Телохранитель - Мэри Каммингс

— Это правда, или ты для судьи соврала?

— Правда, — сказала она, только теперь сообразив, что если бы результат теста оказался отрицательным, то для пользы дела можно было и соврать. До сих пор ей эта мысль в голову не приходила.

— Какого черта?! Я же просил тебя продолжать принимать таблетки! — вопреки смыслу его слов, прозвучали они очень нежно.

— Ты сказал — продолжать принимать, как принимала. А я к тому времени, — Мэрион хихикнула, — уже неделю их не принимала. Ну, я и продолжала…

Рэй тоже слабо рассмеялся и на миг прижался лбом к ее лбу.

— Я тебе потом тест покажу! — посулила она.

— Ага…

Все так же держась за руки, они присели на скамью.

Мэрион огляделась. Публики в зале почти не осталось, лишь несколько человек сидели тут и там. Отец с Доусоном, стоя неподалеку, о чем-то разговаривали, но стоило им с Рэем сесть, как, словно по команде, обернулись и подошли.

— Поздравляю, миссис Логан, — сказал адвокат. Папа же, не тратя лишних слов, приподнял ее и поцеловал в висок, после чего бережно вернул Рэю.

Отец присел на стоя, Доусон рядом на скамью.

— И поздравляю со столь нетривиальным ходом, — добавил он вполголоса. — Ваше внезапное появление выглядело весьма — весьма эффектно. Мне бы такое, честно говоря, в голову не пришло!

— А что теперь будет? — спросила Мэрион. От сердца отлегло: похоже, адвокат одобрял ее поступок.

— Скоро присяжные вынесут вердикт.

— Вы думаете, скоро?

— Да, полагаю, у них это не займет много времени, — он насторожился, повернул голову, прислушиваясь. — А, вот, как раз… Когда вердикт готов, старшина присяжных нажимает кнопку и в — кабинете судьи раздается звонок. Сейчас он прозвонил, так что через несколько минут они уже выйдут.

— А я ничего не слышала! — удивилась Мэрион.

— Опыт! — усмехнувшись, пожал плечами адвокат.

— Знаешь, — сказал Рэй очень-очень тихо, и она обернулась к нему, — а мне почему-то совсем не страшно. Все эти месяцы было страшно, а сейчас как отрезало. — Мэрион нечасто видела на его лице такую безмятежную улыбку — и именно из-за этой улыбки поверила, что он действительно так думает, а не говорит просто чтобы ее утешить.

— Я понял, что ты была права, — продолжал он. — Есть вещи главные в жизни — и есть не главные. Даже если меня посадят (Она отчаянно замотала головой: «Нет, нет, не смей так говорить!»), это время нам просто придется перетерпеть. Все равно, что бы ни случилось, мы с тобой будем вместе. Ты — моя судьба. И вот это и есть самое главное.

Подошел отец, тронул за плечо.

— Пойдем! Нам нельзя здесь больше оставаться.

Она встала, продолжая держать Рэя за руку. Шагнула назад, но пальцы их все еще соприкасались.

Еще шаг — и руке стало пусто и холодно…

Мэрион где-то читала, что когда присяжные выносят обвинительный вердикт, то, выходя, они избегают смотреть на подсудимого. Поэтому, когда в дверях показался первый присяжный, напряглась, вглядываясь: смотрит или нет?!

Но присяжный, похоже, был в хорошем настроении и на Рэя посмотрел. Еще один появился, еще… На Рэя смотрят, кое-кто и на нее взглянул мельком, один мужчина — пожилой, полный — улыбнулся, словно подбадривая.

Оправдали?! Иначе с чего бы ему улыбаться? Но пусть, пусть скорее скажут об этом вслух!

Казалось, время тянется бесконечно долго. Судья по традиции спросила, приняли ли присяжные решение; секретарь подошел к старшине присяжных, взял у него сложенную бумажку с вердиктом и понес судье — размеренной, неторопливой походкой.

Сердце колотилось, и Мэрион изо всех сил сил сжимала руками сумочку. Когда судья развернула вердикт, она забыла, что нужно дышать: «Ну давай, говори же, что там написано!» И вот, наконец…

Мэрион мельком пожалела, что была далеко от Рэя в тот миг триумфа, когда она услышала громко и четко произнесенное на весь зал заветное слово:

— Невиновен!

Два года спустя

— А мы никуда не поедем, хлоп-хлоп-хлоп! А мы никуда не пое-едем, топ-топ-топ! — Нагнувшись к дочери, Ри вела ее перед собой, при этом приплясывала и, держа в каждой руке по крошечной ручонке, хлопала ими в ладоши. — Скажем деду, что не едем, скажем деду, что не едем! Вот! Вот! Вот!

— Килька, не вредничай, — подняв глаза от газеты, лениво попросил Рэй.

— Хлоп-хлоп, топ-топ, — не унималась Ри.

— Не поеем, не поеем! — восторженно сияя глазами-виноградинками, с упоением, хоть и не в такт, вторила тонким голосом Лили.

— Девчонки! — уже давясь от хохота, взмолился он. — У меня от вашего верещания зубы болят — дайте отдохнуть спокойно!

— А вот и нет! — через плечо бросила Ри. — Лили, ну-ка — вместе! Хлоп-хлоп!

— Хлоп-хлоп, — радостно отозвалась девочка.

— Топ-топ!

— Топ-топ!

Топая, хлопая и распевая, они завершили «круг почета» по комнате и вышли. В комнате наконец наступила благословенная тишина.

Свободные, «домашние» вечера выпадали Рэю в последнее время нечасто. Что поделаешь, обеспечивать безопасность будущего губернатора Нью-Гемпшира — работа не из легких. Тем более на финишном этапе предвыборной кампании. Тем более когда этот будущий губернатор — твой собственный тесть.

Конечно, до окончания выборов называть Рамсфорда будущим губернатором было несколько преждевременно, но Рэй был уверен в успехе и считал, что его приемный отец и этот пост просто созданы друг для друга.

Через два дня у Рамсфорда начиналось очередное предвыборное турне, в течение недели ему предстояло проехать по всему штату, выступая перед избирателями, присутствовать на нескольких приемах, на двух благотворительных балах и на открытии нового здания колледжа, а также выступить на заседаний торгово-промышленной палаты.

Рэй, само собой, по долгу службы обязан был сопровождать его, но Рамсфорд хотел, чтобы на сей раз в турне участвовала и Ри, желательно с вместе с Лили.

И именно об этом турне и шла речь в двуголосом завывании «не поеем — не поеем, вот, вот, вот!»

Не прошло и десяти минут, как Ри вернулась, уже одна. Вошла она через другую дверь, на цыпочках — услышав ее сосредоточенное сопение, Рэй напрягся и приготовился.

— Урра-аа!! — На него прыжком обрушилось не такое уж легонькое, особенно если с размаху, тело. — Сдавайся! Я победила!

Он отшвырнул газету и перевернулся, подмяв ее под себя:

— Нет, это ты сдавайся! И немедленно говори, что едешь!

— И не подумаю! Пусти!

— Пожалуйста! — легко согласился Рэй, отпустил ее и лег рядом, опираясь на локоть. — Я передал тебе просьбу отца, а решать тебе самой. Он у себя в кабинете, заседает с Алеком и с ребятами из пресс-службы. Позвони ему и скажи, что не едешь.