Путешественница во времени. Вызов прошлому - Анастасия Сычёва

Мы с Джеймсом переглянулись. Данную новость Майкл преподнёс с бесстрастным выражением лица, и было решительно непонятно, какой реакции он от нас ждал – изъявления бурной радости или выражения глубокого сочувствия.

– Поздравляю, – сказал Джеймс чуть осторожно. – Ты согласился?

– Ну, конечно, нет! – Майкл в раздражении прошёлся по кухне. – Как ты себе это представляешь? Чарльз теперь Хранитель, и мне для полного счастья осталось только войти в Совет, чтобы мозолить ему глаза ещё больше. Просто блеск!

– Мы уедем из Англии, – сказала Розмари негромко, беря за руку Майкла. Тот слегка расслабился и перестал бросать на нас гневные взгляды. – Мы и в другой ситуации не остались бы в такой близости от Чарльза, а уж теперь… Когда нас скоро станет трое… И подавно нельзя.

Джеймс кивнул.

– Вы правы.

– Мы сообщим вам, куда отправимся, – пообещал Майкл. – Как только сами определимся. Куда-нибудь, где не будет ни ковена, ни Путешественников. Задерживаться здесь мы не хотим. Кто знает, что у Чарльза на уме…

– Кстати, – встрепенулась я, вспомнив о ещё одной важной вещи. – А кто-нибудь знает, что произошло с Винсентом?

Розмари покачала головой, а Джеймс пожал плечами.

– Скорее всего, уехал. Признаться, я плохо представляю себе его дальнейшие шаги. То, что произошло с ним… Это у кого угодно выбьет почву из-под ног. Я бы даже сказал, что то, что он единственный, кто выжил – ещё худшее наказание, чем просто смерть. Ведь Путешественники всегда действуют вместе, живут и кочуют с места на место одной большой толпой. И после столетий такой жизни остаться в полном одиночестве… Это страшно.

Домой к Джеймсу мы приехали только вечером. Последние дни я жила у него, изредка заезжая домой за вещами. Тея отнеслась к моему переезду как к чему-то неизбежному, а родители о нём пока не знали. По пути мы оба были задумчивы и почти не разговаривали. Возможно, Джеймс уже задумывался об этом раньше, а вот для меня слова Майкла и Розмари стали неприятным открытием. Хотя ведь я уже пришла к выводу, что наша жизнь изменится гораздо сильнее, чем можно было бы предположить…

– Что ты собираешься делать теперь? – наконец спросила я, когда мы уже были в доме. – Чарльз теперь Хранитель. Я думаю, что Майкл прав, и он теперь будет преследовать тех, кто срывал ему планы и портил жизнь. У меня есть смутное подозрение, что в его личном списке твоё имя окажется выделено жирным шрифтом и будет идти первым номером.

Он не стал сводить всё к шутке, как я ожидала. Вместо этого он выглядел вполне серьёзным.

– Едва ли я смогу с ним тягаться. Хранитель – очень серьёзная величина, особенно когда маг опытный и знает, как распорядиться такой силой. Чарльз освоится на новом поприще очень быстро. Он не мальчик Артур Рассел… Мне он будет не по зубам.

– Ты собираешься уехать? – голос слегка дрогнул, как я ни пыталась сохранять спокойствие. – Как далеко? Надолго?

Джеймс задумчиво покачал головой.

– Далеко и надолго. И Майклу с Розмари придётся сделать то же самое. Чарльз не забудет, сколько мы ему мешали, и что однажды мы уже сорвали его план стать Хранителем. И ты хорошо представляешь себе, что это за человек – он мстителен и злопамятен и не отпустит нас просто так. Меня уж точно… – тут он заметил, насколько тягостное впечатление производят на меня его слова, и добавил легкомысленным тоном. – Выходит, всё-таки придётся бежать в Новую Зеландию…

Вспомнив о том нашем разговоре, я смогла выдавить из себя вымученный смешок. Но тактика всё равно была выбрана не слишком удачно: мне стало ещё более не по себе. Джеймс же вдруг снова стал предельно серьёзен и посмотрел мне в глаза.

– Ты поедешь в Окленд со мной?

Я взволнованно вздрогнула и посмотрела на него. Джеймс всматривался в моё лицо с напряжённым, пристальным вниманием, следя за моей реакцией. Я же… Я вдруг ощутила странную лёгкость – ту лёгкость, которую могла почувствовать та Джейн Эшфорд, которой я была до смерти Шарлотты и Алекса.

Я приблизилась к нему вплотную.

– Ты хочешь, чтобы я поехала с тобой?

– Я хочу быть с тобой всегда, – просто сказал он. – И не важно, где. Хочу, чтобы мы были вместе. Так, как мы хотели в тысяча восемьсот восемьдесят пятом.

Впервые за последнюю неделю я улыбнулась открытой улыбкой, чувствуя, как частично уходит напряжение, сменяясь ощущением внутренней свободы. Но на всякий случай решила предупредить:

– Только мои магические способности очень ограничены. Я сильно сомневаюсь, что на мне сработает ваш ритуал по продлению молодости…

– Ну и чёрт с ней, с этой вечной молодостью, – перебил он меня. Зелёные глаза смеялись, и было понятно, что всё уже решено, а эти слова – так, ерунда. – Я прожил сто тридцать лет без тебя. Теперь я хочу прожить хотя бы пятьдесят лет, но с тобой.

Я счастливо рассмеялась и обвила руками его шею. Холод тёмной магии почти не ощущался и скоро, наверное, он исчезнет окончательно.

– Ну, Окленд так Окленд! Вот только нам остаётся ещё одно сложное и непредсказуемое дело…

Джеймс на секунду замер.

– Это какое же?

Я чуть улыбнулась и прошептала ему на ухо:

– Мы должны объяснить моим родителям, с чего нас вдруг потянуло куда-то на край света.

Он взглянул мне в лицо, а затем вдруг тоже рассмеялся – счастливым смехом, который я не слышала уже очень давно. А затем поцеловал меня – так, что у меня закружилась голова.

– Ну, с этим мы уж как-нибудь разберёмся…

* * *

День клонился к вечеру. Небо расчистилось, стих ветер. Облака были совсем высокими, лёгкими и очень далёкими. Я съехала с шоссе на просёлочную дорогу, и мы с Теей вышли из машины. Было тепло, так что мы забрались на капот, и я начала свой рассказ.

Мы специально уехали сегодня из города, чтобы поговорить начистоту и обсудить свои мысли по поводу случившегося. Я наконец-то рассказала о своём путешествии во времени, не скрывая ничего. История произвела на Тею сильное впечатление, но она согласилась, что родителям лучше о ней вообще не знать. Сестра слушала меня внимательно, не перебивая, и лишь иногда задавала вопросы.

Когда я наконец-то договорила, солнце скрылось за горизонтом почти до середины, и всё вокруг казалось окрашенным в оранжево-розовый цвет. Машин рядом не было, только изредка мы слышали, как они проносятся по шоссе. Вокруг царила тишина, которую не нарушали даже птицы. Умиротворение природы передалось и мне, я почувствовала расслабленность и лёгкость во всём теле. Я точно избавилась от невидимого груза, когда моя тайна перестала быть таковой. Тея, должно быть, испытывала нечто схожее: она не возмущалась, не удивлялась и казалась очень спокойной. Она откинулась на лобовое стекло и посмотрела в алеющее небо над головой. Я последовала её примеру.

– Я рада, что ты мне это рассказала, – наконец сказала она. Мы не видели лиц друг друга, и я целиком сосредоточилась на её голосе. В нём не было возмущения или недовольства, только, пожалуй, понимание. – Хотя ещё совсем недавно я заявила бы, что это невозможно…