Берегитесь! Я колдую! - Радомира Берсень

на которые я не могу ни повлиять, ни наплевать. Например, на свою …

— Работу! — Ожесточенно закончила я за него, склонилась вперед и выдавила сквозь зубы, — то есть я для тебя просто работа, так, Рандаргаст?

— Ну да, — кажется, он даже не понял отчего я вдруг взбесилась, — это действительно так — ты моя работа.

— А то, что было ночью — тоже часть твоей работы? — Продолжала я допрашивать его. Рандаргаст закрыл глаза и вздохнул.

— Джуди, к чему все эти вопросы? Тебе было хорошо, мне было хорошо — мы просто отлично провели внерабочее время, по-моему. Но теперь оно закончилось. К сожалению. Кстати, если хочешь — мы можем повторить как-нибудь.

Я, в ярости, вскочила:

— Повторить? То есть во внерабочее время меня можно трахать, а в рабочее — везти на казнь, так что ли?

Он стиснул зубы до белых пятен на скулах. Медленно поднялся, нависнув надо мной.

— Я не понимаю сути твоих претензий, Джуди, — медленно, чеканно выговорил он, — ты знала куда мы едем. Знала каждую минуту. Сбегала, сопротивлялась, а потом вдруг решила, что разочек переспишь со мной — и я растаю? Забуду обо всем? Отзову письма, которые я послал королю и в Орден, и все сразу же забудут о них? На что ты надеялась вообще?

— Ни на что, — слезы безграничной ярости повисли у меня на ресницах, — я просто получала удовольствие. Как и ты.

— Вот именно, — кивнул маг, — собирайся, мы едем дальше.

С этими словами он развернулся и направился к выходу.

— Ненавижу тебя, Рандаргаст, — прошептала я ему вслед, — ненавижу за то, что ты такой бездушный и безмозглый! Я тебя когда-нибудь …

— Убьешь, — холодно кивнул он и распахнул дверь, — надеюсь, ты сама спустишься? Не хочу, знаешь ли, развлекать местных, вытаскивая тебя во двор под мышкой.

Чеканя шаг, я стремительной походкой выскочила из комнаты и поспешно спустилась в общий зал, миновала его, не дожидаясь, когда народ отомрет и снова заговорит, вылетела во двор и огляделась. Повозки с клеткой тут не было.

— Ну и куда ты теперь от меня бежать собралась? — Спросил догнавший меня Рандаргаст совершенно бесцветным голосом. — Да, клетки нет. Поедем верхом. Кстати, вчера ты обещала слушаться меня и ехать рядом без ошейника. Сделай такое одолжение…

Я не стала дослушивать его, высмотрела конюшню и рванула к ней.

— Стой, ты куда? — Рандаргаст снова догнал меня уже на пороге и попытался придержать, но я с такой силой отбросила его руку, что он ушиб ее о косяк. — Да что с тобой такое?

— Какой из них — мой, — деревянным голосом спросила я, глядя лишь на лошадей, чтобы не смотреть на Рандаргаста, — какого мне заседлать себе?

Знаю, что он смотрел на меня. Долго смотрел, молча.

— Вон тот мерин, — наконец махнул он рукой, — я сам заседлаю его.

Отпихнув Рандаргаста, я подошла к животному, которое испуганно шарахнулось в сторону, оперлась рукой о столб и сосредоточила все свои силы на том, чтобы успокоиться. Мне еще только второго раздраженного животного не хватало — с четырьмя крепкими копытами. Дрожащей рукой я погладила мерина по шее — эх, жаль, что это не моя умница Лада! Тот фыркнул, дернул ушами и осторожно обнюхал меня. Спокойно, Джуди, ты его нервируешь. Вот так, гладь и успокаивайся. Я для него всего лишь работа! Возможно, не очень интересная, но и занудной не назовешь. Действительно, на что я надеялась? Что он немедленно признается мне в любви, обернется драконом и унесет в шикарный замок? Ну-ну! Включи мозг, дорогуша — этот парень тебе всю дорогу честно признавался, раз за разом, что он до поросячьего визга предан Ордену, перед которым я — что песчинка перед горой. Это логично, разумно, понятно, только вот обида от этого никак меньше не становится. Должно быть, я действительно слишком эмоциональная.

— Джуди, — Рандаргаст опять назойливо стоял у меня за спиной, — объясни мне что происходит. Ты постоянно меняешь свое поведение, ты просто сбиваешь меня с толку!

Я обернулась.

— Что тут непонятного-то, Рандаргаст? Я всего лишь не хочу умирать! Я хочу жить и дальше, получая удовольствие не в последний раз, а на регулярной основе. — Изо всех сил сжав горло, я сдержала всхлип и гордо вскинула голову. — Сам подумай. Между нами что-то произошло сегодня ночью. Хочется после этого рассчитывать на некое участие, симпатию, заботу … а не услышать, что ты — всего лишь кусок бездушной работы, которую нужно поскорее завершить. Сам-то ты хоть понимаешь, во что ты ввязался со мной? Спроси себя самого — кто я теперь для тебя?

Не в силах сдержать рвущийся наружу гнев, я снова отвернулась к напрягшему уши мерину и принялась гладить его по морде, по шее.

— В любом случае, Рандаргаст, подумай вот о чем: от тебя зависит буду я жить или умру. От тебя. Не от сиюминутного удовольствия, которое ты получил со мной сегодня ночью, а от твоего отношения ко мне. Желания. Выбора.

— У меня нет выбора, — глухо, угрюмо прозвучал его голос.

— Выбора нет лишь у безвольных существ. Если у тебя есть воля — то есть и выбор. Ты — безвольный инструмент Ордена, Рандаргаст, вот в чем твоя беда. Ты не решаешь ничего. Ни в своей жизни, ни в моей, ни в чьей-то еще. — Жгучий комок в моей груди начал распускаться, ярость и обида прошли, теперь меня заливала изнутри бесконечная горечь. — Ты — никто. Я хотя бы пытаюсь сопротивляться, а ты как тащил меня в столицу, так и тащишь. Я в отличие от тебя хотя бы имею силы проявлять свою волю. Однажды у тебя на глазах будут мучительно убивать кого-нибудь очень дорогого тебе, а ты … ты вряд ли что-то сможешь сделать. Знаешь, что ты для Ордена? Просто деревяшка в руках мальчишки, который молотит ею все подряд.

Я услышала как он развернулся и вышел, не сказав больше ни слова. Заседлав мерина, я вывела его из конюшни. Рандаргаст хмуро топтался рядом с нервным молодым жеребчиком, слишком пугливым и неопытным, чтобы его можно было брать в дальнюю дорогу. Взглянув на своего пепельно-серого мерина, я ласково потрепала его по носу:

— Имей в виду, приятель, я люблю когда все вокруг имеют имена. Так что ты у нас теперь … как бы тебя назвать-то? Не плотвой же, в самом деле …

Маленько зависнув над этой проблемой вселенского масштаба, я решила — раз уж я Джуди Прист, то коня моего обязательно нужно назвать каким-то адским именем. Например, Хэлл.

— Будешь