Жуков. Рожденный побеждать - Владимир Дайнес

Вечером 3 сентября Жуков получил телеграмму за подписью Сталина: «Положение под Сталинградом ухудшилось. Противник находится в трех верстах от Сталинграда. Сталинград могут взять сегодня или завтра, если северная группа войск не окажет немедленную помощь. Потребуйте от командующих войсками, стоящих к северу и северо-западу от Сталинграда, немедленно ударить по противнику и прийти на помощь к сталинградцам. Не допустимо никакое промедление. Промедление теперь равносильно преступлению. Всю авиацию бросьте на помощь Сталинграду. В самом Сталинграде авиации осталось очень мало».

Георгий Константинович уже осознал всю сложность положения Сталинграда. Севернее города соединения немецкой 6-й армии прорвались к Волге, разъединив войска Юго-Восточного и Сталинградского фронтов. С юга к Волге рвется немецкая 4-я танковая армия, повернутая с Кавказа еще в начале августа. Войска 62-й армии практически изолированы в самом Сталинграде, и дивизии генерала Паулюса вот-вот войдут в город. Но 62-я армия, постоянно усиливаемая подходящими частями и соединениями, сутки продержаться еще сможет. А вот бросить 4 сентября в наступление три армии практически без боеприпасов (их должны были подвезти на артиллерийские позиции только к вечеру 4 сентября) не получится.

Немедленно отдав приказ бомбить противника всеми силами, Жуков все-таки настаивал на том, чтобы начать общее наступление 5 сентября. Согласие Сталина было получено.

На рассвете 5 сентября по всему фронту трех армий — 24, 66 и 1-й гвардейской — началась артиллерийская и авиационная подготовка. Но из-за недостатка снарядов плотность артиллерийского огня была небольшой, полностью подавить оборону противника не удалось, и поэтому продвижение частей было незначительным. Не имея времени, войска не успели хорошо подготовить наступление, провести артиллерийскую разведку и выявить систему огня противника, поэтому, естественно, подавить ее не смогли. Кроме того, вражеская авиация весь день господствовала в воздухе и бомбила советские части.

Сталин требовал продолжать атаки, имея главной задачей — оттянуть от Сталинграда возможно больше сил противника. 6 сентября он сообщил Жукову о выделении дополнительно двух истребительных авиационных полков и о расширении его полномочий: «…Ваши права не ограничены насчет переброски авиационных и всяких других сил со Сталинградского, Юго-Восточного фронтов на север, и наоборот. Вы имеете все права маневрировать по части сосредоточения сил».

Безрезультатно закончились и атаки советских войск 6–7 сентября. «Для разгрома противника под Сталинградом, — докладывал Жуков в Ставку 7 сентября, — тех сил, которые имеются здесь, явно не хватит. Необходимо сосредоточить дополнительную группу войск с тем, чтобы в кратчайший срок нанести более сильный удар противнику…»

Однако решения о дополнительной переброске войск не последовало.

После неоднократных безуспешных попыток прорвать оборону противника 10 сентября Жуков вновь доложил Сталину, что теми силами, которыми располагает Сталинградский фронт, прорвать коридор и соединиться с войсками Юго-Восточного фронта в городе не удастся. Противник значительно укрепил свою оборону за счет вновь подошедших частей из-под Сталинграда. Поэтому дальнейшие атаки теми же силами будут бесцельны и неизбежно приведут к новым потерям. Нужны дополнительные подкрепления и время на перегруппировку для более концентрированного удара Сталинградского фронта.

Днем 12 сентября по приказу Сталина Жуков вылетел в Москву. Интересно, что в этот же день генерал Паулюс отправился из-под Сталинграда в Винницу. Туда же прилетел Гитлер, от которого Паулюс получил строжайший приказ взять Сталинград решительным штурмом.

Жуков на совещании у Сталина прежде всего отметил, что 24, 66 и 1-я гвардейская армии, участвовавшие в наступлении 5–11 сентября, показали себя с лучшей стороны. Но в их распоряжении мало гаубичной артиллерии и танков, необходимых для непосредственной поддержки стрелковых частей. Местность же на участке Сталинградского фронта крайне невыгодная для наступления: открытая, изрезанная глубокими оврагами, в которых противник хорошо укрывается от огня, а заняв ряд командных высот, имеет дальнее артиллерийское наблюдение и может во всех направлениях маневрировать огнем.

Ближайшие потребности Сталинградского фронта для того, чтобы создать прорыв и соединиться с Юго-Восточным фронтом, — это как минимум еще одна полнокровная общевойсковая армия, танковый корпус, три танковые бригады, одна воздушная армия, не менее 400 гаубиц. Тем более что, по информации начальника Генштаба генерала Василевского, к Сталинграду подходят новые части противника из района Котельникова.

Впрочем, и Жуков, и присутствовавший на совещании Василевский сошлись во мнении, что это всего лишь полумера. У них начинало вызревать более кардинальное решение. Было видно, что наиболее боеспособные 6 и 4-я танковая армии противника все больше втягивались в изнурительные, затяжные бои за Сталинград, а в оперативном резерве у немецкого командования, в районе Волги и Дона, находилось не более шести дивизий, разбросанных по широкому фронту. Положение противника усугублялось еще и тем, что Гитлер не имел возможности высвободить и бросить на юг какие-либо силы с других фронтов, а его ударные группировки на сталинградском направлении и на Кавказе вот-вот исчерпают свои резервы, выдохнутся и перейдут к обороне. Кроме того, конфигурация фронта позволяла подготовить и нанести охватывающие удары по флангам войск генерала Паулюса, которые прикрывали менее боеспособные румынские войска. В дальнейшем можно было развивать наступление на Ростов и отсечь всю кавказскую группировку врага.

Докладывая Сталину наметки плана будущей крупномасштабной операции, его авторы также предложили с целью нанесения мощного удара по оперативному тылу группировки противника, действующей в районе Сталинграда, создать новый фронт в районе Серафимовича. Предполагалось, что для подготовки такой большой операции понадобится примерно полтора месяца.

Всю операцию Жуков и Василевский предлагали разделить на два этапа: сначала — прорыв обороны противника, окружение его сталинградской группировки и создание прочного внешнего фронта, затем — уничтожение окруженного противника и пресечение попыток немцев извне деблокировать кольцо окружения.

Сталин обещал над планом подумать и подсчитать имеющиеся ресурсы.

Изложенные Жуковым в «Воспоминаниях и размышлениях» обстоятельства зарождения плана окружения войск противника под Сталинградом практически полностью подтверждает Василевский: «Ставке Верховного Главнокомандования было хорошо известно, что, благодаря стойкости и упорству героев волжской твердыни, 6 и 4-я танковая немецкие армии оказались сосредоточенными на узком участке фронта, непосредственно в районе города, а их фланги прикрывались румынскими войсками. Было также известно, что огромные потери, которые продолжал нести враг в надежде все же овладеть городом, и особенно то, что он не имел здесь сколько-нибудь внушительных резервов, еще более ограничили его оборонительные возможности. Тут напрашивалось решение: организовать и провести контрнаступление, причем такое, которое не только бы радикально изменило обстановку в этом районе, но и привело бы к крушению все еще активно действующего южного крыла вражеского фронта. Такое решение было принято в середине сентября после обмена мнениями между И. В. Сталиным, Г. К. Жуковым и мною. Суть стратегического замысла сводилась к тому, чтобы из района Серафимовича (то есть северо-западнее Сталинграда) и из дефиле озер Цаца и Барманцак (то есть южнее Сталинграда) в общем направлении на Калач, лежащий западнее Сталинграда, нанести мощные концентрические удары по флангам втянувшейся в затяжные бои за город вражеской группировки, а затем окружить и уничтожить ее основные силы — 6 и 4-ю танковую немецкие армии».