История Рима (с иллюстрациями) - Сергей Иванович Ковалёв

с культурными кампанцами, римляне многое заимствовали у них. Среди высших классов стали распространяться греческий язык и греческие прозвища. Появляются обычаи возлежать за столом во время еды (раньше римляне за столом сидели), стричь коротко волосы и брить бороду. Увеличивается домашний комфорт: в начале III в. за столом римской знати появляется серебряная посуда, внутреннее убранство дома улучшается, увеличиваются его размеры.

Однако эти новшества не следует преувеличивать. К началу Пунических войн римская жизнь в целом еще продолжала оставаться очень простой. Греческая мода едва-едва только начала захватывать общественную верхушку. Глубокая эллинизация римского общества была еще впереди.

ГЛАВА XIII

ПЕРВАЯ ПУНИЧЕСКАЯ ВОЙНА[130]

Главными источниками по третьему периоду римской истории (264—133 гг.) являются произведения Полибия, Тита Ливия, Плутарха и Аппиана. Период великих завоеваний начинается первой войной Рима и Карфагена. Карфаген — финикийская колония в Африке — в начале Ш в. представлял собой мощную державу в западном Средиземноморье. Поводом к Первой Пунической войне (264—241 гг.) послужило обращение наемников из Мессаны к Риму с просьбой о защите от Сиракуз и Карфагена. В течение всей войны военные действия велись в Сицилии, но главные победы римляне одержали на море. В 256 г. Рим предпринял экспедицию в Африку, однако потерпел поражение (255 г.). Война затянулась, и только в 241 г. был заключен мирный договор, согласно которому Сицилия отходила к Риму. Карфаген был побежден, но не сломлен.

264 г. — начало Первой Пунической войны.

260 г. — сражение у мыса Милы — первая победа римского флота.

256 г. — африканская экспедиция, разгром карфагенского флота около мыса Экном.

255 г. — поражение римлян в Африке.

247 г. — карфагенским полководцем становится Гамилькар Барка.

241 г. — окончание войны, заключение мирного договора.

Источники третьего периода римской истории

Первой войной с Карфагеном (264—241 гг.) начинается третий период римской истории, период больших завоеваний. Эта эпоха известна нам гораздо полнее, чем две предшествующие, благодаря лучшему состоянию литературных источников. В основе их лежит историческое произведение Полибия, который вместе с Фукидидом является наиболее крупным представителем античной историографии.

Полибий

Полибий (около 210—126) был грек из г. Мегалополя в Аркадии и принадлежал к руководящим кругам греческого общества, занимая высокие посты в Ахейском союзе. В 167 г. в числе 1 тыс. других заложников Полибий был отправлен в Италию, где прожил 17 лет. Там он сблизился с семьей Эмилия Павла, игравшего большую роль среди римского нобилитета. Это дало возможность Полибию хорошо познакомиться с римским государственным устройством и быть в курсе тогдашней мировой политики.

Его «История» написана на греческом языке в 40 книгах. Но сохранились от нее полностью только первые 5 книг: от одних ничего не уцелело, а от других дошли более или менее крупные отрывки. Главной целью Полибия, как он сам говорит, было ответить на вопрос: «Каким образом, когда и почему все известные части земли подпали под власть римлян?» (III, I, 4). Этот вопрос определяет собой и хронологические рамки всего произведения: оно охватывает период с 264 по 145 г., т. е. как раз эпоху великих римских завоеваний, начиная с Первой Пунической войны и кончая разрушением Карфагена и Коринфа. Но события до 220 г., составлявшие содержание первых двух книг, изложены Полибием кратко, а более подробный рассказ начинается только с 220 г. Краткие сведения о государственном устройстве Карфагена находятся в книге VI[131].

Цель, поставленная историком, определила всемирно-исторический характер его произведения: поскольку Полибия интересуют римские завоевания, он берет их в связи с историей всего средиземноморского мира за данный период.

Как мы только что сказали, Полибий с Фукидидом принадлежат к наиболее выдающимся представителям греко-римской историографии. Оба историка близки друг другу по мировоззрению и методам работы.

«Задача историка, — говорит Полибий, — состоит не в том, чтобы рассказом о чудесных предметах наводить ужас на читателей, не в том, чтобы изобретать правдоподобные рассказы... как поступают писатели трагедий, но в том, чтобы точно сообщить только то, что было сделано или сказано в действительности, как бы обыкновенно оно ни было» (II, 56, 10).

В своем изложении Полибий привлекает подлинные документы: договоры (например, несколько договоров Рима с Карфагеном), официальные надписи (перечень войск Ганнибала на медной доске в Лацинии), письма (письмо Сципиона) и т. п. Он широко пользуется другими историками, но не принимает их на веру, а подвергает критике, подчас очень суровой. Такова, например, критика, которой он подвергает сицилийского историка Филина и Фабия Пиктора, трудами которых он пользовался в описании Пунических войн (I, 14; III, 8). Полибий требует от историка абсолютной объективности.

«Напротив, — пишет он, — тому, кто берет на себя задачу историка, необходимо забыть все это (т. е. личное пристрастие) и нередко превозносить и украшать своих врагов величайшими похвалами, когда поведение их того заслуживает, порицать и беспощадно осуждать ближайших друзей своих, когда требуют того ошибки в их поведении» (I, 14, 5).

Насколько сам Полибий соблюдал это требование? Он не занимается подтасовкой фактов, подобно Ксенофонту, не выдает явные анекдоты за действительные события, что нередко делал Плутарх. В рамках античной историографии, по необходимости всегда ограниченной, Полибий максимально объективен и достоверен. Но, конечно, его политические взгляды не могли не оказать влияния на оценки событий и лиц. Принадлежа к правящим кругам Ахейского союза, он идеализирует последний, видя в нем воплощение всех положительных качеств греческой демократии: свободы, равенства и проч. С другой стороны, этолийцы изображаются носителями всех пороков. Революционное движение и его вождей Полибий осуждает. Так, он резко отрицательно относится к Набису, вождю революционно-демократического движения в Спарте, не стесняясь, вопреки своему обыкновению, прибегать даже к выдумкам (XIII, 7).

Полибию, как и Фукидиду, не чужда идея исторической закономерности. Правда, формулировка ее у Полибия имеет наивно-биологический характер. Все явления сравниваются с организмами, которые переживают периоды юности, зрелости и старости: «Всякое тело, всякое государство и всякое предприятие, согласно природе, проходят состояние возрастания, потом расцвета и, наконец, упадка» (VI, 51, 4). Эта общая формула конкретизируется на истории государственных форм. Сначала возникает монархия, со временем вырождающаяся в тиранию. Это вызывает недовольство народа и приводит к появлению аристократии, которая, в свою очередь, переходит в олигархию. Падение последней кладет начало демократии. Но и она в конце концов разлагается, превращаясь в беззаконие и господство силы: «Тогда водворяется господство силы, а собирающаяся вокруг вождя толпа совершает убийства, изгнания, переделы земли, пока не одичает совершенно и снова