Приговор воров - Михаил Серегин

Рустам вдруг остановился, услышав подозрительный шорох, и поймал себя на мысли, что неплохо бы нырнуть вон за то нагромождение кирпичей.

«Чего мне опасаться? – одернул он самого себя. – Мое дело – только получить бабки. Щукина уже не вернешь, и поэтому…»

Додумать мысль он не успел. Из-за серой громады недостроенного дома, похожего на полусгнивший труп какого-то сказочного ящера, выступил человек – невысокого роста и удивительно рыжеволосый, казалось, будто голова его охвачена застывшим навеки пламенем.

– Рустам? – осведомился он, в упор глядя на Рустама.

Рустам кивнул, вдруг резко и четко почувствовав, как нагревается рукоять его пистолета под жесткой кожей кобуры.

– Тебе передать велено, – проговорил рыжеволосый, медленно, словно лениво, ворочая языком, – кое-что. Получи.

Рыжеволосый сунул руку в карман брюк и замер, будто ожидая, что Рустам шагнет к нему. Рустам остался стоять на месте. Тогда рыжеволосый усмехнулся и, странно присвистнув, посмотрел при этом куда-то в сторону.

Первым инстинктивным стремлением Рустама было повернуть голову туда, куда посмотрел рыжеволосый. Но он не стал этого делать. Видимо, рыжеволосый рассчитывал на то, что Рустам отвернется, потому что сразу после своего непонятного свиста потянул руку из кармана – и Рустам увидел в его руке ребристую рукоятку пистолета.

Рустаму не надо было выбирать место, куда отпрыгнуть – кучу битых кирпичей он заметил уже давно. Поэтому, когда рыжеволосый полностью вытащил пистолет, на том месте, где еще секунду назад стоял Рустам, никого не было. Рыжеволосый метнулся было в сторону, что-то крикнув в том направлении, куда так призывно оглядывался, но, не пробежав и шага, дернулся, глупо улыбнулся и рухнул с простреленной головой на землю. Умер он мгновенно, и звука выстрела из пистолета Рустама, надо думать, уже не слышал.

Зато выстрел слышали его напарники. Рустам осторожно выглянул из-за кучи кирпича, держа в руках пистолет с еще дымящимся дулом. Две тени, плохо различимые из-за скорости, с какой они двигались, метнулись в его сторону.

Рустам откатился за бочку из-под мазута. Потом поднялся на ноги и короткими перебежками – совсем незаметными для постороннего глаза – добрался до стены недостроенного дома как раз в том месте, где нависали арматурные прутья от рухнувшего балкона второго этажа.

И выпрямился, уверенный, что остался незамеченным.

Тени, материализовавшиеся в двух крепких парней с большими револьверами в руках, достигли уже той кучи битого кирпича, стреляя из-за которой Рустам убил рыжеволосого. Они обошли кучу с двух сторон – осторожно, крадучись, выставив вперед свои револьверы, как если бы это были ножи, но никого, конечно, за кучей не обнаружили.

Рустам вытянул вперед свой «магнум». Он не стал окликать парней перед тем, как застрелить, он не видел в этом никакого смысла. Какая разница, как убить – в грудь или в спину. Сказки о том, что выстрел в спину всегда подлый, придумали авторы плохих приключенческих романов. Рустам, если бы это ему понадобилось, справился бы с обоими парнями даже без помощи огнестрельного оружия. Он убил бы их голыми руками.

Он прицелился и, поймав на мушку первого, вышедшего из-за кучи кирпичей, нажал на курок. Парень без звука опрокинулся навзничь – на руки тому, кто шел за ним. Второй парень, оторопевший от неожиданности, конечно, не смог удержать труп своего товарища на руках, уронил его – и тут же получил пулю в горло. Отбросив пистолет в сторону, он воздел руки вверх, словно бы в безуспешной попытке вытащить из своего горла застрявший там кусок свинца, но почти сразу же обмяк и повалился на землю.

Рустам еще некоторое время стоял, молча прислушиваясь к царившей на стройке тишине. Ничего не было слышно. Если бы хоть один человек, кроме самого Рустама, присутствовал здесь, Рустам понял бы это.

Никого не было.

Тогда Рустам вытер рукоятку своего пистолета об одежду, а сам пистолет по старой привычке швырнул в ближайшую груду мусора. Достать оружие в этом городе для него не было проблемой. Человек его профессии в любом городе достал бы себе какое угодно оружие.

Рустам больше не медлил. Он еще раз оглянулся и покинул стройку тем же путем, каким попал сюда.

Бессвязные мысли кружились у него голове, когда он шел к автобусной остановке.

«Такая у тебя неустойка? – думал он. – Ладно. Теперь меня ничто не остановит. Я тебя достану. Щукина, конечно, уже не вернешь. Но отомстить за него можно. Петя Злой умрет. Через пару часов. Жить ему осталось ровно столько, сколько мне понадобится, чтобы добраться до его особняка».

Хотя в этой подвальной комнате было полно мебели, вся она была сломана. Так что присесть Щукину было не на что. Он и лег на полу – в самом центре комнаты, прикрыв глаза рукой, чтобы свет голой электрической лампочки не жег глаза. В комнате было довольно холодно, и Щукин успел основательно продрогнуть.

Он давно выкурил все сигареты, которые оставил ему Петя, и теперь грыз спичку, которую нашел здесь же на полу. Филин, который заходил к нему совсем недавно, чтоб рассказать о дальнейшей щукинской судьбе, вроде бы тоже был из курящих, но унижаться и выпрашивать сигарету теперь и у него Щукину не хотелось.

Щукин не боялся смерти. Но было что-то до крайности унизительное в том, что он, лежа в одних трусах на полу в грязном подвале, ожидает своего конца. Когда скрипнет, открываясь, дверь, и войдет кто-нибудь – будет совершенно неважно, кто именно поднимет пистолет и нажмет на спусковой крючок.

«Глаз не буду открывать, – решил он. – Пусть так стреляет. Лучше не видеть. Нет, глупо как получилось. Все равно как если кирпич бы свалился на голову. Погано все-таки умирать вот так: в трусах на грязном полу».

Почему-то этот факт, что умирать ему придется полуголым, больше всего угнетал Щукина.

– Сволочи, – проговорил он, неизвестно к кому обращаясь.

* * *

В особняке «Орлиное гнездо», в подвале которого страдал смертной тоской Николай Щукин, с самого утра царило оживление. Подвыпивший Петя Злой суетился часов, наверное, с восьми, что было удивительно, потому что Петя никогда раньше полудня не просыпался. Взамен сбежавшего повара Ли-си-цына был приглашен известный в городе кулинар Гуревич, которого перехватили у самого его дома – Гуревич как раз ехал на работу в ресторан «Российский», лучший ресторан в городе.

Когда в его машину, остановившуюся на красный сигнал светофора, сели два бритоголовых парня, Гуревич принялся было возмущаться и кричать. Он пытался даже вызвать милиционера, но, получив пару крепких ударов по затылку, замолчал, подумав, что лучше один день прогулять работу и поработать на другой кухне – тем более обещали немного заплатить, – чем сопротивляться и получить еще несколько таких же ударов, а может быть, даже пулю.

Смирившись с судьбой, Гуревич вывернул руль своего автомобиля и поехал туда, куда указывали ему парни.