Странствия убийцы - Робин Хобб

Все чувства, которые у меня были, затрепетали при упоминании о мясе. Я чуял его запах и почти мог ощутить его вкус.

– Я не могу себе этого позволить, – сказал я тупо.

– Я могу, – вкрадчиво предложила она. – Собери свои вещи. Можешь переночевать у меня.

– А если я откажусь? – спросил я тихо. Она снова еле заметно пожала плечами.

– Как хочешь. – Она посмотрела мне прямо в глаза, и я не мог решить, была ли угроза в ее короткой улыбке.

Через некоторое время я встал и пошел на чердак. Когда я вернулся, мои вещи были со мной. Старлинг ждала меня у основания лестницы.

– Милый плащ, – кисло заметила она. – Где-то я его уже видела?

– Может быть, – тихо ответил я. – Возможно, хочешь посмотреть и на нож, который идет вместе с плащом?

Старлинг только улыбнулась немного шире и сделала слабый предостерегающий жест. Она повернулась и пошла прочь, не оглянувшись, чтобы проверить, последовал ли я за ней. Снова эта странная смесь доверия и вызова. Я шел следом.

Уже наступил вечер. Резкий ветер был полон озерной сырости. Хотя дождя не было, я чувствовал, как отсыревает моя одежда. Плечо немедленно начало ныть. Нигде не горели уличные факелы; приходилось довольствоваться светом, просачивавшимся между ставнями и дверьми. Но Старлинг шла уверенно и твердо, и я двигался за ней. Мои глаза быстро привыкли к темноте.

Она уводила меня от берега и беднейших кварталов наверх, к торговым улицам и трактирам, обслуживавшим городских торговцев. Это было не так уж далеко от того трактира, в котором на самом деле вовсе не останавливался король Регал. Она распахнула дверь трактира, на которой была нарисована клыкастая кабанья голова, и кивнула мне, чтобы я вошел первым. Я так и сделал, но осторожно, и как следует огляделся, прежде чем входить. Даже не увидев никаких стражников, я не был уверен, не всовываю ли голову прямо в западню.

Трактир был просторным и теплым, в окнах, кроме ставен, было вставлено стекло. Столы были чистыми, камыш на полу почти свежим, а воздух наполнен запахом жареной свинины. Мальчик-слуга подошел к нам с подносом, уставленным пенящимися кружками, посмотрел на меня, а потом поднял брови и перевел взгляд на Старлинг, очевидно, усомнившись в ее вкусе. Старлинг ответила вычурным поклоном, сбросив при этом сырой плащ. Я последовал ее примеру, хотя и несколько медленнее, и пошел за ней к столу у очага.

Она села, потом посмотрела на меня. Она была уверена, что теперь я у нее в руках.

– Давай поедим, прежде чем начать беседу? – предложила она деловито и указала на стул напротив себя. Я занял предложенное ею место, но повернул стул так, чтобы сидеть спиной к стене и видеть сразу всю комнату. Легкая улыбка искривила ее губы, темные глаза заискрились. – Можешь меня не бояться. Наоборот, это я рисковала, разыскивая тебя.

Она огляделась, а потом крикнула мальчику по имени Оак, что мы хотим две тарелки жареной свинины, свежего хлеба, масла и яблочного вина. Он поспешил все принести и подал на стол с очарованием и грацией, которые выдавали его интерес к Старлинг. Он обменялся с ней несколькими незначительными фразами и почти не замечал меня, только сделал недовольное лицо, когда обходил мою сырую дорожную корзинку. Потом его позвал другой посетитель, и Старлинг с аппетитом набросилась на свою порцию мяса. Через мгновение и я приступил к своей. Я уже несколько дней не пробовал свежего мяса, и от вкуса горячего хрустящего жира на свинине у меня почти закружилась голова. Хлеб был душистый, масло сладкое. Я не пробовал такой вкусной еды со времен Баккипа. Несколько секунд я не мог думать ни о чем, кроме нее. Потом вкус яблочного вина внезапно напомнил мне умершего от яда Руриска. Я медленно поставил свой кубок на стол и вспомнил об осторожности.

– Так. Ты говоришь, что нашла меня.

Старлинг кивнула с набитым ртом, потом проглотила, вытерла рот и заметила:

– И это было нелегко, потому что я никого не спрашивала. Только смотрела собственными двумя глазами. Надеюсь, ты это оценишь.

Я слегка кивнул.

– Ну, и теперь, когда ты нашла меня, чего ты хочешь? Платы за молчание? Если так, тебе придется удовлетвориться несколькими медяками.

– Нет. – Она прихлебнула вино, потом склонила голову набок и посмотрела на меня. – Как я тебе говорила, я хочу песню. Мне кажется, одну я уже пропустила, потому что не пошла за тобой, когда ты… оставил нашу компанию. Хотя я надеюсь, что ты окажешь мне любезность и сообщишь, как именно тебе удалось уцелеть. – Она наклонилась вперед, понизив хорошо поставленный голос до таинственного шепота. – Ты даже представить себе не можешь, каким для меня было потрясением, когда я узнала, что тех шестерых стражников нашли мертвыми. Видишь ли, я ошиблась. Я решила, что они действительно утащили бедного старину Тома-пастуха в качестве козла отпущения. Сын Чивэла, думала я, никогда не сдался бы сразу. И поэтому я позволила вам уйти и не пошла следом. Но когда я услышала новости, меня пробрала дрожь. «Это был он, – сказала я себе. – Бастард был рядом с тобой, и ты видела, как его уводят, и даже пальцем не пошевелила». Как я себя ругала за то, что усомнилась в собственных выводах! Но потом я решила: что ж, если ты выжил, ты все равно придешь сюда. Ты ведь идешь в горы, верно?

Я только посмотрел на нее таким взглядом, который заставил бы конюшенного мальчика опрометью убежать и стер бы усмешку с лица любого баккипского гвардейца. Но Старлинг была менестрелем. Певцов всегда нелегко пронять. Она спокойно ела, ожидая моего ответа.

– А зачем бы мне идти в горы? – спросил я тихо. Она прихлебнула вина, потом улыбнулась.

– Вот уж не знаю. Может быть, ты хочешь помочь Кетриккен? Но какова бы ни была причина, в ней наверняка содержится песня. Ты не думаешь?

Год назад ее очарование и улыбка могли бы заставить меня сдаться. Я поверил бы этой вызывающей женщине, захотел, чтобы она стала моим другом. Но теперь я только устал. Она была препятствием, знакомством, которого следовало избежать. Я не ответил на ее вопрос, я только сказал:

– Сейчас глупо даже думать о том, чтобы попасть в горы. Ветер противный. Не будет рейсовых барж до весны, и король Регал запретил торговлю между Шестью Герцогствами и Горным Королевством. Никто не ездит туда.

Она кивнула в знак согласия.

– Я поняла так, что королевские гвардейцы неделю назад заставили команды на двух баржах попытаться переплыть через озеро. Тела с одной баржи прибило к берегу. Люди и лошади. Никто не знает, удалось ли переправиться остальным солдатам. Но… – Она удовлетворенно улыбнулась и наклонилась ко мне, понижая голос, – я знаю людей, которые тем не менее направляются в горы.

– Кто? – спросил я.

Она заставила меня мгновение подождать ответа.

– Контрабандисты. – Это слово она произнесла очень тихо.

– Контрабандисты? – осторожно переспросил я. В этом был смысл. Чем жестче ограничения в торговле, тем больше выгоды для тех, кому все же удается торговать. Могут найтись люди, которые захотят рисковать жизнью ради выгоды.