Аут - Наталья Иртенина

Квартира встретила его уютом и неубранной постелью четырехдневной давности. На миг он ощутил соблазн – упасть, заснуть и не просыпаться. Ствол в рот, и спокойной ночи. И никто уже не досмотрит эту страшную историю до конца.

«Нет, – сказал он себе. – Ведь я сумасшедший. Я должен делать все наоборот».

Потом вытащил из тайника книгу. Странное слово. Книга. Но, пожалуй, приятное на ощупь. Засунул за пояс и прикрыл курткой.

Комбайн нацедил в стакан питательную жидкость. Кубик быстро опрокинул ее в себя – нельзя медлить – и покинул квартиру.

Не зря торопился.

На площадке шестого этажа его настиг вопль. Кто-то бежал сверху и орал, как резаный:

– Они прошли! Лезут по лифтовым шахтам! Мы все сдохнем! Уже сдохли! Аааааааа!

Кубика он как будто не заметил. Пронесся мимо, толкнув, продолжая орать. Это был охранник с первого этажа, Дропс. Кубик побежал за ним.

К счастью, симы не умеют быстро двигаться.

На втором этаже он догнал Дропса и схватил за шиворот. Тот вжал голову в плечи и зажмурился. Кубик потащил его в холл, к окнам.

Это было просто, как дважды два. Открыв проход на крыше здания, симы убрались с улицы. Перед входными дверьми стояла только одна «тарелка» – бывшая псевдоличность Борис. Симы не смогли открыть ее. Ключ лежал в кармане у Кубика.

Одной рукой держа Дропса, второй он раздвинул оконные рамы и выглянул наружу. Метрах в сорока от «тарелки» стоял сим. Был шанс успеть – и немалый. А времени возиться с компьютерной разблокировкой дверей внизу, напротив, не оставалось. Встряхнув Дропса, Кубик приказал:

– Прыгай и беги к машине.

Тот начал испуганно мотать головой.

– Не, не, не, там, там…

– Твое спасение там! – рявкнул Кубик и принялся выпихивать Дропса в окно.

Кое-как тот перелез через подоконник и с криком свалился вниз. Высота была небольшой, но, видно, удар о землю все же вытряс из него последние мозги. Стремительно вскочив, Дропс кинулся бежать. Не к машине, как было велено, а прямиком в объятия сима. Тот, обернувшись на вопль, уже ждал его. С радостной улыбкой. Как он понял, что это не слабоумная жертва его собратьев, а тот, кем еще можно немножко полакомиться, Кубик не стал гадать. Прыгнул, подбежал к машине, приложил ключ и нажал на «взлет».

Дропс окончил свое разумное существование в объятиях сима.

«Возвращайся к себе домой». Негромкие слова все еще звучали внутри него, отдаваясь во всем теле, которое как будто звенело в лад им. В этих словах была необыкновенная сила.

Никогда он еще не сталкивался с подобным. Никакая сила прежде не могла так просто вышвырнуть его из прошлого, из чужой плоти, вернув в настоящее, в его собственное тело двадцатилетнего заморыша. Но тот, кого он видел там, действовал силою, которою покорял себе все. Все без остатка. Сила Морла пред нею была ничем.

Открылась дверь, и в комнату бесшумно и осторожно проник слуга.

– А, дядюшка, – невесело приветствовал его Дан. – Заходи. Я не работаю.

Толстяк как будто колебался, пребывая в замешательстве. Точно рассчитывал обнаружить здесь совсем другое.

– Не работаешь? – не своим голосом перепросил он. – Я думал… ты еще долго будешь… не здесь.

Дан стянул с головы приспособление и отложил в сторону.

– Я тоже так думал. Но, видишь ли, кое-что случилось. Что у тебя с лицом, дядюшка?

Лицо было помятым, небритым, постаревшим, с синими мешками под глазами.

– Ты как будто пил беспробудно неделю. Может быть, тебя бросила твоя девушка?

Толстяка перекосило.

– Ну извини, извини. Лезу не в свое дело.

– Она не бросала меня, – прохрипел Камил. – Она…

– Да, ведь ее пользует мой отец, – подавив усмешку, вспомнил Дан. – Хорошего, разумеется, мало. Но, похоже, я не смогу тебе ничем помочь.

– Помочь? – заморгал толстяк.

– Если бы я убил его… Ведь ты хочешь убить его?

– Его нельзя убить, – съежившись, ответил слуга.

– Вернее, бессмысленно. Я хотел забрать у него силу. Но теперь она не нужна мне. Я видел то, что превосходит ее. Если мой отец владеет настоящим… если прошлое покорится мне… будущее все равно принадлежит ему. А значит, я и мой родитель… мы только маленькие болотные островки на широкой реке времени.

– Кому принадлежит будущее? – Толстяк проявил слабый интерес. Примерно такой же, какой возникает у умирающего к стоящей рядом тарелке каши.

– Я не знаю, кто он. Я видел его в памяти далекого предка этого парня, который был у нас в гостях. Ты не спросил его имя?

– Нет.

– Хотя это неважно. Этот предок жил две тысячи лет назад, далеко отсюда. Что ты там прячешь, дядюшка?

Одну руку толстяк все время держал за спиной. Услышав вопрос, он несколько мгновений колебался, мрачнея на глазах и из просто осоловелого и пришибленного дядюшки делаясь угрюмым воплощением неизлечимой мизантропии. А затем протянул вперед руку, показывая.

– Кинжал? – удивился Дан. – Старинный. Где ты его достал?

Угрюмое воплощение не отвечало, уставив тяжелый взгляд на молодого хозяина.

– Я, кажется, догадался, – тоже помрачнев, сказал Дан. – Ты собираешься убить меня?

– Она не бросила меня, – замогильным голосом заговорил слуга. – Морл убил ее. Я не могу убить его. Поэтому убью тебя.

Дан укусил губу, но даже не попытался встать с кресла.

– Месть, – произнес затем брезгливо. – Примитивное занятие примитивных людей. Ты разочаровываешь меня, дядюшка. А может быть, ты сошел с ума, горюя по своей подружке?

– Он заставил меня сожрать ее сердце.

– Почему-то мне кажется, что ты сделал это не задумываясь. А знаешь, дядюшка, – Дан немного оживился, – ты, наверное, прав. Больше мне здесь делать нечего. – Он обвел прощальным взглядом комнату и все, что в ней было – книги, компьютеры, разбросанное железо. Взял со стола маленькую коробочку – дистанционку своего последнего изобретения. – Я готов. Делай свое дело.

Толстяк не пошевелился.

– У тебя дрожат руки, дядюшка. Как же ты будешь меня убивать?

Толстяк заторможенно посмотрел на руки.

– Дрожат. Этими руками я вытащил тебя из твоей матери. Купал тебя ими, кормил.

– Не будь таким сентиментальным, дядюшка. Ты убийца, а не нянька. Или ты передумал?

– Нет.

– Ну тогда оставь сожаления и приступай к делу. Иначе ты разочаруешь меня во второй раз.

Толстяк медленно подошел к креслу.

– Мне закрыть глаза, чтобы не смущать тебя?