Шпионские игры - Марк Хеншоу

Отхлебнув чая, он поставил чашку на стол.

— Лучше, если вы вернете нам этого человека, но вряд ли президент Стюарт на это пойдет. Недостаток вашей страны в том, что вы не готовы пожертвовать несколькими жизнями ради большего блага.

— Ошибаетесь, господин председатель. Разница между нами в том, что, когда мы жертвуем немногими ради многих, эти немногие идут на смерть добровольно. Мы не считаем свой народ расходным материалом.

— Весьма глупо полагаться в таких вопросах на выбор людей, — пренебрежительно заметил Тянь.

Это был один из редких моментов, когда его лицо выражало хоть какие-то эмоции.

— Люди не знают, что для них лучше.

— Лишь потому, что вы отказываетесь говорить им правду, — возразил Данн.

— Правда — то, что называем таковой мы, — отрезал Тянь.

— Это глупо, сэр.

— Такой подход очень хорошо послужил нам в прошлом.

— Но он не послужил вам на площади Тяньаньмэнь, — заметил Данн. — По крайней мере, не в такой степени, как вам бы хотелось. Заверяю вас, ваш народ ничего не забыл. И остальной мир тоже. Бесполезно делать вид, будто этого не случилось.

Глаза Тяня вновь гневно вспыхнули.

— Вы осуждаете нас за то, что мы пытаемся поддержать порядок у себя дома, в то время как Соединенные Штаты пытаются установить свой порядок во всем мире?

— Соединенные Штаты не бросают армию против собственных граждан, сэр, — объяснил Данн. — Армия существует для того, чтобы убивать врагов. Когда она используется для поддержания порядка среди собственного народа, врагом становится народ. Точно так же, как вы заявляете, что есть только один Китай, но считаете тайваньцев врагами.

— Они китайцы! — Тянь ударил ладонью по столу. — Никакой независимости Тайваня быть не может! Их граждане видели, что́ мы можем предпринять, если они продолжат настаивать на отделении. Следующий президент, которого они изберут, возможно, не окажется настолько глуп и поддержит воссоединение. Мы надавим на него, и он ничего не сможет сделать, увидев, какова цена неповиновения!

Данн долго смотрел на Тяня, а затем улыбнулся.

— Сэр, на самом деле вы мало чего добились, — сказал он. — Сильно сомневаюсь, что движение за независимость Тайваня умрет. Скорее, даже напротив. Подозреваю, что вы правы насчет Ляна. Вы унизили его, и мы не слишком об этом жалеем, но вам стоило бы понять, что в одном он прав. Его народ поддержит лидера, готового противостоять вам. Со следующим тайваньским президентом у вас может оказаться куда больше проблем, чем с Ляном, и политбюро обвинит в этом вас. Вам этого не понять, но народ, отведавший свободы, вряд ли захочет ее отдавать. Да, Цзиньмэнь остается вашим, но мир уже увидел, что вы собой представляете. Все так же, как и тогда, с площадью Тяньаньмэнь. Слишком поздно отключать камеры. В глазах мира вы отбросили собственную страну на двадцать лет назад. Могут последовать санкции…

— Никаких санкций не будет, — ответил Тянь, снова пренебрежительно махнув рукой. — Ваша страна на это не пойдет. Наша экономика сопоставима по размерам с вашей, и американцам слишком нужны наши товары.

— Председатель Тянь, вы совершаете ту же ошибку, что и любой тиран в отношении Соединенных Штатов. Вы приравниваете наше богатство к нежеланию жертвовать собой ради правого дела. Вы удивитесь, узнав, на что готовы пойти американцы, когда оскорблено их чувство справедливости.

«А вы оскорбляете нас, сэр».

— Америка слаба, — с нескрываемым презрением произнес Тянь.

От его прежней невозмутимости не осталось и следа — Данн не мог понять, это сделано преднамеренно или нет.

— Вы не сможете вынести фотографий погибших солдат, дорогого бензина и всего прочего, что нарушает вашу легкую жизнь. Американцы не станут страдать ради одного Цзиньмэня. Мы еще посмотрим, кто прав.

— Я, — не колеблясь ответил Данн. — Почитайте историю, сэр. Многие лидеры, считавшие, будто американцы слабы, потому что хорошо живут, убедились в обратном. И дело не в «одном Цзиньмэне». Когда американский народ узнает, что вы сбили нашего летчика и пытались потопить один из наших авианосцев, они не станут сидеть спокойно. Войны, возможно, не будет, но они наверняка потребуют наказания для вас. А вы до сих пор больше нуждаетесь в наших рынках, чем мы в ваших фабриках. Политическое выживание вашего правительства зависит от них. Нашего — нет.

— НОАК поддержит порядок, как всегда, — сказал Тянь.

— В ближайшем будущем — не сомневаюсь. Но чем больше вы убьете собственных граждан, тем больше станет презирать вас свободный мир. Вы бросили свою страну в штопор, и вы, председатель Тянь, не тот человек, который может остановить ее падение. А если оно не остановится, Китай будет отброшен на столетие назад. Вы поставили под угрозу все, что рассчитывает совершить ваша страна в последующие пятьдесят лет, и все, что для этого требуется, — Цзиньмэнь, сбитый самолет-невидимка, погибшие пилоты и неприглядная история в новостях, которую в подходящий момент выпустит в свет Гарри Стюарт или следующий президент. В конечном счете вина будет лежать на НОАК и партии.

— Я останусь здесь еще надолго после того, как уйдете вы и ваш президент.

— Мы оба уходим в отставку через несколько месяцев, так что это ни о чем не говорит. — Данн вдруг почувствовал себя гораздо свободнее, чем много лет до этого. — Но вы гарантировали, что преемник президента Стюарта последует его примеру в отношениях с вами. Наша внешняя политика по отношению к Китаю останется неизменной, пока вы будете занимать свой пост, и, думаю, мы скоро узнаем, что Цзиньмэнь окажется для вас слишком тяжким грузом.

— Ваш следующий президент не пошлет сюда авианосцы. Мы наконец сумели испытать нашу военную технику против вашей. Мы увидели и наши слабые места, и ваши. Свои ошибки мы исправим. Следующий самолет сделает то, что не удалось этому. У нас есть ваша технология невидимости, у нас есть Цзиньмэнь, и мы на шаг приблизились к Пэнху. В следующий раз мы встретимся на равных условиях, — сказал Тянь.

— Господин председатель, Военно-морские силы Соединенных Штатов только что уничтожили самый совершенный самолет в вашем арсенале. Ваш флот оказался не способен бросить вызов нашим боевым группам авианосцев, и могу передать вам личные заверения президента, что в будущем вы увидите их еще больше. Что же касается нашего оружия — напоминаю, ваша авиация только что познакомилась со вторым из лучших наших истребителей. Да хранит Бог ваших пилотов, когда они встретятся с первым.

— У нас в резерве достаточно оружия. Вашим авианосцам не выжить.

— Возможно, — согласился Данн. — Но если вам когда-либо удастся уничтожить хоть один, весь Китай заплатит за это огромную цену.

Тянь промолчал. В воздухе повисла долгая пауза.

— Председатель Тянь, — наконец сказал Данн, — нашим странам вовсе незачем враждовать.

— Возможно, — помедлив, ответил Тянь. — Но мы не станем и друзьями, пока вы помогаете Тайваню противостоять нам. Остров должен вернуться на родину.