Золотые нити - Екатерина Александровна Белова

как дрожат мои губы, – Я не смогла его обнять в последний раз.

– Он знал, что-то от этого вам будет только более. Клэр, он слишком тебя любит, чтобы заставлять страдать.  Да и подумай, каково бы было ему уезжать, если бы ты оставалась стоять на перроне.. Хотя так и получилось.

Я вздохнула и сжала кулаки.  Глупая, вздорная Клэр, которая думает только о себе. Я даже не пыталась поставить себя на место Сея, понять почему он так поступил. Я сказала ему, что понимаю, а на самом деле не поняла ничего..

– Вот, – Рик протянул мне большой пухлый конверт, – Сей просил передать его тебе.

Я взяла конверт и прижала к груди.

– Видишь, он все-таки попрощался.

Я опустила голову. Внутри было пусто и очень горько, но конверт магическим образом согревал мое заледеневшее сердце.

– Спасибо, – тихо сказала я, – Рик, спасибо тебе за все. Откуда ты только знаешь, подходящие слова.. Словно видишь меня насквозь.

– Мне кажется, мы чем-то похожи, – Рик улыбнулся, – Я натворил кучу всякой ерунды перед тем как стал хоть что-то понимать. Знаешь, раньше я думал, что хочу многое забыть, вернуться и изменить то, за что мне ужасно стыдно, что я делал глупо и криво. Но теперь я не жалею, потому что наконец понял многие вещи. Правда, чтобы их осознать, порой приходится пережить такое дерьмо.. Но почему-то так устроен наш сумасшедший мир. Ничего просто так не дается. Все что случилось с Сеем безумно паршиво, но может мы однажды поймем зачем на самом деле все это было нужно. Стоит на это надеяться, потому что больше ничего не остается.

Я кивнула. Стоит надеяться, потому что больше ничего не остается. Хороший девиз моей новой жизни. Будь, что будет кануло в прошлое. Но черт побери, это было лучшее, что я могла однажды решить. Я ни о чем, ни о чем не жалею..

– Пойдем, а то холодно, – Рик взял меня под руку и повел в сторону вокзала, где на пустой платформе высокой неподвижной статуей застыл Тэм.

Глава 29

Я сидела на лавочке в парке и мимо меня текла жизнь. Бездумно разглядывая проходящих мимо людей, их пальто всевозможных фасонов, разноцветные шарфы, шерстяные юбки и брюки, множество потертых временем ботинок, я слушала обрывки разговоров и пыталась разгадать, что у них за жизнь… Что их радует, о чем они печалятся, что дает им надежды и силы, как они живут…  Просто живут. Не торопясь, не терзаясь, не мучаясь, простой человеческой жизнью с ее маленькими радостями.  Я ничем не отличаюсь от них, я такая же не лучше и не хуже… Даже если мне кажется, что случилось что-то особенное, что мы с Сеем вышли за границы, вывернули мир наизнанку и пережили что-то невероятное. Это всего лишь мы… Пусть и перевернувшие все с ног на голову, перевернувшие страницу в жизни другого… Любившие отчаянно, наотмашь, с вечным чувством предстоящей потери. Это всего лишь мы. Такие огромные, но такие маленькие среди пестрой людской толпы. Такие особенные, но такие обычные..  Просто люди. Просто мы.

Я вздохнула и распечатала тяжелый конверт.

На колени мне выпал какой-то небольшой предмет. Я взяла его в руку, чтобы разглядеть поближе и, еще до того как увидела, узнала пальцами знакомые узоры.

«Не может быть» – промелькнуло в голове и сердце забилось в сумасшедшем темпе.

На моей ладони лежала брошь как две капли воды похожая на мой медальон. Такая же тяжелая, из потертой латуни, и гравировка на крышке..

Я быстро достала из рюкзака медальон и положила на вторую ладонь. Он словно раздвоился. Рядом была его точная копия, только может немного более тусклая. Интересно, она открывается? Я нашарила пальцем знакомую пружинку. Крышка броши откинулась, и я с замиранием сердца заглянула внутрь.

В нише была вставлена маленькая фотография. Мы с Сеем стоим рядом и радостно улыбаемся. Оба всклоченные, какие-то помятые, но такие счастливые. Я попыталась вспомнить, когда было сделано это фото..

Точно. Когда он привел меня в тот странный клуб с говорящим названием Сарай. Там блуждал экстравагантного вида парень с огромным фотоаппаратом и предложил щелкнуть нас. Мы были уже пьяные, донельзя веселые, я даже не запомнила этот момент.. А Сей умудрился достать эту фотографию.

Я почувствовала, как сердце наполняется нежностью. Сей, ты ведь волшебник… Настоящие чудеса творил всегда ты, хоть и отказывался в этом признаваться.

Я с нетерпением заглянула в конверт. Там лежал сложенный лист бумаги и коробка с диском.

«Сейчас я все узнаю», – подумала я, дрожащими руками раскрывая письмо Сея.

«Моя маленькая ведьма, давай договоримся, что сейчас ты не плачешь, а улыбаешься, ведь ты получила скромный, но очень полезный подарок – вот этот шнурок (здесь должен быть голос Совы из Винни Пуха)

Шучу, конечно, но я до сих пор не могу понять, как так вышло, видимо, ты и правда маленькая волшебница, раз твой медальон смог найти свою пару – эту брошь.

Когда я только его увидел, он показался мне безумно знакомым. Каждый раз, когда ты доставала свой медальон, мне казалось что я вот-вот вспомню, откуда его знаю. Я был абсолютно точно уверен, что видел его раньше. И только в нашу последнюю встречу я наконец вспомнил, где видел вещь как две капли воды похожую на него.

Помнишь, я говорил, что мой отец какое-то время увлекался коллекционированием антиквариата. Причем ему нравились какие-то особенные вещи, с историей, он искал их в путешествиях по другим странам на рынках и в маленьких лавочках. Эту брошь он привез из Варшавы, купив в лавке старьевщика. Тот рассказал ему красивую легенду. Может, чтобы подороже продать, но теперь мне кажется, что может это не совсем легенда. Отец однажды пересказал мне ее, жаль, что я не все запомнил, но постараюсь рассказать тебе.

Когда-то давно один молодой барон и его невеста гуляли по улицам Варшавы. У девушки был день рождения, и жених хотел купить ей прекрасный памятный подарок. На витрине одной сувенирной лавки она увидела необычную брошь и очень захотела получить ее в качестве подарка. Но хозяин отказывался продавать украшение, ведь эта брошь шла в паре с музыкальным медальоном и вместе они назывались лунная соната. Он рассказал им чудеснуюисторию, что когда-то давно эти украшения были созданы искусным варшавским мастером-часовщиком, влюбленным в прекрасную, но вечно печальную молодую герцогиню. Она болела редкой болезнью и не могла выходить при свете солнца, поэтому ее прозвали лунной девой. Часовщик слыл лучшим мастером во