Моя нежная фея - Мэри Джо Патни

Однако узы любви, привязанности и преданности, скрепляющие брак, ей неведомы, это вне пределов ее восприятия. Возможно ли, что наступит такой день, когда ей больше не захочется видеть его рядом? Возможно ли, что когда-нибудь она потеряет контроль над собой и прогонит его? После того как угаснет самая жаркая страсть, не захочет ли она попробовать того же с кем-нибудь другим? Не заведет ли себе любовника? Если такое случится, он сам уйдет, добровольно.

Он приказал себе остановиться. Мэриан – страстная любовница, и он ей, конечно же, небезразличен. Придется жить сегодняшним днем. Если у них появятся дети, связь между ними станет крепче. И даже если в каком-нибудь порыве ярости она его прогонит, то ведь потом всегда может позвать обратно.

Облако закрыло солнце. Доминик обвился вокруг нее, прикрыл со всех сторон. Они ведь не только любовники, но и друзья.

Он будет молить Бога, чтобы этого оказалось достаточно.

Отец с сестрой вернулись в Дорнлей! Проклятие. С вершины холма, верхом на лошади. Кайл хорошо видел дом и сразу заметил, как подъехал экипаж, из которого вышли Рексэм и Люсия. Он быстро развернул коня и поскакал в противоположном направлении. Он уже прожил несколько дней в полном покое и одиночестве, но, как оказалось, все еще не был готов с кем-то общаться.

Кайл долго размышлял, стоит ли ему первому сообщить им новость о том, что Доминик увел богатую невесту, предназначавшуюся для наследника Рексэма. Нет, пожалуй, все-таки не стоит. Ведь тогда ему придется выслушивать вопли разъяренного отца. Кроме того, воспоминания об этом все еще причиняют ему боль.

Ярость, охватившая Кайла в Лондоне, постепенно утихла, оставив после себя чувство изнеможения и пустоты. Рано или поздно ему придется что-то решать… что-то делать. Но черт его побери, если он знает, что именно!

Некоторое время ему удавалось избегать встреч с отцом и сестрой, благо места в Дорнлее было более чем достаточно. Однако на второй день вечером, вернувшись к себе после длительной прогулки по горам и холмам, он застал в своей комнате Люсию. Она сидела в его любимом кресле с книгой в руках. – Поздно бежать, я тебя увидела.

Первой мыслью было повернуться и уйти. Уж от сестры-то он всегда убежит. Однако… бегать, как белка, в своем собственном доме? Недостойно. Кайл вошел в комнату.

– Мне следовало запереть дверь перед уходом. Люсия закрыла книгу и отложила в сторону.

– Ты же не можешь прятаться от нас до бесконечности. Я по крайней мере на твоей стороне.

Он швырнул шляпу через всю комнату. Она попала точнехонько на угол спинки резного деревянного стула.

– Это что же, ты готова послать Доминика куда подальше?

– Нет, я и на его стороне тоже. Я готова поддержать вас обоих. Тебя я, конечно, знаю лучше, но Доминик мой брат, как и ты.

Кайл едва удержался от злобного выпада. Не стоит горячиться – он в ссоре с Домиником, а не с Люсией.

– Ты знаешь, что он сделал? Она кивнула.

– Сегодня от него пришли письма для меня и отца. Папе сообщили официальную версию о том, как все произошло. Мне Дом рассказал всю историю, потому что я ему помогла, и он считал, что я заслуживаю того, чтобы знать правду. – Она смотрела на брата, нахмурив брови. – Он написал, что ты явился сразу после венчания и что ты… очень расстроен этим неожиданным известием.

– Как выразительно!

Сжав зубы, Кайл подошел к висящему на стене шкафчику и взял графин с бренди. Он принес его сюда, наверх, в первый же вечер после приезда, чтобы всегда иметь под рукой этот эликсир забвения. Налив себе большую порцию, он уже собирался поставить графин обратно в шкафчик, когда услышал голос Люсии:

– А мне ты не предлагаешь выпить? Он обернулся:

– Ты еще слишком молода для бренди. Она иронически изогнула брови:

– Я совершеннолетняя и, кроме того, собираюсь замуж. Думаю, вполне могу позволить себе немного спиртного.

Он молча – плеснул ей бренди, совсем чуть-чуть, подал бокал. Растянулся в другом кресле, не таком удобном.

– Надеюсь, ты зашла не для долгой сестринской беседы. Я сейчас не в настроении.

– Да, это я уже поняла, – Она осторожно отхлебнула из бокала. – Ты знаешь о том, что мы с папой заезжали в Уорфилд, когда Доминик играл там твою роль?

Кайл весь напрягся.

– Боже правый! Значит, Рексэм уже давно знает об обмане?

Люсия покачала головой:

– Ты же знаешь, что он из тщеславия не хочет носить очки. Он так ничего и не понял. Доминик прекрасно тебя имитирует. Я-то, конечно, сразу заметила, что это не ты. Но потом Доминик мне все объяснил. Рассказал, почему он там оказался, и попросил не выдавать его. – Она поймала взгляд Кайла. – Я согласилась на это ради вас обоих.

Кайл невольно поморщился, представив себе, что должен был почувствовать Доминик, когда его родственники неожиданно нагрянули в Уорфилд. Наверное, в первый момент ему захотелось бежать без оглядки.

В первый раз Кайл задал себе вопрос о том, что же произошло в его отсутствие. Наверное, все пошло не так, как они задумали. Пытаясь подавить любопытство, он снова опустился в кресло.

– Ну, хорошо, говори, что собиралась сказать. Ты ведь не уйдешь, пока все не выскажешь.

– Совершенно верно. Ты должен знать всю эту историю. Кайл разглядывал свой бокал, восхищаясь тем, как свет от свечи преломляется в золотистой жидкости.

– Доминик не просил меня успокоить? Он ведь наверняка знал, что из этого ничего не получится.

– Поэтому он об этом и не просил. Это мое собственное решение. Я не могу смириться с мыслью о том, что мои братья разошлись на всю оставшуюся жизнь.

– Придется тебе привыкать к этой мысли. Если повезет, я его никогда больше не увижу. То, что он сделал… непростительно.

Она громко фыркнула:

– Почему же? Ты что, так сильно любил Мэриан? Если бы ты ее любил, ни за что не предложил бы брату поухаживать за ней.

Он напрягся.

– У меня были для этого причины.

Голос Люсии смягчился:

– Я в этом не сомневаюсь. Но твои поступки никак не говорят о том, что ты любил свою невесту. Ты ведь встречался с ней всего один раз, не так ли? Вряд ли ты даже хорошо запомнил, как она выглядит, не говоря уж о том, чтобы ее полюбить.

– Ты думаешь только о любви. Не все вступают в брак по любви, как ты. Леди Мэриан ненормальная, в нее нельзя влюбиться. Цель этого брака – защитить ее от охотников за наследством. – Он почувствовал, как в душе снова поднимается гнев. – И по моей собственной вине этим самым охотником за наследством, соблазнившим ее, оказался мой брат.

В этот момент он понял, что гнев его отчасти вызван сознанием собственной вины. Он нарушил свои обязательства, и в результате пострадала невинная беззащитная слабоумная девушка.