Мимолётный Альянс - Лина Мур

– Все девушки будут в пышных платьях, намекая на будущую свадьбу с принцем. Это традиция. Чем пышнее и дороже наряд, тем сильнее их чувства.

– Так, а у меня нет чувств к Дину? – ехидно вставляю, бросая взгляд на скромный покрой платья в пол.

– Отнюдь. Вы американка, мадемуазель. Ваша страна для нас, что-то вроде варварской и отличной от других. Именно это платье отразит ваш настрой. Вы идёте против протокола…

– Но…

– Не перебивайте. Этот наряд выбрал для вас Дерик, как явное доказательство ваших достоинств. Свободолюбивая. Дикая. Уверенная. Сильная. Вам не нужны сотни слоёв тюля, чтобы показать свои чувства. Перелив на платье придаст вам нежности и роковой соблазнительности. Вы горячи и обладаете необузданным характером. Вы идёте наперекор правилам и устанавливаете свои. Вы умеете постоять за себя. Именно поэтому это платье будет идеально на вас смотреться. Вы не согласны?

Хлопаю ресницами, удивлённая такой характеристикой моей личности. А Полин уверена, что это Дерик выбрал? Как бы я абсолютно другая, и… чёрт, мне так приятно.

– Я не люблю красиво одеваться. У меня много комплексов, если честно. И описание… оно очень удивило меня. Думаешь, меня не высмеют?

– Нет, мадемуазель. Вами будут восхищаться. Сейчас ценится не только чёткое следование протоколу и знание этикета, но и бесстрашие перед новым и неизведанным. А вы, откровенно говоря, очень диковинная штучка у нас.

– Что ж, раз все так считают, то поехали. Мне плевать, что обо мне скажут. Я их мнения не спрашивала, так? Так. Поэтому давайте зажжём эту вечеринку, – улыбаюсь и чувствую себя дурой, смотря на бесстрастное лицо Полин.

Она показывает мне, что нужно снять халат и выдаёт только белые трусики.

– А…

– Здесь не предусмотрен бюстгальтер, мадемуазель. Платье уже идёт с поролоновыми вставками, которые приподнимут вашу грудь, и она будет казаться сочнее. Тонкие бретельки будут спадать, и это придаст вам шарма и сексуальности. Разрез продемонстрирует ваши ноги. Это единственное, что у вас, действительно, стоящее.

– Ну хоть так, и на этом спасибо, – цокаю я.

Она кивает мне и оставляет в гардеробной одну, чтобы я могла переодеться. Быстро сбрасываю халат и меняю трусики. Снимаю платье с вешалки и восхищаюсь нежностью верхней прозрачной ткани. Подкладка из настоящего шёлка, а тонкая верхняя сетка усыпала мелкими кристаллами, которые заметны только вблизи. Боже мой.

– Полин, мне нужна помощь. Застегнуть не могу, – говорю, придерживая платье на груди.

Она заходит внутрь и закрывает двери. Поворачивает меня спиной к себе и так быстро застёгивает молнию на платье, что я едва успеваю вздохнуть.

– Теперь вы похожи на будущую королеву, – замечает она.

Смотрю на своё отражение и, если честно, не верю ему. На меня из зеркала смотрит потрясающая, во всех смыслах, девушка с искусным макияжем, подчёркивающим её цвет глаз. Волосы уложены волнами за спиной и поддерживаются тонким ободком, переливающимся в искусственном свете.

Пока я рассматриваю себя, ощущаю, как в мою ладонь вкладывают какой-то лист. Озадаченно оборачиваюсь к Полин.

– Это что? – Удивлённо смотрю на клочок бумаги.

– Нет, никаких украшений. Только классические серьги, подарок Его Высочества для вас. Вы не ёлка, чтобы обвешиваться побрякушками, – чётко произносит Полин. Она указывает на свой наушник и взглядом показывает мне открыть записку.

– Дин очень внимателен, – произношу я. Она кивает, поощряя разговор.

– Я ему понравлюсь, как думаешь? – интересуюсь, раскрывая записку.

– Конечно, вы…

«Мадемуазель Реджина, прошу о встрече завтра с полудня до четырёх часов дня у фонтана в старом городе. Это важно для нас обоих. Я буду ждать тебя там всё это время.

Поднимаю взгляд на Полин. Точно, она же его сестра. Что нужно Полье, и что за срочность? Но это явно касается нашего последнего разговора и Эльмы. Он что-то узнал.

Киваю Полин, показывая, что всё поняла. Она забирает у меня записку и прячет её в бюстгальтер. Надо же, оказывается, эта женщина, действительно, незаменима.

– А теперь пойдёмте. Остались последние штрихи, и затем вас проведут к бальному залу.

Обдумывая варианты завтрашнего побега, я пока не знаю, как посетить место встречи у фонтана одной. Но в этом мне может помочь Дин. Если сегодня всё пройдёт хорошо, то я получу шанс свободно передвигаться.

Полин вдевает мне в уши серьги-капельки с бриллиантами, которые я точно верну, предлагает белые тонкие высокие перчатки из той же ткани, что и платье, а затем подводит к двери и открывает её.

– Удачи, мадемуазель. Помните, у вас не обычное бальное платье. Оно ваше отражение, – быстро шепчет Полин мне на ухо и выталкивает за дверь.

Чёрт, вечеринка начинается.

Я видела множество замков на картинках и фотографиях, которые мы печатали в нашем журнале. Все они были помпезными, имели собственную историю изюминку. У кого-то она была в архитектуре, у кого-то в витражах, у кого-то в облицовке стен, у кого-то в кровавой истории.

Оказавшись впервые за дверьми своего тёмного крыла, я очутилась в ярком, богатом, кричащем месте, сверкающим золотом и хрусталём. Конечно, мне бы радоваться такой возможности увидеть всё своими глазами, притронуться к невероятно изысканным портьерам, картинам и антиквариату, но восторга, увы, у меня это не вызывает. Я сразу же начинаю подсчитывать чужие деньги и понимать, сколько нужно было потратить, чтобы создать подобную атмосферу. И ведь это всё оплачивается из налогов, с экспорта и заработано кровью, потом, жизнью и слезами обычных работяг. Хотя они не жалуются, но ведь и я одна из таких работяг, которая каждый месяц узнаёт о различных повышениях процента оплаты. Это всё, словно насмешка надо мной. То, чего я никогда иметь не буду и не хочу.

Конечно, мне стоит немного расслабиться и подумать о предстоящем бале. Но… мне грустно и горько идти по освещённым, роскошным коридорам, касаться витиеватых перил широких лестниц и не чувствовать себя собой.

Пока меня сопровождает тот же парень-бука из охраны, я не вижу гостей, а только множество официантов, мужчин в ливрее, и до меня доносятся звуки классической музыки. Меган бы пищала от восторга. Она обожает посещать филармонию, а я очень далека от любой музыки.

Мы снова поднимаемся по лестнице, и парень подходит к седому мужчине, сообщая ему что-то на ухо.

– Мадемуазель, через несколько минут о вашем прибытии объявят. Вы войдёте в зал, и там вас встретят, чтобы провести к монаршим особам, – сухо бросает парень и сбегает вниз по лестнице, словно я пыталась его укусить.

Мало того, ловлю на себе презрительный взгляд мужчины, стоящего сбоку. Он оглядывает меня с нескрываемым возмущением и отвращением. Так, я не выбирала этот наряд, мне его дали. И теперь я чувствую себя очень плохо. Паника медленно подползает к сознанию, отчего хочется прикрыть грудь, а лучше спрятаться за одной из многочисленных портьер в коридорах. Моя кожа покрывается мурашками. А этот гадёныш смотрит на меня и смотрит. Смотрит и смотрит. Козёл старый.