Самоубийство Пушкина. Том первый - Евгений Николаевич Гусляров

class="p1">Должно признаться, что женщины умеют придавать особенную прелесть их любезностям — напр., А.П., описывая новую свою квартиру, говорит, что она так просторна, что если я приеду в Петерб., то нам обоим будет просторно, и просит, чтобы я непременно обещался у ней остановиться, хотя бы для того только, чтобы в будущем она имела бы одну приятную надежду.

А.Н. Вульф. 27 января 1830 г.

…я нашел… письмо от А.П., на которое ей сегодня и отвечал. К общему удивлению, пишет она, что черезвычайно теперь щастлива, т. е. что страстно любит одного молодого человека и им так же любима. Вот завидные чувства, которые никогда не стареют; после столь многих опытностей я не предполагал, что ещё возможно ей себя обманывать. Посмотрим, долго ли эта страсть продолжится и чем она кончится…

А.Н. Вульф. 29 июля 1830 г.

Между тем вот тебе известие: за твой перевод дают 300 рублей. Согласна ли ты на это?

Софья М. Дельвиг — А. П. Керн. 1829—30 гг.

Я продолжал у неё бывать, но очень редко; впрочем, произведенный в 1830 году в прапорщики, был у неё у первой в офицерском мундире.

А.И. Дельвиг (брат). Дневник.

Что-то А.П. давно не пишет, — не от того ли, что её любовные восторги может уже прошли…

А.Н. Вульф. 27 августа 1830 г.

Что-то давно я не получаю писем, особенно от А.П.

А.Н. Вульф. 29 августа 1830 г.

А.П. все еще в любовном бреду, и до того, что хотела бы обвенчаться с своим любовником. Дивлюся ей!

А.Н. Вульф. 1 сентября 1830 г.

Благодарю тебя, мой ангел, за резеду— ты мне этим доставила большое удовольствие.

Софья М. Дельвиг — А. П. Керн. 1829—30 гг.

С Мат(ерью) и Сестр. я говорю почти только о моей нужде в деньгах, а с А.П. об ее страсти, черезвычайно замечательной не столько потому, что она уже в летах не пламенных восторгов, сколько по многолетней её опытности и числу предметов её любви. Про сердце женщин после этого можно сказать, что оно свойства непромокаемого… — опытность скользит по ним. Пятнадцать лет почти беспрерывных несчастий, уничижения, потеря всего, чем в обществе ценят женщину, не могли разочаровать это — сердце, или воображение, — по сю пору оно как бы первый раз вспыхнуло. Какая разница между мной и ею! Едва узнавший, однажды познавший существо любви — в 24 года, я кажется, так остыл, что не имею более духу уверять, что я люблю!!!

А.Н. Вульф. 17 октября 1830 г.

Впоследствии я у неё бывал в 1831 и 1832 гг., когда она была в дружбе с Флоренским, о котором говорили, что он незаконнорожденный сын Баратынского, одного из дядей поэта.

А.И. Дельвиг. Дневник.

Голубинин, оставшийся в Сквире, привёз мне письма от А.П. и Сестры. Первая пишет, что она черезвычайно счастлива тем, что родила себе сына (!!!)…

А.Н. Вульф. 5 марта 1831 г.

А.П. сообщает мне приезд отца её и, вдохновлённая своею страстию, — велит мне благоговеть перед святынею любви!!!

А.Н. Вульф. Дневник.

Накануне свадьбы Пушкин позвал своих приятелей на мальчишник, приглашал особыми записочками. Собралось обедать человек десять, в том числе были Нащёкин, Языков, Баратынский, Варламов, кажется, Елагин (А. А.) и пасынок его, Ив. Вас. Киреевский. По свидетельству последнего, Пушкин был необыкновенно грустен, так что гостям было даже неловко. Он читал свои стихи, прощание с молодостью, которых после Киреевский не видал в печати. Пушкин уехал перед вечером к невесте. На другой день, на свадьбе, все любовались весёлостью и радостью поэта и его молодой супруги, которая была изумительно хороша,

П.И. Бартенев. Рассказы о Пушкине.

28 июня <1830 г.> … Сестра сообщает мне любопытные новости, а именно две свадьбы: брата Александра Яковлевича и Пушкина на Гончаровой, первостатейной московской красавице. Желаю ему быть счастливу, но не знаю, возможно ли надеяться этого с его нравами и с его образом мыслей. Если круговая порука есть в порядке вещей, то сколько ему, бедному, носить рогов, это тем вероятнее, что первым его делом будет развратить свою жену. Желаю, чтобы я во всем ошибся…

А.Н. Вульф. Дневник.

Я женат и счастлив. Одно желание моё — чтоб ничего в жизни моей не изменилось: лучше не дождусь. Это состояние для меня так ново, что, кажется, я переродился.

Пушкин — Плетнёву П.А. 24 февраля 1831 г.

Перед женитьбою своею Пушкин казался совсем другим человеком. Он был серьёзен, важен, молчалив, заметно было, что его постоянно проникало сознание великой обязанности счастливить любимое существо, с которым он готовился соединить свою судьбу, и, может быть, предчувствие тех неотвратимых обстоятельств, которые могли родиться в будущем от серьёзного и нового шага в жизни и самой перемены его положения в обществе.

А.П. Керн. Воспоминания…

Встречая его после женитьбы всегда таким же серьёзным, я убедилась, что в характере его произошла глубокая, разительная перемена.

А.П. Керн. Воспоминания о Пушкине, Дельвиге и Глинке.

…точно таким же я видела его потом в другие разы, что мне случалось видеть его с женою или без жены. С нею я видела его два раза. В первый это было в другой год, кажется, после женитьбы. Прасковья Александровна была в Петербурге и у меня остановилась: они вместе приезжали к ней с визитом в открытой колясочке, без человека. Пушкин казался очень весел, вошёл быстро и подвёл ко мне жену прежде (Прасковья Александровна была с нею уже знакома, я же видела её только раз). Уходя, он побежал вперёд и сел прежде её в экипаж: она заметила, шутя, что это он сделал оттого, что он муж.

А.П. Керн. Воспоминания…

Как можете вы питать ревность к сестре, дорогая моя? Если ваш муж даже был влюблён в неё некоторое время, как вам непременно хочется верить, то разве настоящим не поглощается прошлое, которое лишь тень, вызванная воображением и часто оставляющая не больше следов, чем сновидение? Но ведь на вашей стороне обладание действительностью, и всё будущее принадлежит вам.

Анна Вульф — Н.Н. Пушкиной. 28 июня 1833 г.

Августейший Монарх, Всемилостивейший Государь! Отчаянное, безнадёжное состояние и жесточайшая нужда повергают меня к стопам В. И. В-ва; кроме Вас, Государь, мне некому помочь! Совершенное разорение отца моего, надв. сов. Полторацкого, которое вовлекло и мою всю собственность, равно отказ мужа моего, генерал-лейтенанта Керна, давать мне законное содержание лишают меня всех средств к существованию. Я уже покушалась работою поддерживать горестную жизнь, но силы мне изменили, болезнь истощила остальные средства, и мне остаётся одна надежда — милосердное воззрение В. И. В-ва на мои страдания. Я не расточила своего достояния; это внушает мне смелость воззвать