Хозяин пустыни - Ирина Гутовская

и по-другому не будет.

– И всё-таки раньше времени не принимай решение, – Валид не унимается.

Бесполезно меня переубеждать. Всё. Точка.

– А зачем? После того, как узнал, какая она «мать»… – я машинально сжал руки в кулаки. – Разве может быть иначе… Алия, как вы её выпустили из подвала, даже не поинтересовалась ни разу, как чувствуют себя девочки – поразительное наплевательское отношение, не правда ли? Какие события должны ещё произойти, чтобы она внезапно одумалась? – «показательный случай – вряд ли поумнеет». И вообще, по какому праву, он и мой отец, занялись самоуправством тут? – Между прочим, Саида всего за один день успела привязаться к Диане. Наконец, рядом находится женщина, которая по-настоящему заботится о ней, а не куча нянек, сомнительно выполняющих свои обязанности, – «про кормилицу вовсе молчу, я не был в курсе, что Алия не кормит дочь грудью, эту функцию спихнула на жену нашего повара, у которой тоже маленький ребёнок». – Не отрицаю, я виноват не меньше, но впредь этого не допущу. Отныне в моём доме будет порядок.

– Ясно, я услышал тебя, – Валид расстроено и одновременно недовольно вздохнул. – Алию всё равно заберу. Сегодня же мы уедем.

– Ваше право, – этот вариант полностью устраивает. – Не держу вас. Пусть она собирается, – «а с меня хватит!».

– С детьми позволишь попрощаться? – осторожно уточнил он.

– Нет, дочери Алию не волнуют, как и дальнейшая судьба Самиры и Саиды, не нужно лишний раз травмировать их психику, – в первую очередь, так будет лучше для них (от непутёвой мамаши толку ноль – если бы она хоть немного беспокоилась о девочках, то что-то да спросила бы).

Валид не стал спорить и настаивать. Кивнул в ответ и, молча, покинул гостиную.

Как только он скрылся за дверями, отец продолжил:

– Разрешишь извиниться перед Дианой?

– Не надо её тревожить, и так досталось с лихвой, – в отношении него я непреклонен.

– Она… в порядке..? Врач требуется? — «ещё имеет наглость спрашивать о ней».

– Тебе, действительно, интересно или так – пытаешься больнее уколоть своим вопросом? Сам разберусь.

– Не глумись. Искренне беспокоюсь за здоровье твоей жены. Я ошибся, готов сделать всё, чтобы вы оба простили меня.

– А вот на прощение можешь не рассчитывать, оставь «старания» при себе, нам это ни к чему, – всё, разговор утомил. Надоело! Я поднялся с кресла, планируя побыть с Дианой и детьми. Потом обернулся и добавил отцу на прощание: – В ближайшее время не хочу ни видеть, ни слышать, ни общаться с тобой. Мать, если пожелает, пусть остаётся, – «она тоже с ним приехала, сейчас у Халимы в комнате находится». – Но ты… уезжай…

– Сын, прости, – он выглядит как побитая собака.

Впрочем, на уступки я не пойду, не изменю своего мнения и решения – не сейчас и не этих обстоятельствах уж точно.

– Видел бы ты, во что превратилась ЕЁ нежная кожа на руках, а на лице расползся огромный синяк… – за такое убить мало. – Думаешь, сказал «прости» и всё забылось?

Нет, нет и нет.

Глава 21

События месяц спустя

Спаси меня, я погибаю…

В оковах вечной мерзлоты,

Где одиночество – тюрьма,

Где разбиваются мечты…

Там нет понятия «любить»,

Лишь лёд повсюду колкий,

Холодный дух там господин,

А в муках – дни так долги…

Он изощрённо душу травит,

Целуя в губы жидким льдом,

Душа немеет в тот же миг,

Согрей меня своим теплом!

Передо мною бездна воет…

В руках – замёрзшие цветы,

В глазах застыли капли слёз,

А где-то там остался ты…

Я знаю, ты ко мне придёшь,

Спасёшь из этой пустоты…

Согреет нежно твоё солнце,

Восстанет чувство красоты.

Тот мир растает и погибнет,

Исчезнет лёд с души, звеня,

Когда любовь твоя коснётся.

Спаси, спаси, спаси меня!*

Я закрыл электронный файл, изучив его до конца. Захлопнул крышку ноутбука и, отложив тот на прикроватную тумбочку, подошёл к окну. И, посмотрев на ночное небо, прокручиваю в голове наиболее запомнившиеся фразы из текста…

«Хозяин пустыни… хм…» – интересный подход к выбору названия, точно отражающему мою жизнь, антураж и суть всего случившегося с нами. Получается, спас свою женщину. Выполнил её потаённое желание. Ну, что ж, я рад этому исходу.

Долго не решался прочесть написанную Дианой книгу, заранее предполагая – ничего хорошего о себе не узнаю. Предстану в отвратительном образе, грубым, жестоким, беспринципным и циничным – безжалостным чудовищем… Кем и считала меня, очутившись впервые в моих владениях. Так и вышло. Она много рассуждала на тему того, какой я…

Объективно говоря, согласен с данной характеристикой относительно моей натуре.Такая правданисколько не задела, не оскорбила и ничуть не удивила. А вот что касается остального, то было очень поучительно и полезно почитать о её чувствах, эмоциях, мыслях и душевных терзаниях, мучающих нас обоих весь период разлуки, как оказалось. Наконец, увидел и проанализировал, как выглядела ситуация глазами Дианы.

«Несложно догадаться, в каком статусе здесь нахожусь: о сексуальном рабстве слышала, конечно, хотя никогда не думала, что эта незавидная участь коснётся меня. Как же я могла вляпаться в это дерьмо? Как выбираться на свободу? Не представляю... и помочь некому… в восточную сказку попала… ну-ну...» – так звучит один из отрывков книги.

Раньше глубже не вникал, что конкретно она испытывала в положении пленницы, пусть и понимал это. Теперь сделал выводы, собрав «пазл» полностью – картинка сложилась на всех уровнях ощущений.

Финальный стих тоже добавил почвы для размышлений. Подобным образом Диана выплеснула наружу всю накопленную боль, разрывающую изнутри на части, а невозможность поделиться с кем-то своими переживаниями – дополнительно её угнетала. Сейчас как никогда знаю, насколько сильно моя Жемчужина страдала без меня, пребывала в подавленном состоянии, близком к депрессии (не без активных «стараний» и советов родственников). Подсознательно стремилась и хотела быть со мной, даже несмотря на пугающие последствия и все опасения, основанные на моём поведении и поступках в прошлом. Только беременность не дала свихнуться окончательно и пасть духом. Нужен ей!

Да, поначалу боялась, мечтала вернуться на Родину – это не новость. Когда вырвали из привычного мира, лишили нормальной жизни, обманом заманили на чужбину, привезли в качестве «живого подарка», постельной игрушки для утех, то рассчитывать на другую реакцию и отношение было бы глупо, тем более на взаимность. Но, как ни странно, ненависти она никогда