вчера.

Вчера.

И что это, интересно, было?

Он пришел, чтобы депортировать меня из Англии в дом посреди полей. Выдворить из мира раскрепощенных людей обратно в чопорное, закостенелое сообщество волшебников. А вместо этого пробил мной дыру в колонне, возможно, нарушив устойчивость всей конструкции. И мою персональную устойчивость заодно.

Снова стало жарко. Ох. Какого черта он так здорово целуется? Присс я не стала рассказывать, хотя она грозилась пытками и даже вербовала Ихти и Атарину в сообщники. Но я не сдалась - это только мое. Горячее воспоминание, по странной прихоти Судьбы вчера ставшее явью. Она что же, теперь играет за мою команду?

Что случилось в Вегасе, остается в Вегасе. Но, тролль меня укуси, это был неправильный Вегас! Ненастоящий!

***

Кое-как умывшись и придав взлохмаченным волосам вид «не виноватая я, оно само», я натянула форменное платье и вприпрыжку понеслась в Академию. Мысли о еде меня не беспокоили. Точнее, беспокоили, но совсем не так, как хотелось бы. Так что поскорее миновав трапезный зал, я направилась к кабинету, где вот-вот должно было начаться «Магическое противостояние».

Я так боялась опоздать, что за все утро ни разу не впустила в себя ворох мыслей, пчелиным роем зудящий над ухом. Но вот я встала в пустом коридоре перед запертой дверью, выдохнула. И они скопом хлынули в меня. Без предупреждения, не дав ни секунды на подготовку. Меня даже замутило: столько всего разом оказалось в моей голове.

Как мне вести себя с Карповым? Что он обо мне подумал? Пускала ли я слюни, пока меня тащили в постель? Пела ли песни? Признавалась ли ему в вечной любви? О боже, а я ведь могла!

Медленной раскадровкой перед глазами пронеслись события вчерашнего вечера. Вот я прыгаю по танцполу бешеной белкой, переевшей некачественных орешков. Вот тяну к губам третий бокал и становлюсь жертвой нападения мерзавки Бэкс. Вот вижу Андрея и мечтаю провалиться сквозь глянцевый пол.

Сползаю с высоченного стула, смотрю вниз и удивляюсь, что мои босоножки сверкают настолько далеко внизу... Иду к нему. Медленно, потому что быстро не получается. Говорю какие-то глупости. Ревниво кошусь на опустевшую тумбу, на которой недавно извивалась танцовщица. На Андрея. На его губы.