Все мы врём. Как ложь, жульничество и самообман делают нас людьми - Бор Стенвик

Статья о Кэндзи отчасти напоминает повести Дэвида Фостера Уоллеса, пародирующие язык газетчиков, — достаточно посмотреть на следующий абзац:

С тех пор каждый раз, когда Кэндзи активируют, он мгновенно пытается встретиться с девушкой-стажером взглядом и спешит обнять ее своими двумя гидравлическими руками. Если это не удается, Кэндзи транслирует через 20-ваттный динамик в груди предварительно записанные шумы, с помощью которых он может общаться и способен озвучить свою любовь.

Подобно предшествующим произведениям на ту же тему, этот рассказ заставляет читателей задаться вопросом: а что же такое любовь?

«Несмотря на наши первые восторги, сейчас стало ясно, что импульсы Кэндзи и его поведение не совсем рациональны и правильны и выбиваются из заданной программы» — ссылается автор статьи на слова некоего «доктора Такахаси». Получается, что «рациональный» и «правильный» — основные понятия, позволяющие постичь, что такое любовь, но непосредственную связь между ними искать не стоит. Разве мы не сходимся во мнении, что любовь — чувство в высшей степени нерациональное? И можно ли тогда считать ее правильной? Действия робота определяются заранее заложенными в него программами, поэтому его поведение едва ли можно назвать любовью. Помимо этого, такое явление, как влюбленный робот, вызывает у нас определенное беспокойство, ведь где-то в глубине души мы осознаем, что нами руководят врожденные склонности и пристрастия. Тем не менее наши импульсы намного менее предсказуемы и более противоречивы, чем те, что зарегистрированы у робота Кэндзи, — именно поэтому наши чувства настолько нерациональны и внезапны. Все общие выводы о любви сталкиваются с одним очевидным несоответствием: любовь сама по себе — понятие противоречивое. Оно состоит из множества самых разнородных и отчасти взаимоисключающих эмоций: влюбленности, страсти и верности. Разве можно «запрограммировать» нечто подобное?

Антрополог Хелен Фишер попыталась систематизировать эти чувства. В конце 1990-х годов она в сотрудничестве с нейрохирургом Люси Браун разработали научно-исследовательский проект, основанный на предположении, что любовь состоит из трех различных элементов, а именно: секса, романтики и длительной привязанности. Во время сканирования мозга участникам эксперимента показывали фотографии любимых или просили их думать о сексе. Оказалось, что во время сексуального возбуждения задействуется гипоталамус, отдел мозга, отвечающий, в частности, за выделение гормонов. Романтическая любовь проявляется сразу в двух отделах мозга — гипоталамусе и некоторых участках базальных ганглиев, участвующих в процессах усваивания информации. Длительная привязанность тоже задействует базальные ганглии, но используются другие их участки.

Романтические переживания связаны с частями мозга, расположенными в нижней части черепной коробки, около границы между спинным и головным мозгом. Эту область, отвечающую за немедленные реакции и инстинкты, часто называют рептильным мозгом, оттого что он представляет собой самую древнюю часть мозга и напоминает мозг пресмыкающихся. Эти области также нередко изучают при исследовании зависимости. Фишер и ее коллеги пришли к выводу, что романтическая любовь представляет собой не чувство, а примитивный и безудержный импульс. Система вознаграждения мозга связана с выработкой дофамина, большое количество которого приводит к выплескам энергии, резкой смене настроений и появлению зависимости. По мнению Фишер, романтическая любовь не обычный импульс — по интенсивности он превышает сексуальное влечение. Едва ли кто-то отважится на самоубийство из-за недостатка секса, а вот несчастная любовь нередко побуждает людей свести счеты с жизнью.

Подобно другим импульсам и вызывающим зависимость факторам, любовь способна восторжествовать над здравым смыслом. В Швеции аферистов, выдающих себя за искателей любви, но на самом деле вытягивающих из своих жертв деньги, называют «весенним солнышком». Это выражение придумал мошенник, представший перед судом в 1916 году: он печатал в газете брачные объявления с подписью «Весеннее солнышко». Это название прижилось в нескольких Скандинавских странах, и нам на глаза нередко попадаются истории, рассказанные жертвами подобных мошенников. Например, в 2011 году в норвежском журнале Vi Menn («Мы мужчины») появилась история Жанетт Николайсен: женщина рассказала о некоем «враче», который выманил у нее около 620,000 крон, обещая жениться. Интернет-знакомства привели к появлению целой армии таких мошенников, которые ежегодно разводят несчастных одиноких мужчин и женщин на миллионы долларов. Один романтик из Нейпервилла (США) полюбил девушку, с которой ни разу не встречался, и перевел ей около 200,000 долларов на счета в банках Нигерии, Малайзии, Великобритании и США. Лишь спустя два с половиной года бедняга понял, что его возлюбленной просто-напросто не существует.

Джордж Бернард Шоу назвал любовь «грубым преувеличением различия между одним человеком и всеми остальными». Увлечение одним человеком делает нас уязвимыми для обмана и самообмана и невосприимчивыми к разумным советам окружающих. Возможно, рассказ о влюбчивом Кэндзи кажется нам увлекательным еще по одной причине: его бездумная тяга к объекту страсти необычайно напоминает наше, человеческое, поведение.

В 1965 году норвежский поэт Арильот Эгген выпустил сборник под названием «В море головой» (Hovud i Havet), в который вошло и самое известное его стихотворение — «Просто». Начинается оно так:

Это просто сны,

Это просто думы,

Это просто весна,

Это просто чувства,

Это просто гормоны.

В стихотворении Эгген в присущей ему задумчивой манере высмеивает тех, кто объясняет человеческую жизнь каким-то одним фактором, психическим диагнозом, комплексами или биологией. Он критикует тенденцию намеренно упрощать явления, которые кажутся нам бессмысленными и субъективными. В 1965 году об этой идее много спорили. С одной стороны, личность представлялась явлением общественным, с другой — продуктом биологического и эволюционного развития.

...Выбор женщины обычно основывается на статусе мужчины, его ресурсах и готовности делать вклад в отношения — на признаках генетического качества (особенно во время овуляции женщины). Генетическое качество может подтверждаться физической привлекательностью (например, симметрией лица, мужественными чертами). Поэтому вполне ожидаемо, что мужчины склонны представлять эти качества в ложном свете; стараться казаться лучше, чем они есть на самом деле. Выбор мужчины обычно основывается на физическом подтверждении плодовитости женщины.

Молодость, соотношение объема талия/бедра, размер груди, симметричность тела, женственность — признаки генетического качества. И наконец, мужчины ценят сексуальную моногамность женщины (не принимая в расчет свои собственные склонности[44].

Это цитата из книги Роберта Триверса «Обмани себя», однако такие идеи встречаются в целом ряде книг и статей, объясняющих секс и отношения с точки зрения биологии. Каждый раз, сталкиваясь с подобными выводами, я испытываю очень неоднозначные чувства. С одной стороны, способность упрощать сложнейшие явления таким способом меня восхищает. С другой — вызывает у меня недовольство и отчасти отвращение: неужели все наши чувства объясняются настолько просто? Такое ощущение, словно кто-то пытается уместить всю мою жизнь, полную сложнейших переживаний и чувств, в железную шкатулку, поделенную внутри на крошечные отделения и похожую на старомодный ящик для инструментов, где в одном отделении лежат винтики, в другом — отвертки, а в третьем — гайки. Конечно, можно сказать, что наука и представляет собой систему упрощений. Когда мы читаем о жизни животных или иммунитете, упрощения нас почти не трогают, зато когда ученые используют те же принципы, чтобы объяснить, почему мы хотим иметь детей именно от определенных мужчин и женщин, мы склонны обижаться.