Крутой мэн и железная леди - Елена Арсеньева

– Да-да, – согласилась Алёна. – Правильно ты тогда, послерадиопередачи, говорил, что делать нечего – отправить письмо с чужогоэлектронного адреса. Нужно только знать этот адрес и – главное! – пароль. Такчто вся хитрость в том, чтобы сей пароль добыть. А потом… Входишь в чужойпочтовый ящик через любую поисковую систему, например, через mail.ru, иотправляешь что хочешь и куда хочешь будто от его имени.

– Догадливая барышня, – радостно сказал Юрий. – Общаться стобой – одно удовольствие! Не зря я так хотел тебя в лучший мир утянуть!Помнишь, как в песенке:

Слушай, там, далеко-далеко, есть земля –

Там Новый год, ты не поверишь,

Там Новый год два раза в год.

Вот!

Там снег, там столько снега,

Что, если б я там не был сам,

Я б не поверил, что бывает столько снега,

Что земля не видит неба,

И звездам не видать с вершин,

Как посреди огней вечерних и гудков машин

Мчится тихий огонек моей души!

– Кстати, в какой это мир я должна была уйти с тобой? –прервала Алёна его речитатив, от которого вдруг стало по-настоящему страшно. –Ты что, от общения со своими пациентами и впрямь шизанулся и решил, что мы стобой – посланцы какого-то иного мира? Страдальцы, затерянные в чужойреальности? Как это там у тебя… искры подлинности? Чушь какая!

На лице Юрия мелькнуло откровенное удовольствие:

– А что? Ты не веришь, что я стал жить метафорами моихпациентов? Что у меня произошел перекос в сознании? Что я спятил и искреннеповерил в параллельные миры, где нам с тобой будет гораздо лучше?

– Не верю! – Алёна опять вспомнила Станиславского. – Неверю!

– Почему?

– Потому что ты – нищий врач. – Она с презрением указала наего обшарпанные джинсы. – Ты нищий врач и «Робеспьер» по психотипу! Тебенаплевать на высшие идеалы – тебе нужно переменить мир только ради соображенийсобственной выгоды. Чтобы выбраться из поденщины и… купить новые штаны ибашмаки, условно выражаясь! Все революции происходят только из зависти, всеэкспроприации экспроприаторов – только ради того, чтобы материальные ценностисменили владельцев. Санкюлотам захотелось надеть чужие штаны! [18] Бытиеопределяет сознание, а «Робеспьеры» создают теории социальных революций.

– Интересно… – Юрий сел ровно, ногу опустил и некотороевремя в замешательстве елозил своими стоптанными башмаками по полу, как будтосильно желал убрать их, да и мятые джинсы, с глаз въедливого «Достоевского», норешил махнуть рукой на бытовые мелочи и спросил с искренней тревогой:

– Ты точно не читала двух последних писем?

– Клянусь! – вскинула руку Алёна.

– Тогда мне тем более интересно будет тебя послушать. Покаты не ошибаешься. Неужели только упоминание о красном свете навело тебя надогадку?..

– Нет. Бузина, и номер Нинкиного телефона, и пропавшаязаписка, и… Много чего! А еще ты писал о знаниях, которые были тебе даны и спомощью которых ты пытался изгнать из чудесной страны тех, кому там не место,для кого это губительно. Чудесная страна – это безумие. Знания – этопрофессионализм. Понятно же, что речь идет о враче, который работает спсихбольными. Они в эту страну рвутся, а ты не пускаешь. Типа, лечишь. Затоохотно затаскиваешь в эту самую страну других… против их воли. Как, например,Простилкина.

Он тяжело сглотнул.

– Ага… Значит, ты его уже видела?

– Конечно. Но именно видела. Он мне ни слова не сказал.Честно признаюсь: если бы не видела, не догадалась бы о смысле твоего письма, отом, что речь идет именно о психиатрии, о психопатологии. Все это осталось бына уровне домыслов. Именно встреча с ним помогла мне разгадать смысл письма ипонять, кому мне не следует доверять. То есть доверять вообще никому неследует, но сначала я думала, что ты… что ты… – Она покачала головой. – А ведья сразу против тебя была очень сильно настроена, с первой минуты!

– Почему это? – обиженно спросил Юрий.

– Да потому что ты слишком на моего бывшего мужа похож,который меня предал. И «Достоевский» во мне против тебя восставал не знаю как.Прав он был! Ты и есть предатель. Не зря он кричал…

– А кто кричал-то? – спросил Юрий. – «Достоевский»? Или всеже кто-то другой?

– Я не знаю, не уверена, – честно призналась она. – Ты обэтом написал в своих письмах?

– Конечно.

– Ну, значит, я всё узнаю в свое время, – сказала она суверенностью, которой, если честно, совершенно не испытывала.

– Ню-ню… – протянул Юрий с легкой улыбкой.

– Меня, конечно, знаешь, что очень сильно сбило? – спросилаона с улыбкой, которую с великим трудом выдавила на губах.

Как бы умудриться заставить его встать с кресла и отойти отдвери? Может, удастся проскочить? Входной-то дверью он хлопнул, да что проку?Там не английский замок, там щеколда. Дверь не заперта…

А чего ты так боишься? Ты что, думаешь, он пришел тебяубивать, что ли?

Может быть, и нет. Но почему так страшно, так безумнострашно? Не дай мне бог сойти с ума…

Держись, держись, держись!

– Что тебя сбило? – Юрий улыбнулся. – Конечно, знаю.Телефонный звонок во время передачи. Этот шепот… А ведь я в то время сиделрядом с тобой.

– Ага. И крутил часы.

Этого он не ждал!

– Часы?..

– Ну конечно.

– А что с ними такое?

Он вытянул руку.

– С этими – ничего, – сказала Алёна, смерив взглядом егохудое запястье, поросшее черными волосками.

Нелепость какая. Сам блондин, а волосы на теле черные. Бр-р!

– Это другие часы. Обычные. А те были толстые такие, какбочоночек, с наворотами. Кнопка мгновенной связи, включения мотора…

– Какого мотора?