Остров сокровищ - Владимир Лещенко

угла в угол каталось несколько пустых бутылок. Стол оказался разнесен в щепки. И везде валялись клочки бумаги с цифрами и отпечатками пальца - так называемые "эквестрийские векселя" признанные законными постановлением земного Сената уж скоро как семь лет.

Глядя на эти бумажки я почему то вспомнил случай рассказанный еще до всей истории мисс Мэри.

В одном заведении в Старых Доках собралась компания и начала играть на деньги -кучка матросов, несколько мелких торговцев, пассажиры и две девушки -горничных с лайнера...

Ну, сели играть. Все проиграли, и сыграли по новой... Банк рос, собралась там уже сотня. Из игроков ни у кого столько не было, чтобы идти ва-банк:

Игроки ставили по пятерке и все время проигрывали. Один парусный мастер так разошелся, что сбегал на корабль за деньгами, и, когда в банке было больше чем полторы сотни тысяч, пошел ва-банк. И проиграл... В банк сыпались пиастр за пиастром и вот скопилось полмиллиона крон. Тут и трактирщик не выдержал. У него как раз были приготовлены деньги для уплаты поставщикам-фермерам, он их вынул, подсел к столу, сперва проиграл два раза по миллиону крон, а потом перевернул стул на счастье и заявил что идет ва-банк.

И проиграл...

На такую игру как мухи на мед слетелся окрестный люд - подтянулись даже девушки и клиенты из соседнего массажного салона.

Денег уже ни у кого не было и стали играть на такие вот векселя...

Когда рейдовая группа Службы Шерифов по анонимному звонку ворвалась в кабак, всех повязали а расписки торжественно отвезли в полицию. А пересчитав обнаружили что в банке было больше чем на четыре миллиарда долговых расписок и примерно миллион наличными. "Ничего подобного я до сих пор не видывал,-- сказал Генеральный инспектор Долтон, увидя такие головокружительные суммы.-- Это почище, чем в Монте-Карло".

Суд даже собирался взыскать с кабатчика штраф в двойном размере дохода- то есть восемь миллиардов полновесных пиастров - но ограничился предупреждением и изъятием наличности - слава английскому праву! Вот это называется -- повезло в карты!

В октрытый световой люк увидел, что меня несет вдоль юго-западного берега Острова Сокровищ. Солнце уже взошло, но его заслоняла громада Пирамиды, спускавшаяся к морю неприступными скалами.

Печальная Голова и Длинный Холм находились неподалеку от меня. Холм был гол и темен, а Голову окружали утесы в сорок — пятьдесят метров высотой и груды валунов. От меня до острова было не больше четверти мили. К северу от Головы была обнажившаяся во время отлива длинная желтая песчаная отмель. А еще севернее был другой мыс — тот самый, который на нашей карте был обозначен под названием Зеленого. Он весь зарос громадными зелеными соснами, спускавшимися до самой воды. Я вспомнил пояснения к карте, что вдоль всего западного берега Острова Сокровищ есть течение, которое направляется к северу. Я понял, что оно уже подхватило меня, и решил не тратить понапрасну сил и, миновав Печальную Голову, попытаться пристать к Зеленому мысу, который казался мне гораздо приветливее.

«Йола» весьма ходко шла под "мокрыми парусами" . Но вдруг она повернулась прямо против ветра и беспомощно остановилась с повисшим гротом. Затем временем шхуна, переходя с галса на галс, сделала полный круг, поплыла быстрым ходом одну-две минуты, снова уставилась носом против ветра и снова остановилась.

Повинуясь течению, «Йола» медленно повернулась вокруг своей оси. Грот повис, как груди старухи. Шхуна замедлила ход, и двигалась лишь по течению.

У полубака я нашел обоих пиратов. Айварс неподвижно лежал на спине. Зубы его были оскалены. Шапочка свалилась с головы обнажив исчерканную шрамами и кусками татуажа кожу... Как я понял -там были руны, свастики и прочие фашистские знаки. Царь Потап очень не любил в своем государстве подобного и у набивших такие партаки был выбор между оперативной косметической хирургией и такой же хирургией но уже в тюрьме...

Ручечник сидел у сходного тамбура, опустив голову на грудь. Руки Ручечника - вот каламбур -беспомощно висели.

Корабль вставал на дыбы, словно норовистый конь. Паруса надувались, переходя с галса на галс, мачта громко стонала. Время от времени нос врезался в волну, и тогда тучи брызг взлетали над фальшбортом. То и дело тяжелые валы били в борта.

При каждом прыжке шхуны татуированный подскакивал. Но, выражение его лица не менялось — по-прежнему он усмехался, скаля зубы. Оно и ясно - мертвецу и не положено менять выражение лица. А Абрамыч при каждом толчке съезжал все ниже на палубу, все дальше вытягивая ноги.

Тут я заметил, что возле них на досках палубы темнеют пятна крови, и решил, что во время пьяной схватки они закололи друг друга.

И тут раздался стон - Абрамыч, хотя и с распоротым бедром, был вполне живой. Только мертвецки пьяный. Не скрою, первой мыслью было пристрелить его, но тут я кое что вспомнил... Так что, сняв ремни с обоих, я попросту связал

Ручечника. Затем отравил все найденное оружие за борт, после чего, посчитав свой долг выполненным, я пошел в каюту Адмирала.

Здесь я достал бутылку коньяка из запасов мистера Бенджамина -последнюю - и хлебнул из горла. Закусил ее консервой с галетами, но, я клянусь, она мне показалась вкуснее некуда!

И тут меня сморило. Утром — бой в крепости, затем — мое бегство и захват корабля -акция безумная если не сказать — самоубийственная.

Сейчас покемарю с полчасика и ... Спать хотелось адски. И, растянувшись на койке я вырубился.

И снилась мне... Ну конечно же Хелендасса... Не в голом виде и не в моей постели... Мы с ней, облаченной в красные сапожки и старомодный но милый платочек, и две наших дочки гуляли по набережной Коркорана... (Этот сон посетит меня