Фидель Кастро - Максим Макарычев

Кубинская делегация отправилась в США в среду 15 апреля 1959 года из гаванского аэропорта, откуда тремя месяцами ранее она вылетала в Венесуэлу. Фидель прибыл в аэропорт в пять часов вечера и сделал короткие заявления для прессы прямо у трапа самолета: «Предстоящий визит в США – продолжение нашей „Операции Правда“, которая имеет своей целью защиту революции от нападок и клеветы». Североамериканская часть «Операции Правда», в ходе которой Фидель должен был посетить шесть городов северо–востока США, а затем и Канады, задумывалась как возможность донести всю правду о кубинской революции и, тем самым, развенчать слухи, которые, благодаря местной прессе, ходили в Соединенных Штатах о революционерах.

Вместе с Фиделем Кастро на борт самолета поднялись его соратники: Селия Санчес, Регино Ботти, Кончита Фернандес и Хуан Кастинейрас. Самолет «Британия» компании «Кубана авиасьон» отправился из Гаваны в 17.29 и уже в девять вечера по местному времени приземлился в аэропорту Нью–Йорка. Едва Кастро начал спускаться по трапу, как его встретил восторженный крик: «Фидель! Фидель!» Сотни кубинцев и латиноамериканцев, живших в США, прибыли в аэропорт, чтобы поприветствовать революционеров. Коротко поприветствовав кубинских послов в США и ООН, Фидель лихо перемахнул через небольшое ограждение и направился к ждущим его людям. Этим он привел в немалое замешательство сотрудников местных служб безопасности, привыкших к тому, что политические лидеры предпочитают отгораживаться от народа. К тому же в этой неконтролируемой толпе вполне мог находиться кто–то из врагов Фиделя.

Местные журналисты стали настаивать на том, чтобы Кастро высказался по существу злободневных проблем, прежде всего о будущем кубино–американских отношений. Фидель отказался отвечать на вопросы политического содержания и только пояснил, что прибыл в Соединенные Штаты с миссией доброй воли. «Не могу больше, протокол, то, чем я не могу пренебречь. Приветствий достаточно на сегодня! Честное слово, труднее приземлиться в США, чем высадиться на Кубе с „Гранмы“»[282], – улыбнулся Фидель.

На следующий день он уже давал интервью местному радио. На вопрос: «Какова цель вашего визита в США?» он, ничуть не смутившись, ответил: «Вы привыкли видеть, как приезжающие в Америку представители других правительств обращаются с различными просьбами. Я здесь не для этого. Я приехал, чтобы наладить взаимоотношения кубинцев с американцами. Мы нуждаемся в улучшении отношений между Кубой и США»[283].

В полдень 16 апреля у Фиделя была намечена встреча в отеле «Статлер Хилтон» с госсекретарем США Кристианом Гертером. Благодаря журналистам, разнесшим весть о визите «доброй воли» кубинского лидера, под окнами гостиницы собралась толпа, ничуть не уступавшая по численности той, что скандировала имя Фиделя в аэропорту. И лишь с десяток приверженцев Фульхенсио Батисты жалко смотрелись в сторонке, держа в руках плакаты и стенды с выпадами в адрес Фиделя Кастро. Некоторые из них на условиях анонимности позже признались журналистам, что их акция была оплачена. «Кто заказчик? – спросили репортеры. – Кто ваш патрон?» «Трухильо», – последовал ответ. «Каков тариф?» – «17 долларов в час»[284](около 70 долларов в нынешнем эквиваленте. – М. М.).

Сама встреча Кастро с чиновниками Госдепартамента не вышла за рамки обычного протокола. Короткое чаепитие, обмен стандартными фразами. Лед в отношениях не растапливался, между собеседниками стояла стена взаимного недоверия. Кастро сказал Гертеру о желании революционного правительства Кубы улучшать отношения с Соединенными Штатами и подчеркнул, что приехал в США не для того, чтобы просить займы. В конце беседы произошел интересный эпизод. К Фиделю Кастро подошел один из чиновников и представился: «Я Уильям Уилланд, шеф Карибского отдела Госдепартамента США. Доктор Кастро, я тот человек, который занимается делами Кубы». Кастро лукаво улыбнулся, грамотно, по Станиславскому, выдержал паузу и сразил окружающих всего лишь одной фразой: «Простите, но тот, кто занимается проблемами Кубы, – это я!»[285]

К вечеру Фидель напрочь забыл об опасности и следовал только своему инстинкту. Сопровождаемый лишь своими соратниками, Кастро «пошел в народ», в город. Он сделал только несколько шагов по направлению к парку, как его стал сопровождать целый эскорт горожан. Он начал болтать о жизни с группой студентов, потом те сели в автобус и оттуда стали салютовать команданте. В парке люди начали топтать газоны: что делать, если на узкой аллее не хватило места всем желающим послушать революционера? Дети удостоились особого внимания Кастро. Любопытные малыши пытались подергать его роскошную черную бороду. На следующий день газета «Вашингтон дейли ньюс» опубликовала на первой полосе фотографию улыбающегося Фиделя с маленькой девочкой на руках. С каждым днем он вызывал все больше симпатий у простых американцев.

Пятница. Семь часов утра. Фидель просыпается и читает свежую прессу. К программе, предусмотренной организаторами поездки на этот день, неожиданно добавляется встреча с членами комиссии по международным делам сената. В 10.30 Фидель уезжает на эту важную встречу. Его ждут уже около десяти сенаторов, к которым чуть позже присоединяются другие парламентарии обеих палат американского конгресса. Встреча объявлена как частная, и потому журналисты остаются за закрытыми дверьми.

Однако вскоре репортерам удается разговорить некоторых конгрессменов и узнать, что Фидель Кастро отвечал с присущей ему искренностью на самые заковыристые вопросы американцев. И при этом «ни на миллиметр не отошел от своих воззрений». На следующее утро газета «Вашингтон пост» отметит в своей редакционной статье: «Премьер–министр Кубы мужественно отвечал на крайне прямые вопросы, которые ему задавались, став, таким образом, главным действующим лицом одного из наиболее памятных заседаний, которое видели стены Капитолия»[286].

Случилось невероятное. Кастро покинул конгресс, который утонул в овации. Фидель заворожил идеологических противников своей речью на английском языке. Чтобы убедить их, ему достаточно было произнести несколько фраз.

В его словах таилась некая мистическая страсть, которая была так непривычна американским законодателям. Он мог убедить их, потому что никто не был убежден больше в справедливости его слов, чем он сам. Свое выступление Кастро посвятил драматической и многострадальной истории Кубы. Он рассказал, как на протяжении веков колонизаторы обманывали народ. Коснулся он и пресловутой поправки Платта, назвав ее «источником всех конформизмов и всех политических недостатков». Политические тезисы подтверждал экономическими показателями.

«Мы наказали военных преступников, но не всех. Их было гораздо больше, – комментировал Кастро факт расстрела приспешников Батисты. – Они замучили и убили более двадцати тысяч кубинских граждан. Вам трудно понять нас, потому что вы никогда не жили под тиранией. Вы решили поговорить о военных преступлениях Батисты, так знайте, что они подобны преступлениям, совершенным против христиан в римских цирках»[287].