Изумрудный лебедь - Джейн Фэйзер

— Мэри? — сказал он останавливаясь. — В чем дело? Что случилось?

— Мне надо поговорить с вами наедине, сэр. — Голос ее звучал глухо.

Она отступила в маленькую комнатку, где, по-видимому, ожидала его появления. Изумленный и встревоженный, Гарет последовал за ней.

— Что случилось? — повторил он, наклоняясь подкрутить фитиль в стоявшей на маленьком столике лампе, потом высоко поднял ее, чтобы осветить комнату лучше и разглядеть Мэри. И сказал с беспокойством: — Вы выглядите больной, Мэри.

— Я… я… мне дурно, — сказала она тем же безжизненным голосом. — Вы… у вас… плотская связь с этой девушкой. — И тут ее голос обрел силу: — Она вовсе не ваша воспитанница! Вы завели позорную интрижку под собственным кровом… с… с кем? Кто она?

Гарет осторожно поставил лампу на стол. Он понятия не имел, как Мэри стало известно о его связи с Мирандой, но теперь, глядя в лицо своей нареченной, испытал облегчение. Облегчение, какое, вероятно, испытывает только что исповедавшийся грешник. И потому он обдумывал ответ с рассчитанным цинизмом.

— Кто она? — повторила Мэри. Теперь на ее высоких скулах рдели два алых пятна, подчеркивая бледность кожи. Глаза ее горели праведным гневом. — Вы привезли ее в свой дом, чтобы сделать любовницей?

Гарет подумал, что лучше всего сказать ей правду:

— Нет, вначале я просто встретил Миранду в труппе бродячих комедиантов.

— Бродяжка! И вне всякого сомнения, воровка. И вы вступили в преступную плотскую связь с подзаборной потаскушкой в своем собственном доме?! — Мэри задыхалась от я роста.

— Миранда не потаскушка, Мэри, — спокойно возразил Гарет.

Он был изумлен силой ее страсти. Женщина, никогда не терявшая головы, ни при каких обстоятельствах не показывавшая своих чувств, никогда не сказавшая и не сделавшая ничего, не взвесив предварительно последствий, набросилась на него с яростью мегеры:

— И вы готовы защищать это презренное создание? Готовы ради нее оскорблять свою сестру и меня? Готовы пожертвовать ради нее своей честью? — Голос ее сорвался, но когда Гарет попытался заговорить, она властно подняла руку. — И эта тварь еще говорила о любви! Что скажете на это, милорд Харкорт? Случайно встреченная на дороге потаскушка говорила вам о любви! Я слышала каждое слово!

— А… — Гарету теперь стало ясно, как его невеста узнала обо всем. — За этим кроется нечто гораздо большее, Мэри.

— О, сейчас вы скажете мне, что любите ее! — Мэри умолкла на полуслове, задрожав от этой отвратительной мысли. — Это верх пошлости! Люди в нашем положении не помышляют о любви.

Гарет только пожал плечами. Он провел рукой по лицу, будто старался что-то вспомнить. Он никак не ожидал, что его обвинят в пошлости и разврате. Но потом подумал, что от Мэри следовало ожидать именно этого. Он не мог бы сказать точно, что во всей этой истории задело ее больше всего. Его любовная связь? Или то, что это происходило у него в доме, под его кровом? Или слово «любовь», названное Мэри пошлостью? Или то, что это слово произнесла Миранда?

И как, ради всего святого, теперь он выпутается из этой истории? Мэри знала о существовании двойника Мод, хотя, по-видимому, ей пока было неясно, зачем и каким образом появилась Миранда и какое отношение все это имело к недостойному поведению ее жениха.

Кип тоже знал о существовании двойника Мод. И сколько времени еше понадобится, чтобы и Генриху стало известно об этом?

Мэри смотрела на мужчину, за которого собиралась замуж. Она смотрела на мужчину, унизившегося до того, чтобы связаться с подзаборной шлюхой, с воровкой. И это в ее глазах было непростительным грехом. Она принадлежала к роду герцогов Эбернети. Ее происхождение было столь же высоким, как и происхождение Харкортов. И она не могла простить такое оскорбление. Даже будущему мужу.

— Можете принять к сведению, милорд, — заявила она ледяным тоном, — что наша помолвка расторгнута.

Глаза Гарета, черные и непроницаемые, были обращены к ней с выражением, которое она не могла ни понять, ни истолковать. И когда он заговорил, голос его звучал спокойно:

— Ваше желание для меня закон, мадам.

Мэри не двинулась с места, но продолжала смотреть на него с гневом и отвращением, столь сильными, что его пробрала дрожь.

Потом резким движением она сорвала с руки обручальное кольцо. И, к величайшему изумлению Гарета, бросила кольцо в него… через всю комнату. Оно ударило его довольно сильно в правый висок. И цель, и сила удара были рассчитаны безупречно.

Удивленный, Гарет прижал руку ко лбу. Он был липким от крови. Оправа кольца была украшена алмазами и оцарапала висок довольно сильно. С минуту они молча смотрели друг на друга, и Мэри, должно быть, была шокирована столь несвойственным ей поступком не меньше, чем Гарет. Потом она резко повернулась. Юбки ее взметнулись, и она бросилась вон.

Гарет нагнулся и поднял кольцо, упавшее к его ногам. Висок саднило. Он медленно выпрямился, потирая ранку. Впервые его посетила мысль о том, что, возможно, он совсем и не знал Мэри.

Солнце уже вставало и окрашивало розовым небо на востоке, когда Гарет поднимался по ступенькам пристани в свой сад. Он прошел по тропинке и вошел в дом через боковую дверь. Слуги уже проснулись и занимались своими делами — готовили завтрак и накрывали на стол в обеденном зале, а Гарет свернул на черную лестницу. Ему не хотелось сейчас встречаться с Генрихом, известным как ранняя пташка, до тех пор, пока он не продумает, каким будет его следующий шаг.

Дверь зеленой спальни была открыта настежь. Он остановился и заглянул внутрь, потом вошел, чувствуя, что сердце его заколотилось как бешеное. Постель была в беспорядке. Платяной шкаф и ящики для белья открыты.

Гарет молча выругался, проклиная себя за глупость. Похоже было, что ему на роду написано недооценивать женщин. Конечно, Миранда ушла. Он рассчитывал, что за ночь Миранда одумается, но рассчитал, видно, неправильно. Она покинула его.

Пока он стоял как громом пораженный, пытаясь сообразить, что делать дальше, из спальни Мод, расположенной дальше по коридору, послышался крик. Гарет круто обернулся. Из комнаты Мод вылетела Берта, размахивая клочком бумаги. Она хватала ртом воздух, как рыба, выброшенная из воды.

— Милорд, — выговорила она наконец, — леди Мод…

Гарет быстро направился к ней, заставил ее отступить назад, в комнату Мод, и закрыл за собой дверь. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять, что случилось. Спальня Мод являла собой точно такое же зрелище, как и спальня Миранды. Они ушли вдвоем.

— Успокойся, женщина.

Он взял письмо из рук Берты, опустившейся с рыданием на любимое кресло Мод.

— Моя малышка… моя крошка! Что с ней сталось? Как она могла так поступить?

Гарет, не обращая внимания на причитания Берты, быстро пробежал глазами аккуратно написанное послание. Его воспитанница сообщала ему, что отправляется вместе с Мирандой искать ее семью. Волноваться за них не надо. У них есть деньги на путешествие, которое, по ее расчетам, должно занять неделю. А тем временем можно сообщить герцогу Руасси, что она занемогла.