Право на дочь - Чарли Маар

что у меня кроме него никого больше нет… И всё равно сделал это. Возможно, это эгоистично, что я так и не смогла понять его поступка… Но для меня это было и остаётся предательством с его стороны. Когда родилась Ася мне тоже было тяжело… очень тяжело, Лёш… Но никогда… никогда у меня не возникало мысли о том, чтобы её оставить…

Крепче прижимаю Снежану к себе. И, впервые за эти самые тяжелые несколько дней в моей жизни, наконец успокаиваюсь. Просто от того, что она здесь, рядом со мной. Я сделаю всё от меня зависящее, чтобы так оно и было дальше.

– Я вас не оставлю, Снежинка, – утыкаюсь губами в её волосы. – Я понимаю, тебе тяжело сейчас мне поверить на слово. Особенно после всего, что ты пережила, в том числе и по моей вине. Но я прошу тебя, один единственный раз, доверься мне. Я никогда вас не брошу. Не оставлю. Не уйду. Я всегда буду с вами. Если ты мне это позволишь…

– Что ты имеешь в виду? – поднимает на меня красные заплаканные глаза.

Отпустив её, достаю из кармана маленькую синюю коробочку.

– Я ношу его с собой ещё со дня слива проекта. Хотел вечером с тобой поговорить… но не вышло.

Открываю коробочку, достаю оттуда кольцо и надеваю его растерянной Снежане на безымянный палец.

– Я не обещаю тебе, что у нас с тобой никогда не будет чёрных дней, – смотрю ей в глаза, не отпуская руку из своих ладоней. – Просто потому что не хочу снова давать пустых клятв. Но я обещаю, Снежинка, что сделаю всё от меня зависящее, чтобы светлых дней в нашей с тобой жизни было как можно больше. И в каждом из них я буду любить тебя больше жизни.

Эпилог

Снежана

4 месяца спустя

– Мамочка, смотри как я могу?

Асёнок делает прыжок и вращение, после чего снова проезжает несколько метров по катку и довольно машет мне. Лёша улыбается, подъезжает к дочке и подхватывает её на руки.

– Папа! Я сама! – Ася весело хохочет, пытаясь выбраться из Лёшиных объятий и слезть обратно на лёд.

Вот уже два месяца она ходит на занятия по фигурному катанию. Я хотела отдать её на танцы, но после того, как мы втроём сходили на каток, Ася решила, что не хочет танцевать, а хочет кататься. Мы с Лёшей её поддержали. Особенно я, ведь в детстве я очень любила каток, но профессионально так и не смогла заниматься. Сначала мама ушла, потом папы не стало... Я была ненужным ребёнком. У Аси всё будет совсем иначе. Она будет всегда любима. Мной. Лёшей. Сестрёнкой.

Перемещаю руку на свой уже округлившийся живот и ласково глажу. На пальце сверкает кольцо, которое Лёша подарил мне тогда в больнице, попросив стать его женой.

И я стала. Мы поженились спустя месяц после выписки. Свадьба была скромная. Мы пригласили только Инну и Глеба. Но мне пышной свадьбы и не надо было. Вы знаете, я просто хотела стать его женой. Вот так порой бывает, что нам нужен просто человек и тихое счастье рядом с ним.

Асёнка Лёша удочерил. Моя малышка была на седьмом небе от счастья, когда у неё, у мамы и папы стала одинаковая фамилия. Она теперь всем представляется исключительно полным именем Борцова Ассоль Алексеевна. У Лёши из-за этого грудь как у павлина раздувается.

– Мамочка! – Ася подъезжает ко мне и хватается за ограждение.

Я сижу на трибуне, потому что кататься с мужем и дочкой не могу из-за беременности. Зависть берёт – наблюдать за их весельем. Но ничего, я ещё наверстаю упущенное...

– Что такое, солнышко?

– Скажи Гретель, что я её оооочень-приоооочень сильно люблю!

Меня в очередной раз передёргивает от имени, которое Ася выбрала для младшей сестрёнки после просмотра мультика про Гензель и Гретель. Любовь к необычным именам у Аси, очевидно, от папы. Ну, ладно она хоть не Моану и не Гертруду предложила.

Неделю назад мы узнали, что у нас снова будет дочка. А Лёша как в воду глядел, сразу сказал, что родится ещё одна девочка. И, кажется, он безумно счастлив по этому поводу. Как и Ася. Она вообще не хотела братика и заявила, что требует сестрёнку.

– Скажи Руслане, что я тоже оооочень-приооочень её люблю, – к ограждению вслед за Асей подъезжает Лёша с широкой улыбкой на губах.

Меня опять передёргивает. Руслана. Гретель. Они вдвоём с ума меня сведут. Папа и дочка.

– Да папочка, нет! Не Руслана, а Гретель. Гретель, понял? – бухтит Асёнок.

Лёша весело смеётся и усаживает дочку на ограждение сверху, поддерживая её руками за спину.

– Имена Маша и Ксюша, очевидно, вам не нравятся? – закатываю глаза, отчего Лёша хохочет ещё громче, а Асёнок с серьёзным видом отрицательно качает головой.

– В семье Борцовых все имена должны быть необычными, жена.

– У тебя вполне обычное имя, муж!

Муж... Здорово звучит, да? До сих пор привыкнуть не могу.

– Я про имена девочек, – усмехается Лёша. – У вас у всех должны быть необычные имена. На меньшее я не согласен.

– А ты не командуй, Борцов!

– Так я ж теперь имею право, Борцова!

– Папочка, а давай завтра ещё на каток пойдём? – просит Асёнок, махая ножками в красивых розовых коньках – мы с Лёшей их выбирали.

– Завтра не получится, принцесса. Твой папа работает. Но в выходные, обещаю, мы обязательно сюда приедем.

С нежностью смотрю на свою семью и чувствую, как с сердца срываются железные тиски, которые сжимали его годами. Страх, что любимый мужчина меня покинет, как это сделал папа... Страх, что он покинет моего ребёнка, как отец оставил меня. Страх, что я не смогу быть достойной мамой, ведь моя мать меня бросила, не дав ничего кроме жизни... Все эти страхи были такими сильными, а сейчас их больше нет. Их просто не стало.

Я благодарна богу, что в тот страшный день, когда мы попали в аварию, моя Ася не пострадала, и моя будущая малышка тоже. Не знаю, как бы жила дальше, если бы с ними случилось что-то плохое.

– Ты завтра с Дороховым встречаешься? – спрашиваю Лёшу, поднявшись со скамьи и подойдя ближе к ним с Асей.

– Да. Буду смотреть резюме.

Тендер, кстати, АртПитерГрупп, разумеется не