Это наш дом - Артем Каменистый

Клепа не ошибся – здесь был митинг. Место удобное, у пристани постоянно разные сборища проводили. С трубой на плече он выглядел очень дурацки, пришлось припрятать ее за кучей кирпичей, приготовленных для строительства лодочного сарая.

Гнат, забравшись на штабель бруса, толкал перед народом речь. Слева и справа там же стояло по два автоматчика. Выглядело это достаточно внушительно – не хватало только беретов и развевающегося знамени.

– Мы должны ответить на это немедленно, достаточно проволочек. У нас убили мэра, убили одного из его замов, а вы будто трусы себя ведете. Собрались это дело Кругу простить? А что он завтра придумает? Завтра он и до вас доберется. Я не могу воевать против него парой десятков бойцов. Мне нужна сотня мушкетеров. Давайте пока по-хорошему, добровольно.

– А то что? – из толпы громко поинтересовался Федос.

Федор Артемьев, или попросту Федос, был правой рукой Алика во всех вопросах, касающихся кузнечного дела. Золотые руки у мужика, но язык у него длиной с половину Фреоны. Из тех, что к столбу придерется – постоянно цепляется ко всему и ко всем. Бывало, получал за это в морду, хотя безропотно это никогда не сносил и обидчикам зачастую доставалось больше, чем ему, – рука у мастерового тяжелая. Вот и сейчас не утерпел, вылез.

– А то припрется сюда Круг, и пойдете вы в армию принудительно. Но уже в его армию.

– Да ты что? Совсем его за дурака считаешь? Зачем ему переть на нас? У него армия смех один – половина залпа нашей крепостной артиллерии.

– Откуда мы знаем, что он задумал? У нас есть сведения, что он с Монахом шашни крутит какие-то. Как бы не снюхались и вместе не налетели. Они давно зубы точат на наше добро. Про центр катастрофы им известно, и заполучить его всякий мечтает. Ведь это куча добра и огромные запасы металла плюс несколько вагонов селитры. Селитру у Монаха по грамму получают из разного дерьма, и у местных ее тоже не купить – они ее не добывают, за ненадобностью. Он уже намекал нам, что надо бы делиться. Нельзя нам ему время давать, надо первыми ударить. Сотня наших мушкетеров раскатает их будто катком.

Но Федос был не прост. Ничего не отвечая, он нагнулся, поднатужился, поднял над головой угловатую железяку сложной конфигурации.

– Гнат, ты знаешь, что это такое? Это головка блоков цилиндров, а точнее ее кусок. Ты уж извини, что неполная – часть ее в дело пустили еще в первые дни. Эту смешную железяку у Круга в кузнице одно время держали вместо наковальни, мелочь разную на ней проковывали. У нее всего лишь одно достоинство – хороший вес. Остальное сплошные недостатки – нет на ней широких ровных поверхностей, пригодных для кузнечного дела. Гвоздь на такой хитро выкрученной ерундовине и то проблема вытянуть. А я вот на ней ухитрялся ножи проковывать и наконечники для острог. И Алик это время застал. Да все застали, мы ведь почти все из большого поселка вышли. Именно там был общий сбор, там днем и ночью поддерживали сигнальный костер. На его дым мы и выходили, вот и получилось там первое объединение наше. Ты знаешь, каково на подобном мусоре выковать лезвие ножа? Не знаешь. А мы вот знаем – и островитяне, и южане. Оглянись вокруг – чуть ли не половина этой толпы в свое время перебралась к нам с земель Круга. Народ искал, где лучше жить, так и оседал. Вот и я здесь осел. Но старое забыть не успел – помню прекрасно. Круг, может быть, не лучший в мире человек, но Добрыню он бы и пальцем не тронул. Ему это не надо. А если бы ему и понадобилось такое, его бы свои же отметелили за подобный умысел – там это запросто. Ты, паря, знать этого не можешь, потому что пришел от Монаха, не ужившись с ним на одном гектаре. Потому твою глупость прощаю. И давай, пока не поздно, покайся перед Кругом за свои слова и разберитесь, что на самом деле случилось с Левкиным и Добрыней. Нечисто это дело. Я ни одному слову вашему не верю. Олега надо сюда, он зам, он и должен решать, что делать. А вы так… шантрапа залетная, ваше слово нам не указ. Лови подарочек – любуйся на него почаще и вспоминай мои слова.

Федос, поднатужившись, закинул кусок головки на штабель, к ногам Гната. Тот испуганно отпрыгнул, уворачиваясь от тяжелой железяки. Рядом с ним вдруг откуда ни возьмись возник Абай. Клепа, увидев на его лице весьма неприятное выражение, понял – сейчас что-то будет.

Абай, выхватив из-за пояса пистолет, выстрелил навскидку, не целясь. Федос, охнув, осел на руках Алика, хрипло выдохнул:

– Да вы что творите?!!

– Заткни пасть, падаль, а то добью!!! – чуть ли не с зубовным скрежетом выкрикнул Абай.

Толпа зароптала, заколыхалась. Гнат, придя в себя, визгливо выкрикнул:

– Стоять!!! Ребята, на прицел их!!!

Автоматчики послушно вскинули оружие, нервно навели на толпу.

– Это было предупреждение! – уже увереннее прокричал Абай. – Следующий паникер или предатель будет казнен по закону военного времени! Раз вы, тупые бараны, не способны ничего понимать по-хорошему, будем по-плохому. Если мы сейчас допустим промедление, нас раздавят. Так что завтра, хотите вы или нет, мы соберем отряд для удара по поселку Круга – мы одни горбатиться ради всех не намерены! Это вам нужно, а не мне! Если кто-то откажется идти, это будет расценено как предательство. А теперь расходитесь, собрание закончено. Списки бойцов будут готовы вечером или утром, их сразу вам зачитают.

За два года земляне натерпелись немало. Слабаки вымерли первыми, более-менее небезнадежные сумели приспособиться. Островитян трудно было назвать безропотным быдлом, способным терпеть любое унижение. Толпа зловеще заколебалась – не хватало маленького толчка, чтобы заставить ее накинуться на штабель и раскатать его по бревнышку вместе с шайкой гнатовцев. Зря он выстрелил в Федоса, зря. Вот теперь всем все стало ясно – в «новом начальстве» люди перестали сомневаться. Это враг, он напал на одного из них.

Толпу сдерживали лишь автоматы в руках заговорщиков – это оружие пугало. Народ, нервно перетаптываясь, медленно наползал на штабель – все, как один, завороженно уставились в черные зрачки стволов «калашей». Автоматчики попятились – напирающая человеческая лавина пугала.

Абай первым придумал способ разрядить напряжение. Снял с плеча автомат, навел в небо. По ушам ударил грохот короткой очереди, по дереву зазвенели гильзы.

– Вам что сказано?! Бегом расходиться! Все по своим местам! Бегом!!!

Грохот выстрелов и крики Абая ударили по толпе будто плетка. Люди дрогнули – страх перед оружием победил. Народ отшатнулся от штабеля, начал расползаться. Люди оглядывались на гнатовцев с нескрываемой угрозой, но ни о каком сопротивлении уже не могло быть и речи – на этот раз заговорщики победили. Зря Гнат решил выступать перед такой оравой в столь неудобном месте, на волосок от неприятностей был. Ну да ничего, в другой раз поступит уже умнее… без риска…

Клепа, пробившись через разбредающуюся толпу, подскочил к Алику, ухватил Федоса под вторую руку, помог его вести. На ходу поинтересовался:

– Сильно тебя?

– Под ключицей пуля, – чуть не плача сообщил Федос. – Ничего, малость очухаюсь, я этого петуха топтаного … в … Урод вонючий…