Ветер и море - Марша Кэнхем

С трудом переведя дыхание, Кортни постаралась осмыслить то, что говорил Донн. Он решил, что она убежала от Шо, и ради нее был готов убить его, если она попросит его об этом.

– Ох, Дэви, Дэви... Я совсем запуталась. – Жгучие горячие слезы снова навернулись ей на глаза, и она опустила голову, чтобы скрыть от грозного пирата такое недостойное проявление слабости.

– Запутались?

– Дэви... я не знаю, к кому обратиться. Я не знаю, кто я и что я. Я не могу разумно мыслить! Одна часть меня хочет быть сильной и доказать Шо и остальным, что ничего не изменилось... а другая хочет просто убежать и спрятаться. Я... я так боюсь остаться одна.

Жесткие заросли вокруг рта Дэви Донна беспокойно зашевелились, пока он пытался найти ответ на такое беспомощное признание. В конце концов он тяжело опустился рядом с Кортни и так крепко сжал ей руку, что она испугалась, как бы ее пальцы не прилипли навсегда друг к другу.

– Вы не одна, дорогая. Вы никогда не были одна. У вас всегда был я, хотя я не из тех, кто выражает это словами. Я обязан Дункану Фарроу больше, чем вы можете себе представить, и уважаю его дочь гораздо больше, чем она, возможно, думает. Знаю, я всегда был груб и строг с вами, но так было нужно. Признаюсь, если бы вы были моей собственной плотью и кровью, я не обращался бы с вами по-другому. Строже – да, возможно. И вы не одна. Вы никогда не будете одна, пока в моих жилах течет кровь и я могу дышать.

Кортни широко раскрытыми глазами смотрела на человека, которого всегда боялась и от которого всегда старалась держаться на расстоянии. Она мало знала о прошлом Донна, во всяком случае, не больше, чем все остальные, за исключением, быть может, Дункана. У него не было близких друзей – ни мужчин, ни женщин, и так как Кортни никогда не задумывалась над этим дольше чем на мгновение, она с подозрением разглядывала его. «Не доверяй никому», – предупредил ее Сигрем, и она хорошо это запомнила.

– Дэви, – прошептала она, внезапно почувствовав невероятную слабость, – я не знаю, что делать. Кто-то предал Дункана, кто-то продал его янки.

– Да. – Рыжая щетина зашевелилась. – Я это знал.

– Вы... – она взглянула на него, – знали?

– Да. Разве в этих венах не течет кровь ищейки? Еще десять месяцев назад я учуял что-то неладное. Я рассказал Дункану, но он не спешил этим заняться. Дважды нас поджидали там, где никого не должно было быть, но на третий раз им все-таки повезло.

– Вы знаете, кто это был? – встревожено спросила Кортни.

– Гарантирую, кто-то по-настоящему близкий к вашему отцу, – с отвращением проворчал он. – Кто-то, кому он доверял. Кто-то, кто знал его планы в тот же момент, как они у него появлялись.

Пальцы Кортни горячо сжали руку Дэви.

– Гаррет? – тихо вскрикнула она. – О нет, Дэви. Нет!

– У меня нет доказательств, – отозвался Донн, – но у меня также нет оснований полагать, что он чист как святой. После сегодняшнего дня вы и сами должны были догадаться, что он охотится за золотом вашего отца.

– Что? О чем вы говорите?

– Вы хотите сказать, что он хитрее, чем я о нем думал? Что он даже не спрашивал вас о землях Дункана – где они находятся, как их получить, с кем встретиться для этого в Виргинии? – Дэви почувствовал, как она вздрогнула, все поняв, и, выругавшись, иронически усмехнулся. – Негодяй! Ваш отец не успевал на час отлучиться, как Шо, словно голодная саранча, набрасывался на его бумаги. Как вы думаете, почему он на полной скорости отправился на остров, а потом стал преследовать «Орла»? Запомните, если бы не он, я бы сам погнался за янки, но он чуть не сошел с ума, испугавшись, что может упустить золото.

Высвободив руку, Кортни сжала пальцами виски, стараясь заглушить внезапный стук в голове.

– Вы говорите... – Она не смогла закончить фразу.

– Я говорю, смотрите сами, милая. Я говорю, что не стал бы ничего ему рассказывать... Я не стал бы никому рассказывать того, чего им нет нужды знать. – Он глубоко вздохнул и добавил: – Если, конечно, вы не хотите рассказать.

Донн смотрел на кольцо с изумрудом, блестевшее у нее на пальце. После того как Шо ушел из каюты, Кортни тянула, крутила его, даже пыталась снять с мылом, но косточка пальца распухла, и кольцо не желало сдвинуться с места. Под пристальным взглядом Дэви Донна она снова попыталась снять его, но ненавистная вещь отказывалась покинуть ее палец. Беспомощно вздохнув, она взглянула на Донна и в то же мгновение увидела, как Адриан Баллантайн появился из темноты и ударил корсара пистолетом по мощному затылку.

Донн вскрикнул и тяжело рухнул вперед, выпучив глаза и раскрыв рот от изумления и боли.

– Что вы делаете? – Ошеломленная Кортни вскочила на ноги. – Почему вы...

– Простите, – мрачно сказал Адриан. – И поверьте, я об этом сожалею, но другого пути нет.

Кортни слишком поздно увидела его занесенный кулак и не успела увернуться. Баллантайн нанес ей косой удар в челюсть, от которого голова у нее откинулась назад и сознание мгновенно покинуло ее. Адриан подскочил к Кортни и подхватил ее на руки, не дав упасть на палубу, а затем, быстро оглянувшись по сторонам, взвалил на плечо и поспешил к поручню. Перекинув ногу через дубовое ограждение, он потратил ценную секунду, чтобы удобнее устроить тело Кортни, и соскользнул в воду по якорному канату. Кортни свободно покачивалась на воде, пока он не перевернулся и не обхватил ее рукой поперек груди. Почти не производя шума и не вызывая волнения на поверхности воды, он быстро и энергично греб, все больше отдаляясь от темнеющего корпуса «Ястреба».

На расстоянии десяти футов от берега его колени коснулись песчаного дна. Баллантайн встал и, подняв на руки Кортни, спотыкаясь о камни, выбрался на берег. Нырнув в высокий тростник, он остановился, чтобы перевести дыхание, и, повернувшись, внимательно оглядел стоявшие на якорях корабли.

Кортни тихо застонала у него на руках, и Баллантайн посмотрел на нее. Звезды освещали ее лицо, мокрая, прилипшая к телу черная шелковая рубашка была расстегнута, и под ней виднелись бледные груди. Он не хотел задерживаться и задумываться о том, зачем он это сделал. Он даже не обдумал как следует своих действий, а только знал, что должен забрать Кортни с этого корабля и спасти – независимо от того, будет ли она позже благодарить его или возненавидит.

Прижав к груди хрупкое тело, Адриан, пригнувшись, побежал через заросли кустов, с каждым шагом приближаясь к густому лесу.

Сержант Эндрю Раунтри и капрал Ангус Макдональд сидели у пролома в корпусе «Орла» и с тревогой вглядывались в темноту. Эндрю, нервно кусая губы, то и дело теребил шотландца.

– К этому времени он уже должен быть здесь. Вы не думаете, что что-то пошло не так?

– Эндрю, мой мальчик, вы очень беспокойный человек. – Ангус выразительно вздохнул. – Он сказал, что будет здесь, – значит, будет.

Раунтри облизнул губы и кивнул. Его ладони стали влажными, как всегда бывало перед сражением, во рту было кисло, и, стиснув зубы, он прикинул, достаточно ли приличное время прошло после его последнего путешествия к бочонку с нечистотами. Раунтри ненавидел ожидание, он знал, что во время сражения все эти маленькие неприятности проходят сами собой... но ожидание!