Эксгумация - Даниэль Жирар

Шварцман скинула куртку и вышла из машины в одной толстовке. Тонкие кожаные перчатки закрывали руки. Со стороны это смотрелось довольно странно, но, входя в «Хоум Депо», она скрестила их на груди и притворилась озябшей.

Анна шла целеустремленно, как будто точно знала, что ей нужно и где это можно найти. Вообще-то она не знала, однако задать вопрос не рискнула — вдруг ее запомнят?

Первой остановкой был отдел инструментов. Если там ничего не будет, она пойдет в отдел напольных покрытий. Если их не будет и там, в этом районе есть еще два магазина «Хоум Депо». Если же их не окажется и там… нет, такой вариант она даже не станет рассматривать.

Дойдя до среднего прохода, вне поля зрения кассиров, Аннабель замедлила шаг, чтобы изучить указатели. Миновала ряды дрелей и разнообразных пил — и в нижнем ряду под электрическими циклевочными машинками нашла наколенники, окинув глазами коробки в поисках бренда «Таф фрайт X». Пульс неровно рикошетил в горле.

— Вам помочь что-то найти? — раздался рядом с ней мужской голос.

От неожиданности Анна вздрогнула. Она повернула голову в сторону голоса и опустила подбородок пониже, чтобы лицо было скрыто козырьком.

— Спасибо, не надо.

Он подошел ближе. Краем глаза она видела его ноги — всего в паре футов от ее собственных.

— Если вам нужна шлифовальная машина, думаю, «Деволт» — лучший бренд.

— Хорошо. Спасибо.

На его поясе раздался треск рации.

— Требуется консультант в зале напольных покрытий.

— Удачи, — сказал он.

Шварцман проследила за тем, как он уходит. Вскоре его ботинки исчезли в проходе. Анна снова повернулась к полке, и взгляд ее упал на красный крестик марки «Таф фрайт». Опустившись на колени, она взяла пакет и поискала номер модели. Перевернула: 8020. Анна выдохнула и, прикрыв глаза, прижала коробку к груди. Она их нашла.

Следующим пунктом был рулон простой серой клейкой ленты. По пути к кассам Анна прошла мимо витрины синих латексных перчаток и взяла коробку перчаток среднего размера. Спенсер гордился своими холеными руками. Это будет полезно.

Подойдя к кассам, она окинула взглядом кассиров и свернула к самому дальнему от двери и самому молодому. Парень, лет двадцать с небольшим. Кто-то, кто вряд ли обратит на нее внимание. Для него она просто очередная старуха. Идеально.

Он едва поднял на нее глаза.

— Шестьдесят семь девяносто восемь.

Шварцман протянула ему семьдесят долларов наличными, взяла сдачу, мешок и вышла через главную дверь. По дороге скомкала чек и бросила его в урну. Затем выбросила записку с названием бренда и три пустые страницы, вырванные из блокнота в кафе.

Низко надвинув козырек, Анна подошла к машине и села. Запустила двигатель, окинула пристальным взглядом пространство вокруг машины, задним ходом выехала с парковки и покатила прямиком к 95-й автомагистрали.

В тридцати милях от Саванны она остановилась на заправке и залила в бак бензина на двадцать долларов. Расплатилась наличными.

Следующей точкой в маршруте являлся торговый центр, где были «Макдоналдс», тренажерный зал, маникюрный салон и магазин видеопроката. Окинув глазами парковку, Шварцман нашла то, что искала, — место подальше от зданий и камер наблюдения.

Припарковавшись, она развернула клейкую ленту, отмотала от рулона кусок в несколько футов и скомкала его. Затем открыла коробку с резиновыми перчатками и вытащила две пары. Их она засунула на дно пакета из «Хоум Депо». Вынула из упаковки наколенники, положила их в пластиковый мешок с перчатками и добавила рулон клейкой ленты.

Собрала мусор — скомканный скотч, коробку с остальными перчатками, упаковку от наколенников — и бросила сверток в мусорный бак на тротуаре между «Макдоналдсом» и спортзалом. Посмотрев вниз, увидела, что коробка с синими перчатками все еще видна. Залезла в мусор, вытащила два выброшенных пакета из «Макдоналдса» и положила их сверху, чтобы ничего не было видно.

Напоследок бросив взгляд по сторонам, Анна вернулась к машине и поехала обратно. Еще не было и десяти часов. Масса времени, чтобы успеть на заупокойную службу Фрэнсис Пинкни.

Фолсом, Калифорния

Часы посещения начинались в семь утра и заканчивались в два часа дня, а было уже за полдень.

Она могла бы уже быть там. Видеть его большие карие глаза, вместо того чтобы пытаться увеличить зернистые газетные снимки судебного процесса.

Могла бы держать в своих руках его руки.

У него были большие руки. Она могла это сказать по тому, как они лежали перед ним на столе в зале суда. Большие руки с толстыми пальцами.

Как долго она ждала, чтобы прикоснуться к этим рукам!

Сегодня утром, встав в шесть, она была абсолютно уверена, что он позвонит. Она даже не пошла пить кофе, поскольку боялась, что что-то пойдет не так и она не услышит звонок телефона.

Что, конечно, было глупо. Она могла поставить громкость на полную катушку. Она могла бы подключить гарнитуру «блютус». Но ей не хотелось находиться в переполненном кафе, когда он позвонит. Или на улице. Или где угодно. А только в тихой комнате, где она могла слышать каждое его слово, наслаждаться им, как карамелью, которую напоминал его голос.

Она была абсолютно уверена, что он позвонит сегодня утром, особенно после того, как пропустил звонок в середине недели. Он обещал, что они поговорят до выходных. Сегодня воскресенье. Раньше он ни разу не пропускал ни одного звонка. По его звонкам можно было сверять часы. А все потому, что она так много значила для него. Что они так много значили друг для друга.

Это была одна из вещей, которые она любила в нем больше всего. Чак был надежным. Печальное заявление для женщины — влюбиться в мужчину за его надежность. Но она влюбилась. Чак никогда не оставлял ее в подвешенном состоянии. Он всегда делал то, что обещал. В этом отношении он не был похож ни на какого другого мужчину, с которыми она когда-либо встречалась. И уж точно не на ее чокнутого отца.

Движение через Эмеривилл было безумным, но теперь, когда она проехала мост Вальехо, снова начало успокаиваться. Она должна прибыть в тюрьму в половине второго.

Часы посещений для новых гостей закрывали за тридцать минут до окончания. Переключив третью скорость, она свернула на полосу медленного движения, чтобы обогнать идиота на «бумере», который неспешно катил по быстрой полосе. «Прию» ей купил ее бывший. Светло-зеленую. Его новая жена водила черный «Порше Кайенн». Разумеется. Сука.

Она обогнала «бумер», переключилась на четвертую скорость и свернула на быструю полосу, чтобы избежать грузовика на медленной. «Бумер» погудел клаксоном. Она показала водителю средний палец. Вот тебе. Сам виноват, нечего тащиться на черепашьей скорости.

Дорога расширилась до трех полос. Ей сразу стало легче лавировать между машинами. Она пролетела мимо патрульного офицера, чья машина стояла на обочине.