Драйвер заката - Евгений Прошкин

– Кстати, пока тебя не было, я скрипт сочинила. Уже второй. Он лучше.

– Так быстро?

– Я его давно креативила. Сейчас закончила.

– Отлично, бери его с собой!

– А разве трубка скрипт потянет?

– Трубка – нет, конечно. Бери рабочую станцию, она же у тебя маленькая.

– Вот прям со станцией ехать? – усомнилась Мальвина.

– Обязательно. И немуль не забудь.

Виктор нетерпеливо прошелся по крыше туда-сюда и плюхнулся на старый диван без ножек. Посидел, пока не устала поясница. Снова вскочил, снова прогулялся от края до края и почесал спину об угол жестяной надстройки – за этим занятием Мальвина его и застала.

– Привезла? – спросил Сигалов.

– Зачем ты замок выломал? Дождался бы меня, вместе бы вышли. А теперь они замок сменят, надо будет новый ключ доставать.

– Привезла? – повторил Виктор.

– Обещала же. Только пока рано.

– Рано?! Как бы поздно не оказалось, уже ведь…

– Половина одиннадцатого, – кивнула Мальвина. – Еще полтора часа.

– Полтора – до чего?

– До твоего дня рождения, склеротик! Вот наступит, и отдам. Это же подарок. Скрипт, а не станция, – пояснила она со смехом.

– Не будем формалистами.

– Будем! Раньше нельзя, плохая примета.

Мальвина села на диван и положила сумочку рядом. Виктор заглянул внутрь – станция была там, немуль тоже. Полтора часа. Еще полтора часа… Он вздохнул и тоже уселся.

– Почему крыша? – сказал он. – Что здесь такого?

– Это ты у меня спрашиваешь?

– В первый раз, когда ты меня сюда привела. Тогда ты не стала отвечать.

– Я и сейчас не хочу. Это… немножко глупо.

– То что надо! Пара глупых историй не повредит, а то я уже комплексовать начинаю.

– Сам нарвался, – мстительно проговорила Мальвина. – У Движения был один помощник… Сочувствующий, вроде меня. Не знаю, откуда он, чуть ли не из Комитета сетевой безопасности…

Виктор напрягся.

– Этот помощник сказал, что где-то построена машина, – продолжала она, – которая предсказывает будущее.

Виктор понял, что напрягался рано. А вот сейчас, кажется, было самое время.

– И он иногда сообщал нам о событиях, которые произойдут через несколько дней, – добила Мальвина.

– Что конкретно? – прохрипел Сигалов.

– Всякое. В основном ерунда. Но она сбывалась. Результаты футбольных матчей, например. Наши сначала не верили, а потом стали на тотализаторе играть. И всегда выигрывали.

– Да, это тебе не лотерея… Рассказывай дальше.

– Потом он начал предсказывать акции.

– В смысле, на бирже? Курсы акций?

– Да нет же, акции Движения. Они сами ничего толкового придумать не могли, стояли с плакатами где попало, и всё.

– Помощник подавал идеи, значит?

– Он их предсказывал.

– А никого не смущало, что тут получается логическая петля: ты поджигаешь покрышки потому, что кто-то предсказал, что ты подожжешь покрышки.

– Что в этом особенного?

– Ты правда не понимаешь?! – загорячился Виктор. – Вот живет человек, собирается прожить еще долго. И тут ему говорят: завтра ты спрыгнешь с крыши, таково предначертание. Он лезет на крышу и бросается вниз. Выходит, что оракул был прав, всё сбылось. Но сбылось – только потому, что он рассказал будущее. Если бы оракул помалкивал, тому человеку и в голову не пришло бы прыгать с крыши! Постой-ка… Это то, что я подумал? Про крышу.

Мальвина опустила глаза.

– Он сказал, что первый рекламный скрипт для Движения сделает Сигалов. Мы понятия не имели, кто такой Сигалов, извини. Потом навели справки и выяснили, что это самый крутой морфоскриптер.

– Не надо лести, эти мозоли давно отдавлены.

– Да какая лесть… Никто ему не поверил, конечно. Тогда он сказал, что Сигалов сам подойдет ко мне в Останкино и назовет меня Джульеттой. Чужие этого имени не знают, оно как пароль. И ты подошел. И назвал. Про крышу тоже было предсказано. Раньше я здесь часто бывала, решила: почему бы и нет? Лучше, чем выхлестать пять чашек кофе и потом бегать по туалетам.

– Значит, из-за того, что всё было предсказано…

– Только не начинай снова, слышишь? Я не получала инструкций ложиться с тобой в постель. Я могла этого не делать, ты бы всё равно отредактировал наш скрипт. Это была моя частная инициатива. – Мальвина неожиданно рассмеялась. – И больше про нас ничего предсказано не было.

Виктор испытал леденящее чувство, похожее на детский ужас от бесконечного звездного неба. Оказывается, что даже погрузившись в Индекс с головой, он увидел лишь малую часть из того, что было спланировано и разыграно. Сколько событий произошло по единственной причине – по воле Индекса, – он не мог и представить.

– С покрышками-то что было предсказано? – поинтересовался Сигалов. – Идиотская ведь затея. Со всех сторон идиотская.

– Безвкусно, никто и не спорит. Но помощник сказал, что всё пройдет на ура, «Гипностик» отвалит Движению денег, и те отремонтируют старую библиотеку. Вообще-то, она им не нужна, книг они тоже не читают. Но им хочется совершать благородные поступки, а мир предлагает только одно: быть винтиком в системе. Ты уходишь в свои вымышленные миры, а что делать остальным, кто не умеет или не хочет?

Сигалов вдруг подумал, что Мальвина одной фразой описала всю его жизнь. Она видела его насквозь – и оставалась с ним. Где бы он еще нашел такую девушку? Таких больше не было.

– Я, наверно, только из-за этого Движением интересовалась, – проговорила Мальвина. – Какая из меня активистка? Однажды полчаса постояла с ними на площади и уехала, надоело. Тем более скрипты сама пишу. Кривенькие пока… Но я же начинающая. Научусь, тоже зомбировать население буду, – хмыкнула она.

Виктор не знал, благодарить ли ему Индекс за то, что заморочил голову и вынудил разыскать Мальвину, или проклинать за то, что так легко их поссорил, подбросив ненаписанную записку в несуществующей рамке, или всё-таки благодарить, что напугал до смерти лживыми прогнозами о блэкауте и заставил вытаскивать Мальвину из мясорубки, которую никто устраивать и не собирался… Главное, чего страшился Сигалов, – это следующие звенья в цепи, о которых он пока не догадывался. Какие бы потери, какие бы приобретения ни были запланированы Индексом, всё это нужно было прекратить.

– Эй, ты не слышишь, что ли? – Мальвина пихнула его коленкой в ногу. – С днем рождения!

– Уже тридцатое?

– Быстро время пролетело, да?

«Вот и последние сутки пошли…» – с грустью отметил Сигалов.