Сосватать героя, или Невеста для злодея - Елена Звездная

— И все же! Вспомните… желательно в подробностях.

— Да я эти подробности забыть не могу! — снова пытаюсь встать, и мне снова не дают. — Ассаэн Джерг, что вы делаете?

На меня устремлен совершенно безжалостный взгляд, тихий голос продолжает пытку:

— Что вы помните, Ариадна?

Нервно сглотнув, постаралась предельно правдиво ответить:

— Было холодно. Я замерзла совсем. А Эрмедин не хотела уходить и все время говорила, говорила и говорила… О том, что семья давит на нее, что этот брак ей навязали, о Лериане, только она его не по имени называла. Потом начало светать, а потом она… поцеловала меня. Потом на нас бросился нестабильный генно-модифицированный, и я убежала…

— Стоп! — Юлиан странно улыбался. — Еще раз — Эрмедин поцеловала когда?

Выдохнув, раздраженно поясняю:

— На рассвете! Светало…

— То есть солнце еще не поднялось? — почему-то уточнил Юлиан.

— Ну… да…

— Так, — высокородный продолжал меня удерживать в лежачем положении. — А потом?

— Я убежала, нашла водителя, и мы взлетели…

— Хорошо. — Ох, как нервировала меня загадочная улыбка Юлиана. — А теперь вспомните момент, когда вы покинули поместье Элранов… Где было солнце?

Перед глазами пронесся этот момент. Утро… ослепительный солнечный диск в небе…

— Солнце… — я произнесла это и вдруг совсем нехорошо стало. — Солнце было… было светло и…

— Так где было солнце, Ариадна?

— В небе, — прошептала я, уже понимая, на что намекает высокородный.

— То есть когда она вас поцеловала, солнца еще не было видно… только-только светало… это примерно четыре часа утра, Ариадна, максимум пять, так как мы говорим о начале лета. А покинули вы поместье в момент, когда солнце стояло высоко — это около девяти часов утра. И вот вопрос к вашему подсознанию: что вы делали как минимум четыре часа, которых просто не помните?

Четыре часа… Я беспомощно лежала на постели, смотрела на Юлиана и понимала страшное — я даже знать не желаю, что там происходило четыре часа!

— Отпустите… — в горле пересохло, — зачем вы это делаете?

— Хочу, чтобы вы вспомнили, — последовал безжалостный ответ.

— Я не хочу это помнить… не хочу, — и это была правда.

Юлиан мгновенно убрал руку. Вскочив, я рванула в ванную. Стремительно разделась и опять встала под душ… четыре часа… Теплая вода смывала все мысли… Четыре часа…

— Тиана, — а Джерг не входил… воспитанный. — Тиана, десять лет прошло, посему возьмите себя в руки. — Я взяла. Халат взяла, надела и вышла к высокородному.

— Так что там со мной было? — собиралась спросить с вызовом, а в результате сиплый шепот.

— Вам лучше самой вспомнить, — Юлиан продолжал сидеть, и взгляд его оставался задумчивым, — на момент, когда я вмешался, вы уже совершили свою главную ошибку.

Пытаюсь прокрутить события того страшного во всех смыслах утра и неуверенно произношу:

— Вас там не было!

— Да неужели? — На лице высокородного хитрая ухмылка, и совершенно спокойно меня убили на месте. — Тогда откуда мне знать, что у вас на правой… хм, маленький такой шрамик?

— Нет, ну вы нормальный? — мне вдруг совсем обидно стало. — То есть меня там чуть не убили, а вы мою по… хм, рассматривали!

Юлиан удивленно взглянул на меня и рассмеялся. Я тоже. Все-таки десять лет прошло, это первое, и надо что-то со всем этим делать, это второе.

— Шрамика больше нет, — я подошла к постели и села рядом с генно-модифицированным.

— Да, у вас большие изменения во внешности, — Юлиан продолжал улыбаться, — но нижнее белье к моему появлению на вас присутствовало, расслабьтесь.

И мне от этих слов действительно намного легче стало. Просто камень с души свалился.

— Знаете, — я обняла колени руками и все же начала вспоминать о самом неприятном, — я тогда, в тот день… очень долго мылась в душе. Слишком долго… Как будто пыталась отмыться от чего-то и не могла. Я очень ясно помню этот момент и мочалку, которой натирала кожу до покраснения…

— В смысле? — вдруг взволнованно спросил Юлиан.

Взглянула на него и поразилась выражению высокородного лица. Джерг-старший был растерян, именно растерян, словно я сказала что-то до крайности оскорбительное, а точнее, даже унизительное, или даже не знаю, что.

— Простите, не будем об этом!

— Нет, Ариадна, продолжайте, — неожиданно властно приказал Юлиан и тут же буквально взмолился: — Пожалуйста…

И я почему-то продолжила:

— Я провела в душе несколько часов, а когда вышла, не успела даже сделать чай, как появилась Эрмедин… — Меня передернуло от отвращения. — Дальше вы наверняка знаете…

— Расскажите, — вновь попросил Юлиан.

— Нечего рассказывать, — я зябко поежилась. — Элран перекинула меня через плечо и вынесла в свой скуа. Несмотря на мое отчаянное сопротивление, привела в собственную квартиру, где останавливалась во время выступлений, и заперла. Дальше… дальше были два самых ужасных дня в моей жизни… Она просила, умоляла, настаивала, требовала, пыталась применить силу, я отчаянно сопротивлялась. Мне было ради кого говорить ей уверенное «нет» — мой Киану. Мое солнце… моя единственная любовь. Как ни странно, ее постоянно кто-то отвлекал тогда… звонками и даже визитами… Меня это поразило тогда, а ее попросту бесило, как и необходимость запирать меня каждый раз. И когда утратившая бдительность Эрмедин на несколько минут оставила квартиру, я сумела добраться до ее сейра и вызвать полицию. Я не стала молчать…

Не могла молчать и теперь, почему-то изливая душу перед высокородным:

— Но было стыдно, противно и стыдно… особенно бесили похабные ухмылочки полицейских, когда они читали мою биографию, а там значились мои мамочки в статусе «гомосексуальные родители». Да они открыто смеялись надо мной, когда я писала заявление на Элран. А потом появился Киану, и все изменилось. Он был решительным, полным ярости, и он мне верил — безоговорочно. Дело о сексуальном домогательстве мы выиграли, потому что моим адвокатом был Киану Ричардс. О, какая это была оглушительная победа… как же я радовалась тогда. — Судорожно сглотнув, продолжила: — Это был вечер нашего праздника. Вечер накануне нашей свадьбы. Мы с Киану были вдвоем, горели свечи, играла наша любимая музыка, и я едва-едва поверила, что все уже кончено, все позади… А потом щелчок пришедшей почты со статусом «сверхважно», Киану, стремительно подошедший к сейру и пси-видео… которое, как всем известно, невозможно подделать.

Я всхлипнула, понимая, что дальше не смогу произнести ни слова.

— На видео была съемка того, как вы с Элран предаетесь лесбийским утехам? — тихо спросил Юлиан.

— В подробностях, — простонала я. — В жутких, невероятных подробностях… А дальше был скандал. Киану… мой Киану ударил меня… несколько раз… Но больно было не от этого — он больше не верил мне, это ранило сильнее любых ударов…