Турпоездка «All Inclusive» - Олег Языков

Дубель что-то сказал, но я все еще не слышал. Он махнул Коту рукой, и они умчались. Наверное, назад, к охране и остальным ворогам. Я остался с Хельгой наедине. Что мы говорили друг другу в течение этих десяти-пятнадцати минут, я вам не скажу. Этого вам знать не надо.

Вернулись мои бойцы. Вчетвером, нет, впятером. На пятой лошади, перекинутый через седло, лежал пленный. Двое послушников были живы, но сильно окровавлены. Досталось им, бедолагам. Дубель взглядом попросил моего разрешения. Конечно, Дубель, и спрашивать не надо. Он снял мой перстень и пошел к пошатывающимся послухам. Все хорошо. Меня мутило, и я закрыл глаза. Очнулся уже в замке. Вот теперь пора. Дубель, ты где?

Дубель то ли услышал, то ли ему Адриан подсказал. Сначала я стал выпытывать у него подробности. Все оказалось просто, по-бытовому, на почве личных неприязненных отношений, можно сказать. Я припомнил группу молодых дворян, поспешно покинувших ужин в замке Кота. У них в бою с королевскими войсками погибли старшие родичи, и ребята решили отомстить. Вот так – простенько и со вкусом. Что будет с их матерями, сестрами, их не интересовало. Убить одноглазого убийцу – вот их девиз. А потом – хоть трава не расти. Резкие молодые люди.

Но убить Кота, а вместе с ним и непонятно откуда взявшуюся племянницу им не дали. Наоборот – убили их самих. Кроме одного, раненного и захваченного в плен. Впрочем, Дубель, ничуточки не сожалея, сказал, что после короткого, но информативного общения с пленным, тот «отпущен на свободу», на небеса. Тратить на него медблок Дубель не стал, а оставить щенка в живых значило получить в ближайшем будущем волка себе на шею. Я эти слова никак не прокомментировал. Просто прикрыл веки в знак одобрения его действий. Телохранитель он или где? Принял решение – вот и молодец.

Раненых послухов Дубель закинул в замок к Коту, там же он поднял на ноги остальных ребят и поручил им заняться разбором происшедшего по горячим следам. Сам же он перенес меня, Кота и Хельгу в замок.

Как ни странно – почти все произошло по моему плану. Ну, исключая девять трупов, конечно… Так широко я в своих задумках не размахивался. Теперь о деле.

– Дубель, возьми мой перстень. По этой отметке перейдешь в хронокапсулу регистраторов. Там аппаратура связи. Адриан подскажет, как с ней управляться. Вызовешь их и скажешь: «Завтра ночью». А я пока отлежусь немного, что-то я себя неважно чувствую. Люблю поболеть, но не так, не так… Да, и Коту скажи – пусть он ко мне не ломится. Пусть посидит с Хельгой и Малышом. К себе ему тоже возвращаться пока не нужно. Будет лучше, если там разберутся без его участия. Все, иди. Я вздремну пока…

На следующий день мне стало намного лучше. По крайней мере, я мог самостоятельно передвигаться. Первым делом я передвинулся в конюшню к Буцефалу. Спросил конюха о его состоянии и получил ответ, что с конем все будет в порядке. Ногу он только сильно ушиб. Попросив конюха оставить меня одного, я попрощался с другом, скормил ему яблоко и поцеловал в мокрый нос. Прощай, Буцефал, прощай, друг. У тебя будет новый хозяин, поймешь ли ты это? Прощай.

Расстроенный, я вернулся к себе и переговорил с Адрианом. Попросил, чтобы он разрешил приехать на денек ко мне в замок Русу и Бесу. Он разрешил. За ребятами, а также за Десницей с Баськой я попросил сходить Дубеля. Он сначала было заупирался, намекая, что уже один раз оставил меня одного – и вот что получилось. Но я сказал ему, что это уже не смешно, я у себя в замке, и, если ему так тяжело перенести сюда ребят, я могу слетать и сам. Бурча под нос, Дубель вышел, громко хлопнув дверью.

Вызвав управляющего, я, лежа для маскировки в кровати, приказал приготовить в парадном зале ужин на всех моих близких друзей. Причем, сказал я, слуг не надо. Не баре – сами себя обслужим. Прощаться с персоналом замка я не собирался. Барон ля Реган не покинет свой боевой пост. Осталось еще одно, последнее, но это после, перед самым уходом. С королем и настоятелем я уже простился. Осталось пережить этот вечер. Полночи для меня уже не будет.

Как я промаялся этот день, лучше не вспоминать. Тяжело вспоминать, поверьте. Те, кто знал, в каком я настроении, на глаза мне старались не попадаться. Кто не знал – брал с них пример. Наконец Дубель и Кот подхватили меня под микитки и помогли спуститься в зал, на ужин. Я все еще играл роль разбитого параличом дедушки.

Про ужин, обо всем, что там говорили вслух и глазами, я тоже ничего не скажу. Просто тяжело. Это не расставание, это похороны какие-то. По крайней мере, так казалось мне. Многим, не знающим о финале вечера, ужин понравился. Я неотрывно смотрел в глаза друзей, запоминая их лица, улыбки, жесты. Надо же! Бароны, рыцари и паладины! А всего-то прошло ничего с нашей первой встречи. Получается – я оставил в этом мире свой след? Получается – да! И мне это нравится. Ну, пора! Я мигнул Дубелю, и он потихоньку выкатил из зала кресло с Малышом. За ними вышел и я. Вышел на ощупь. Глаза были полны слез. Такие же слезы стояли в глазах Хельги.

Из своего кабинета я перешел в храм Бергота. Здесь мы встретились, здесь и простимся. Я подошел к серебряной статуе и положил на металл руку.

– Прощай, Адриан!

– Прощай и ты, Тур! Удачи тебе в новой жизни, крылатый!

Осталось только одно.

Я прыгнул в капсулу. Оба регистратора спокойно ждали меня. В раздвинутом кресле лежал усыпленный Малыш.

– Вы будете выбирать, мастер? Все эти люди обречены, все они ваших лет и вашего телосложения. Разные лишь имена и фамилии. Вот, взгляните… – один из регистраторов протянул мне лист пластика с именами. Одна фамилия сразу бросилась мне в глаза.

Вы не поверите! Под номером тридцать четыре стояло: «Младший лейтенант Туровцев Виктор Михайлович. Погиб…» Дальше я не стал читать.

– Этот!

…Свет… Через набрякшие, полузакрытые от тяжести перегрузки веки пробивается черно-красный свет. Где я? Ах да! Летчик-истребитель младший лейтенант Туровцев Виктор Михайлович – прошу любить и жаловать… В глазах прояснилось ровно настолько, чтобы увидеть кабину истребителя, блеснувший на солнце диск воздушного винта, опущенное к земле левое крыло и затянутую дымом землю под ним.

А потом – толчок или нет – сильный удар сзади, слева, в область уха, и уже гаснущим сознанием успел увидеть вылетевшие изо рта брызги крови и обломки зубов… И снова – мрак…

Мрак. Опять нет тела, нет дыхания и сердцебиения. И бестелесный голос, что-то зудящий в отдалении. Что он говорит?

– …Я предупреждал вас, мастер, ситуация безвыходная. Он погибнет, в любом случае погибнет. Вам его не спасти. Это уже вторая попытка.

– Плевать, запомни, регистратор, – плевать! Я справлюсь. Будете делать так, как я сказал. Еще раз – начали…

И вновь – свет. Через набрякшие, полузакрытые веки пробивается черно-красный свет. В глазах прояснилось ровно настолько, чтобы увидеть кабину истребителя, блеснувший на солнце диск воздушного винта, отблеск солнца на шкалах приборов, движущуюся тень от каркаса фонаря, опущенное к земле левое крыло и дымную землю под ним.