Зеркало Кассандры - Бернард Вербер

— Продолжайте, — просит Кассандра, которую тема интригует все сильнее и сильнее.

Шарль де Везле не может унять дрожь правой руки. Он овладевает собой и предлагает гостям посмотреть на бесчисленные звезды в телескоп.

Я хочу знать, какая существует связь между майя и моим даром предвидеть будущее. Дети, запрограммированные прожить жизнь, предрешенную другими, несомненно, имеют какое-то отношение к моей проблеме.

— Пожалуйста, продолжайте…, — умоляет она.

Шарль де Везле на секунду отрывается от объектива телескопа, но глаза его по-прежнему прикованы к звездам. Он морщится:

— Майя составляли индивидуальные и коллективные прогнозы. Они предсказали, что их цивилизация исчезнет в период, соответствующий тысяча пятьсот десятом году по нашему летоисчислению. И сами себя уничтожили.

— Цивилизация майя сама стерла себя с лица земли, повинуясь предсказаниям официальных астрологов? Какая глупость! — восклицает Ким.

— Может быть и нет, поскольку это случилось как раз перед нашествием конкистадоров на земли майя, которое произошло в тысяча пятьсот двадцатом году. Они не увидели уничтожения своего мира испанскими завоевателями. Они избежали ужаса, который пережили ацтеки и инки.

Молодые люди онемели от удивления.

— Это как если бы человек покончил жизнь самоубийством для того, чтобы его не убили! — усмехается Ким.

— Что же осталось от этой уничтожившей себя цивилизации? — спрашивает Кассандра. — Не все же они умерли?

Шарль де Везле вновь прижимает глаз к объективу телескопа и фокусирует его на одной звезде. Он говорит, не глядя на собеседников:

— Существует один документ, рукопись из Дрездена. В этой книге находятся тексты майя, которые удалось перевести, и в них утверждается, что все человечество погибнет во время парада планет двадцать первого декабря в две тысячи двенадцатом году.

— Конец света наступит в две тысячи двенадцатом году? — удивляется Ким. — Я закачу пирушку двадцать второго декабря и буду вас вспоминать, — с иронией говорит молодой человек.

— А майя все умерли? — спрашивает Кассандра Катценберг.

— Остались лакандоны, особая этническая группа, которая живет на полуострове Юкатан, в Мексике, на бывших землях майя. Они утверждают, что являются их потомками, и поют песни, которые рассказывают о жизни каждого, но значение слов они забыли. Моя мать была лакандонкой.

— Можно запрограммировать ребенка на то, чтобы он вел определенную жизнь; значит, можно его запрограммировать и на то, чтобы он развивал в себе какой-то определенный талант? — спрашивает Кассандра.

— Я не понимаю.

— Рисовать? Петь? Танцевать? Могли ли майя решать заранее, что ребенок совершит какие-нибудь подвиги?

— К чему вы клоните?

— Существовали официальные астрологи. Можно было запрограммировать ребенка на то, чтобы он стал официальным астрологом, например?

Можно ли показать фокус самому фокуснику?

Шарль де Везле отрывается от телескопа, пристально смотрит на девушку и улыбается:

— Именно этот вопрос задавал мне ваш отец. У меня нет ответа.

— Почему Даниэль так одержим будущим? — спрашивает Ким.

— Иногда смотришь в будущее для того, чтобы не видеть прошлого. Или убежать от настоящего. Ваш брат — гений, это несомненно. Но он зашел слишком далеко. Он приблизился к границе, отделяющей силу интеллекта от безумия.

Молодые со страхом смотрят на него.

— Даниэль неуправляем. Когда он спрыгнул с башни, чтобы проверить показания часов, он стал причиной гибели двоих человек. Он не отдает себе отчета в своих действиях. Он очень опасен.

— Вы боитесь его?

— Конечно. Но я последую за ним до конца. Он — необыкновенный человек.

— Я хочу его найти, я должна с ним поговорить, — настаивает девушка.

Шарль де Везле усмехается и достает из кармана другой запечатанный конверт, на котором написано: «Отдать ей в тот момент, когда она скажет: „Я должна с ним поговорить"».

Кассандра рвет конверт, достает письмо и читает:

«Кассандра говорит, что хочет найти его для того, чтобы с ним поговорить. Но полиция определила ее местонахождение по видеокамерам на крыше и уже приближается. Благодаря письму, она в последний момент получает предупреждение и может убежать до того, как ее схватили полицейские. Все происходит в течение нескольких секунд».

Молодые люди в халатах спускаются в сверхскоростной кабинке вниз, а полиция поднимается в соседнем лифте наверх. Выбежав на улицу, Кассандра и Ким находят свой мотороллер «МРЗ». Ким соединяет провода зажигания, включает газ, Кассандра прыгает ему за спину, и они уезжают с быстротой молнии.

Астрология майя… Что она могла бы нам дать сегодня?

Люди страшатся неизвестности, решают договориться между собой и сделать будущее предсказуемым.

Но они все выберут слишком безоблачное грядущее.

И ничего не получится.

Тогда астрологи, поняв, что все хотят быть богатыми, красивыми, здоровыми, иметь прекрасных супругов, самых чудесных детей и очень долгую жизнь, решат, что…

Так, встанем на их место.

Чтобы не предсказывать всем великолепную жизнь, они будут вынуждены… тянуть жребий со счастливыми и несчастными обстоятельствами.

Вот решение!

Майя, видимо, так и делали. Только у них роль жребия играло наблюдение за звездами. Они выработали свои правила, и определенное расположение светил соответствовало определенным событиям. Последние могли описываться разными способами, это ничего не меняло.

Главным являлось то, что все вместе верили в одно и то же будущее.

Все соглашались с тем, что это будущее — единственное возможное.

Удивительно: вся цивилизация играет в игру предсказанного будущего. Такова цена управления грядущим.

Словно выбирая роли, мы получаем достоинства и недостатки, и это еще не все, мы заходим гораздо дальше: нам заранее известно о несчастных случаях, болезнях, предательствах, встречах, которые произойдут в будущем.

Таким образом, в жизни случается и хорошее, и плохое, но нет страха перед неизвестностью!

Можно было бы восстановить эту систему сегодня… Надо только, чтобы шесть с половиной миллиардов людей поверили в одни и те же предсказания!

И тогда грядущее стало бы не только известным, но и надежным.

Удивительно. Просто удивительно.

В конечном итоге, это подтверждает теорию Везле о том, что пассажиры, вопреки всякой логике, удерживают над облаками большую кучу железок исключительно своей верой.