Исход неясен (Гарри Поттер – Женская Версия) - Макс Мах

я знаю такой темный ритуал. Вы попросите меня помочь. Я сделаю вам одолжение по доброте душевной. Фрэнк поправится. И Дамблдор потребует от вас, сказать, кто вам помог. Даже, если вы дадите мне непреложный обет, следствие Визенгамота меня, в конце концов, заставит признаться, что я вам помогла. Я пострадаю, Фрэнк будет лизать задницу Дамблдору, вы голосовать за его законопроекты. В общем, все довольны, кроме меня и моих детей. Про моих детей вы, верно, даже не подумали?

— Альбус не такой, — возразила Августа, покачав головой. — Он никогда не стал бы…

— Уверены? Поставите на это жизнь своего внука? — жестко спросила Анна. — Вижу, что нет.

И тут до старухи, наконец, дошло. Она осознала, наверное, кого и о чем просит, как и то, как ловко сыграл Дамблдор на ее беде.

— Я… — тяжело вздохнула Августа. — Кажется, я не продумала свой визит… Простите, Анна!

— Не извиняйтесь! — покачала головой Анна. — Я же вижу, вы действительно в отчаянии. А людям в беде принято помогать. Я дам вам три совета, Августа, если позволите. Следовать им или нет, решать вам, но кое-что посоветовать я все-таки могу.

— Да, конечно, — кивнула Августа. В глазах ее появилась надежда.

— Первый совет, — перешла Анна к делу. — Берите Невилла и езжайте с ним в Швейцарию. Я дам вам координаты одного очень хорошего целителя. Он недешево берет, но деньгами я вас ссужу, если потребуется. Пусть посмотрит вашего внука и скажет, что он думает. Можно ли что-то сделать? Что именно? Как? Это уже не ко мне. Выясняйте на месте. Законы в Швейцарии куда либеральнее, чем у нас. Было бы правильно, наверное, свозить туда и Фрэнка с Алисой. В Англию целитель не поедет. Он нас, как сообщество, презирает, но в помощи англичанам никогда не отказывает.

— Понимаю, — медленно ответила Августа, оказавшаяся все-таки не полной дурой. И это обнадеживало.

— Колдомедицина творит, порой, настоящие чудеса, — добавила Анна, чтобы окончательно отвести от себя любые подозрения в увлечении темными искусствами и знании запретных ритуалов.

— Второй мой совет, — продолжила после короткой паузы, сделанной для того, чтобы в голове Августы усвоился «пройденный материал». — Спросите Дамблдора, что случилось с дочерью Поттеров.

Зрачки Августы расширились от удивления, но потом до нее, по-видимому, стало доходить, что совет дан неспроста, а для того, чтобы проверить Дамблдора «на вшивость».

— Понимаю, — сказала она. — Каков третий совет?

— В ближайшее время, я собираюсь подать законопроект «О свершившихся фактах». Суть его в том, что использование темномагических процедур в странах, где они не запрещены законом, преступлением в глазах Визенгамота Великобритании и нашего Министерства магии не является, а следствия проведения ритуалов или использования определенного рода чар признаются по факту. Например, заключили люди брак по старому обряду… Да вот хоть в Швеции, где старый канон не запрещен, приехали домой и могут спокойно зарегистрировать свой брак в Министерстве. Он будет признан, а они не будут преследоваться за использование темномагического ритуала. Поддержите мой законопроект, Августа. Если он будет принят, многое станет возможным. Подумайте над этим. Я пришлю вам текст законопроекта…

Эпизод 4 : Лондон по обе стороны Статута, 4 ноября 1991 года

Разговор с Августой оставил гнусное ощущение, словно вывалялась в дерьме. С одной стороны, ей было жалко эту старую женщину, оттого, наверное, и дала, как минимум, один дельный совет. Но, с другой стороны… Ну, не могла же Августа быть настолько наивной, чтобы не понять задумку Дамблдора? Одно из двух: или тупая, как пробка, или, напротив, хитрожопая. Скорее, впрочем, второе. Моральный кодекс для других, а для себя можно сделать послабление. Не моральный урод, как те же пожиратели. Оппортунизм[6] — это другое. Достижение высшей цели, пусть даже ценой чужой жизни и репутации. Своя рубашка ближе к телу, и все прочее в том же духе. Поэтому, осторожно намекнув на возможный сценарий развития событий, — если все-таки не дура, то поймет, — Анна так же намеками выставила довольно жесткие условия. Фразы типа, «вся наша семья будет вам обязана», ничего на самом деле не стоят, когда их произносит человек, которому ты не доверяешь. Поэтому только так: обещаешь — подтверди клятвой и контрактом, хочешь провести ритуал — помоги провести соответствующий закон. И рыбку съесть, и в воду не лезть — не получится. И, вроде бы, все правильно, с такими людьми, как Августа, по-другому нельзя. А то смотрят на мир честными-честными глазами, строят из себя целок, но коснись их самих, вся принципиальность тут же испаряется, а в остатке — один лишь личный интерес.

Анна все это отлично понимала. Сама же сформулировала. Однако на душе все равно было пасмурно. В таком состоянии лучше всего покинуть дом и поискать компанию в каком-нибудь другом месте. Пусть даже визави будет стакан с выпивкой. Приняв решение, она перешла в свой магловский дом на Трафальгар стрит и только собралась подняться в спальню, чтобы переодеться, как увидела на подносе для корреспонденции записку, сделанную рукой ее мажордома: «Звонил Чарльз Бересфорд. Просил передать, что он вернулся. 18.23 по Гринвичу».

«То есть, всего четверть часа назад! — прикинула Анна. — Хороший партнер, чтобы с толком провести вечер неудачного дня».

С коммодором[7] Чарльзом Бересфордом Лиза познакомилась в июне на ипподроме в Аскоте во время ежегодных скачек «Royal Ascot»[8]. Их, как бы, случайно, познакомила Ферги[9]. Знакомство закрепили в тот же день на вечеринке в Виндзорском замке, и позже пару раз встретились в Лондоне, но в сентябре Чарльз, командовавший на Флоте чем-то большим, возможно, даже авианосцем, ушел в поход. И слава богу. Во всяком случае, так Анна подумала тогда, но, как говорится «нонеча не то, что давеча». Тогда у нее было одно настроение, сегодня — другое.

Правду сказать, Чарльз Уильям де ла Повер Бересфорд, 4-й барон Бересфорд ей понравился. Хорош, чего уж там. Высокий, широкоплечий брюнет с «мужественными чертами» продолговатого лица, синими, — более темными, чем у нее, — глазами и крепким мужским подбородком. На таких мужчинах обычно хорошо сидят и фраки, и адмиральские мундиры. Чарли адмиралом пока еще не стал, но, как поняла Анна из разговоров, все к тому шло. Впрочем, на нем мундир коммодора смотрелся ничуть не хуже адмиральского. В общем, он ей понравился, хотя старые проблемы по-прежнему сильно мешали ее личной жизни. Она ему, судя по всему, тоже «глянулась», даже при том, что на ипподроме он видел ее в окружении трех граций, которых она всем представляла, как своих дочерей.

— Тройня? — понимающе улыбнулся моложавый, спортивного сложения коммодор.

— Технически, моей биологической дочерью является только Елизавета, —