Свобода выбора - Анатолий Дубровный

– С добрым утром! – поздоровался парень мелодичным низким голосом и сразу стал извиняться: – Ой! Простите! Я не могла удержаться, уж очень люблю черешни. А дерево у вас старое, высокое, вот и пришлось забраться повыше. Я не знала, что это окно вашей спальни.

– Тоша, это вы? – узнала гостью Анна Линишна и поинтересовалась, глядя на девушку, коса которой была аккуратно уложена: – А почему в таком виде? Почему не в сарафане?

– Меня Антон на рыбалку позвал, вот я и оделась соответствующим образом, мне же вчера дали рубаху и штаны. Антон пошёл червей накопать, а я сказала ему, что это не женское дело – червяков искать, но если по правде, то мне очень черешни захотелось, вот я и забралась сюда.

– Тоша, ты где? Пошли уже! – донеслось из-под дерева, Анна Линишна инстинктивно отпрянула от окна, хотя снизу её разглядеть было нельзя, а Тоша не стала спускаться, просто спрыгнула – и это с высоты третьего этажа!

– Тоша, что ты там делала?

– Черешни ела.

– А-а-а… Я думал ты червяков боишься, ну, не боишься, просто тебе неприятно… ничего, я вот уже сам накопал…

Голоса затихали, удаляясь, Анна Линишна покачала головой – то, что проделала эта девушка, не каждому мальчишке под силу, да что там мальчишке – взрослому парню! У дерева гладкий ствол почти до третьего этажа, и взобраться на него не так уж и просто (Осиф обрезал все нижние ветки, так чтоб до окна спальни хозяйки никто не мог добраться), да и прыжок… Девушка проделала это так, будто перешагнула со ступеньки на ступеньку! Убедившись, что на дереве больше никого нет, Анна Линишна сняла ночную рубашку и, не удержавшись, осторожно подошла к окну: вниз, по дороге к речке, шли два мальчишеских силуэта в одинаковых картузах. Немного мешковатая одежда скрывала девичью фигурку Тоши, а шла она такой же подпрыгивающей походкой, как и Антон. Ну точно два сорванца, которым не терпится добраться до речки!

Место было хорошее, удобное, правда, клевало не сразу. Но Антона это не очень расстроило, Тоша рассказывала о морской рыбалке, не только с берега (когда удочкой бычков тягают), но и с шаланды – перемётом и сетями. Потом стало не до разговоров – начался клёв. Но в самый разгар рыбной ловли Антон забеспокоился и предложил идти домой. Тоша удивилась и поинтересовалась:

– А почему надо уходить? Только ловить начали, вот когда наловим, тогда и уйдём. Наловленную рыбу Глуше отдадим, она мастерица её готовить, просто пальчики оближешь!

– Вон Федул идёт, и не один, он всегда со своими дворовыми ходит, хотя сам и так здоровый, да и связываться с ним никто не хочет, его отец здесь самый богатый, и имение у них большое, очень большое!..

– Обижает? – сделала вывод Тоша из немного бессвязного объяснения Антона.

– Угу, – только буркнул тот, глядя на приближающегося обидчика.

– Значит, обижает младших и тех кто слабее, – сделав вывод, девушка осуждающе покачала головой и поинтересовалась: – А почему старшие братья не заступятся?

– Они бы заступились, но маменька рассказывать не велела. Отец Федула ей деньги в долг давал, вот она и распорядилась молчать, а вдруг тот решит деньги назад потребовать. Срок отдачи-то уже прошёл. А Федул задирается, проходу не даёт, говорит, что если меня на речке поймает, прикажет своим дворовым меня выпороть! Как какого-то селянина, выпороть!

Пока Антон рассказывал о своих горестях, три парня приблизились, если двое были одеты просто, в полотняные штаны и рубаху, так же как Тоша и Антон, то третий с тростью в руках был в рубахе с жабо и чёрном сюртуке, он и закричал:

– Я тебя предупреждал, чтоб ты здесь не появлялся? Предупреждал. Обещал, что будешь выпорот, если ещё раз сюда придёшь? Обещал. Пеняй на себя сам!

– Позвольте, молодой человек, на каком основании вы запрещаете здесь появляться? – поинтересовалась Тоша у франта и тихо спросила у Антона: – Это чья земля?

– Река межа, а этот берег – наши владения, – тихо ответил Антон и так же тихо пояснил: – Федул говорил, что эти поля и реку его отец у матушки заберёт в счёт долга.

Может, замечание Тоши, а может, её тихий разговор с Антоном вывели франта из себя, и он, приказав одному из своих спутников наломать ивовых прутьев, с другим перекрыл дорогу от берега к дому Ареньевых, стоящему на холме. Тоша поинтересовалась у Антона – видят ли из дома, что здесь происходит, а если видят, то почему не придут на помощь?

– Так некому, – всхлипнув, произнёс Антон. Тоша поняла, что парень это сделал от обиды, переживая то унижение, что ему предстояло. А Федул, помахивая переданными ему прутьями, приказал своим спутникам:

– Ну-ка, взяли этих двоих и стянули с них портки, сейчас учить будем, чтоб впредь неповадно было! Думаю двадцать ударов… нет, лучше пятьдесят, чтоб запомнили!

Что должно быть неповадно, франт не пояснил, считая, что всё и так ясно, а его дворовые, дюжие парни, направились к замершему в ужасе Антону и улыбавшейся Тоше. Девушка шагнула вперёд, заслоняя собой мальчика, и оказалась на пути у приближающихся здоровяков. Что произошло дальше, никто не понял. Два здоровенных парня полетели в воду, а Тоша, непонятно как оказавшись рядом с Федулом, вынула из его рук заготовленные для экзекуции розги. Франт не сопротивлялся, растерявшись и не понимая – что происходит. Он ещё понял, что всё пошло не так, как он рассчитывал. Но почувствовав приближающиеся неприятности, Федул развернулся, собираясь бежать. Тоша поймала его за пояс и разрезала его вместе со штанами, обнажая ягодицы парня (девушка всё это сделала выдвинувшимся когтем, со стороны это выглядело так, словно в руке у неё появился нож) и поставила его в коленопреклонённую позу. Отсчитав пятьдесят ударов, при этом Федул дёргался и громко завывал, Тоша приподняла его и ногой придала направления бегства. Так без штанов (они-то были разрезаны), с заброшенным на голову чёрным сюртуком, но с красным задом Федул бросился бежать.

– Красота! – прокомментировала Тоша и добавила: – Кого-то он мне очень напоминает, у них тоже задняя часть красная.

Развернувшись, девушка снова оказалась на берегу перед вылезающими из воды, жаждущими реванша парнями. То, что они оказались в реке, можно было расценить как случайность. Ведь их было двое, и они были гораздо больше этого тщедушного паренька. Тоша, укоризненно покачав головой, отправила их снова в реку, но не сразу, а сделав это как-то очень демонстративно, словно показывая, что она может сделать с этими верзилами всё, что захочет. Но те, похоже, этого опять не поняли, у них не укладывалось в голове: как такое могло произойти – маленький и тщедушный почти мальчик легко расправился с двумя мускулистыми парнями! И они снова полезли на берег, но остановились, услышав, как свистнули розги, которыми этот паренёк взмахнул. Тоша ласково улыбнулась и предупредила:

– Больше церемониться не буду, если вы считаете, что тех фар, что начинают светиться у вас под глазами мало, то высеку без всякой пощады. Выбирайте: вылезаете на этот берег или плывёте на тот, река здесь не широкая, думаю, не утонете.