Арсанты. Затерянные миры - Антон Фарутин

вспомнил свой ночной разговор с Тихоном. А ведь они и впрямь говорили об этом! Он не хотел никому признаваться в том, что обрывки воспоминаний стали появляться в его голове по мере того как он всё больше соприкасался с событиями своего прошлого, но это было. Каждый раз когда в его сознании рушился очередной барьер, возведенный защитной системой острова, и в памяти всплывал обрывочный кусок воспоминаний, он испытывал мучительные головные боли.

Это началось еще там, на болоте, когда он увидел обнаженную Хельгу, которую Тени забрали себе словно товар, выменяв девушку на что-то ценное у пиратов. Тогда это было больше похоже на вспышку молнии, взорвавшейся в его голове. А теперь присутствие Фогеля, Пирсона и особенно неумолкающего Морония, просто обрушивало на него потоки воспоминаний. Они хлынули на него с такой силой, словно мощный напор воды снес остатки плотины и Джек закричал от боли. Он упал на колени и схватился руками за голову. Из его глаз потекли слёзы, давление зашкаливало, он тихо ревел, пытаясь совладать с тысячами острых игл, пронзающих кору головного мозга.

Его товарищи уже ушли вперед и никто не видел, как Стоун корчится от боли, лежа на земле в центре круга, образованного пятеркой самолетов, исчезнувших полвека назад. Его мучения не видел никто. Кроме Оливера Гранта, который неотступно следовал по пятам за отрядом.

* * *

Эрнесто Альварес своими глазами видел как страшное щупальце словно хлыст обвило тело Томпсона и потащило его к огромной розовой пасти. Несчастный солдат закричал от ужаса, и не желая сдаваться, высадил всю обойму своего автомата в странное растение. С характерным чавканьем пули вошли в толстый ствол морелиуса, который казалось слегка вздрогнул от этого. Впрочем вряд ли у гигантского цветка-людоеда могли быть нервные окончания. Крупные розовые лепестки распахнулись еще шире навстречу щупальцу, нёсшему извивающуюся жертву.

Широкие розово-красные лепестки имели множество тонких белых ворсинок на своей поверхности и казались мягкими, словно водоросли. Цветок можно было бы даже назвать красивым если бы он не источал приторно-сладкий запах гниющего мяса. Центральная часть цветка вместо тычинок представляла собой странные бугорки, которые вдруг распахнулись, рассыпая вокруг себя сотни мельчайших пушинок. Когда сразу несколько из них попали Томпсону на лицо, то он вмиг почувствовал как острая боль пробежала по подкожным нервам. Затем он испытал судорогу и лицо перекосилось от спазма мышечных волокон. И почти тут же его накрыла волна онемения тканей, вместе с которой на бедолагу обрушилась полная слепота.

Вне себя от ужаса Томпсон рефлекторно выхватил нож из нарукавного крепления и принялся наугад тыкать лезвием в ненавистную лиану. Находясь в полной темноте, он пару раз попал в себя и почувствовал как брызнула его горячая кровь, однако это его не остановило. Рыча от злости, страха и ужаса перед неведомым, он продолжал размахивать ножом и тогда, когда первые нежно-розовые ворсинки начали обволакивать всё его тело. Щупальце лишь слегка прижимало его тело, в то время как странные усики, словно длинные полуметровые пиявки сотнями впивались в его плоть. Они мгновенно присасывались к коже и начинали пульсировать, выкачивая кровь, лимфу и другие жидкости из тела.

Прислонившись спиной к стволу дерева Альварес видел как за считанные секунды Томпсон осунулся, перестал кричать и его тело стало сдуваться словно проколотый воздушный шарик. Хищное растение выпило его без остатка. И только в этот момент его лепестки начали медленно закрываться, окутывая высохшие останки человека. Тварь наверняка собиралась поглотить Томпсона целиком. Командир стражей понял, что цветок был вовсе не пастью – он был желудком страшного растения.

И без того поредевший отряд накрыло облако из тысяч крохотных крючков-ворсинок и люди один за другим начинали кричать о том, что они ничего не видят. Ослепшие, они размахивали руками, пытались бежать через лес, но всё это было тщетно. Гибкие лианы со свистом рассекали воздух, ориентируясь по звуковым колебаниям, и хватали его людей, унося их наверх к прожорливым цветкам.

– Всем не двигаться! – голос Альвареса был холоден, словно лед. Он не кричал – он отдавал приказ, прижав ларингофон к своей гортани. – Всем замереть на месте. Даже тем, кто потерял зрение. Эти твари охотятся по звуку.

Эрнесто и сам медленно опустился на пахнущую гнилью, сырую землю. Прикрыв глаза, он осторожно пополз на брюхе в сторону болота. Имея перед собой четкую цель, он не боялся смерти, в глаза которой ему приходилось смотреть не единожды и каждый раз она выглядела по-разному. Позади себя он слышал неистовые крики преследующих их островитян. Сломя голову, они неслись через смертельные джунгли в надежде побыстрее проскочить опасные заросли и вступить в бой с пришельцами. Но судя по тому, что слышал Альварес ядовитым цветкам было абсолютно без разницы кого сожрать на обед – стражей или грешников. Свист щупалец, предсмертные крики и чавканье десятков морелиусов – вот как звучала смерть сегодня.

* * *

Мороний упорно шел рядом с Джеком и словно бы поставил себе единственную цель – доконать детектива своими рассказами. Он обрушивал на него потоки информации, и Стоун невольно прислушивался к звучащим словам, среди которых попадались и дельные мысли.

– Понимаете, Джек, стражи изначально были герменевтами. То есть считается, что иллюминаты получили свои первые знания непосредственно от бога Гермеса. Этот бог, правильнее его называть Тот, потому что именно такое имя он носил в древнем Египте… прибыл в эту страну издалека и я подозреваю, что он прибыл как раз-таки из Атлантиды. И знаете что важно? Он принес с собой знание о двух мирах – верхнем и нижнем, которые “подобны друг другу”. Я думаю, что в действительности Стражи всегда верили, а может быть и знали о существовании верхнего мира и очевидно хотели попасть туда. Однако где он расположен и как найти туда вход – вот эта тайна была им либо неизвестна, либо у них попросту не было ключа от ворот. Ну, это я образно выражаюсь…

– Ясно, – скупо произнес Стоун, но Морония это ничуть не оскорбило и он продолжил излагать свою мысль.

– Вообще же герменевтикой принято называть науку о поиске тайных смыслов. Стараясь постигнуть кому они служат, стражи очевидно изучали многие древние тексты – на корабле у них там был целый архив! О, боже, как бы я сам хотел подольше находиться там, ну да ладно… О чем это я? Ах, да, смыслы… Люди всегда верили, что в священных книгах заложены и другие смыслы, помимо тех, что на поверхности. Например, мой собственный отец проповедовал