Так произошло - Russain Reversal

все просто песчинки в одном бесконечном просторе космоса.

Тик.

Мы есть Воля и Воля есть мы. Другие Традиции никогда не понимали Волю так, как мы. И только Воля и есть наша магия.

Так.

Глядя в глаза капитана, я видел там себя. Как в зеркале.

Тик.

Отчаянный и напуганный маленький человечек, пытающийся дождаться спасения — не понимая, что спасение не придет. Спасения нет.

Так.

А если спасения нет…

Тик.

Нам придется сделать его своими руками.

Так.

Так произошло.

* * *

8:05:34

Как спасти Гору Гленн?

Столь сложный вопрос…

Что такое Гора Гленн?

Это государство.

Как спасти государство?

Нужно спасти экономику, правительство, армию, нацию…

Можешь ли ты спасти все это?

И глядя с высоты башни телекоммуникаций я понимал.

Нет. Не могу.

Значит…

Гору Гленн нельзя спасти. Правительство было мертво — или дисфункционально. Армия была разорвана на части, командные звенья перебиты. Нация распалась на лишь группки бегущих людей. Экономика? Какая экономика может крыться в руинах?

Тогда, перед нами стоит вопрос, Джонатан… Что мы все еще можем спасти?

Люди. Люди, что еще живы.

Как можно спасти людей, Джонатан?

Эвакуация людей.

Хорошо, Джонатан. Как мы можем провернуть эвакуацию?

Множество людей… Сотни групп, малые и большие, неизвестное число людей… Сотни тысяч — или миллионы? Где они спрятаны? Куда их перенести?

Джонатан, как ты можешь эвакуировать людей?

Магия. Я телепортирую их в Атлас.

Сработает ли это Джонатан?

Время, время, время…

Всегда против меня. Всегда против нас всех.

Найти все группы людей — четыре часа? Пять? Если каждого человека — восемь…

Телепортация…

Час на сто человек. Не меньше пяти тысяч часов — самая скромная оценка… Больше месяца…

Какая несмешная шутка.

Еще варианты, Джонатан?

Нужно уничтожить гримм. Всех.

Как это можно сделать?

Как, хах… Действительно, как…

Армия? Огромная армия на подмогу солдатам…

Ты знаешь какую-либо армию, которая в данный момент готова отправиться в Гору Гленн для ее зачистки?

Нет. Не знаю.

Тогда этот вариант отпадает.

Что еще? Что уничтожит всех гримм?

Оружие массового поражения.

Какое оружие массового поражения из этого мира ты знаешь, Джонатан?

Никакого.

Информация, которая никогда не была мне нужна стала самой желанной в этот момент.

В этом мире изобрели ядерное оружие? Где находятся склады со взрывчаткой?

Прах. Взорвать гигантское количество праха.

Сколько праха потребуется на это?

Математика. Цифры. Числа.

Двадцать пять баррелей.

Суммарно, около тысячи контейнеров. Где ты найдешь такое количество?

Атлас. Один магазин, который я посетил… В нем не меньше ста контейнеров, два с половиной барреля. Нужно десять магазинов.

Сколько времени уйдет на это?

Телепортация… Подготовка экипировки. Воровство. Проблемы с полицией…

Не меньше трех дней.

Долго, долго, слишком долго…

Что еще, Джонатан? Что мы можем сделать?

Взрыв. Армия. Эвакуация. Оружие.

Все плясало перед глазами, числа и цифры, крики приобретали цвет перед глазами, вид бесконечной черной орды отдавался вкусом песка на зубах…

Я был когда-то здесь.

В этом… Месте. Состоянии. Позиции.

Глядя на рушащийся мир. Глядя на ужас передо мной.

Я не хотел умирать. Я не слышал, как кричали горящие люди, и не смотрел, как пламя облизывало мои тетради — та, с волчонком… Она всегда мне нравилась…

Я просто хотел быть дальше. Как можно дальше…

Мой взгляд поднялся вверх и замер.

Мои зрачки расширились, глядя на небо.

Луна.

Какая странная вещь, Луна. Забавно, как много поэтов прошлого и настоящего посвятили свои стихи красоте Луны. Какое глупое восхищение чем-то столь обыденным…

И как обыденен был этот мир, где Луна была сломана на части.

Какая странная и нелепая дурость. Луна, столь монолитный объект… Разбитый на части. Словно бы кусок был буквально выбит силой. Не выгрызен, а просто разбит случайным ударом. Как будто неосторожный ребенок, уронивший чашку, глядя на то, как падают осколки рядом…

Забавно, но безумный мир диктует безумные правила.

Разбитый спутник Земли в окружении осколков, медленно притягивающихся гравитацией Луны — или же столь медленно откалывающихся, чтобы исчезнуть в глубине космоса, превратившись в кометы для далеких планет…

Кратер Вредефорт. Сто восемьдесят шесть миль диаметром.

Гоба. Шестьдесят тонн.

Тунгусский феномен. До сорока мегатонн в тротиловом эквиваленте.

Права на ошибку нет. Слишком большой метеорит — ты похоронишь все население Гленн. Слишком маленький — и орда даже этого не заметит. Слишком быстрое падение — удар со взрывом. Слишком медленное — диаметр удара будет равен диаметру метеорита. Слишком высоко — непредсказуемая траектория. Слишком низко — медленное падение.

Десять? Двадцать? Нет, сотни!

Малые и большие. Одни сгорят в атмосфере, другие принесут невероятное разрушение.

Траектория. Расчеты. Так много дел.

Время против нас, Джонатан. Всегда против нас.

Я тоже хотел бы, чтобы нашелся чудесный волшебник.

Сильный и добрый, умный и мудрый. Кто-то, кто спас бы нас всех.

Но волшебника не было. Не было чудесного спасения. Были только мы, мы все, глупые и мелочные люди.

И если нам не предоставят спасения…

Что же, нам придется добывать его самим.

Джонатан взял в руки микрофон.

8:00:05

* * *

Маг всемогущ. Осталось лишь поверить в это.

Неверие есть величайшая сила, равная лишь Воле человека. Но неверие имеет слабость, парадоксальную слабость в самом себе.

Мы не верим, что мы не верим.

Человек не может полететь — это абсурдно. Но если мы говорим о самолете — то все это тут же становится легким и логичным, понятным.

Если ты упадешь с тысячи футов — ты разобьешься… Но если у тебя есть парашют, то это конечно же меняет дело.

Скорость в три сотни миль в час? Невозможно — кроме гоночного болида, тогда это само собой разумеется.

Люди забавны в том, как много «невозможных» вещей они придумали — и как легко они умещают в картине мира «невозможное» с «естественным», когда эти вещи противоречат друг другу на каждом углу.

Люди настолько сильны в своем неверии — что они готовы не верить даже в само неверие.

«Человек не может выжить в космосе!» сочетается с «Скафандр, в котором можно находится в космосе целыми днями» — и никто не видит противоречия. Люди сами убедили себя в том, что все их убеждения это просто «временные убеждения, которые могут быть развеяны в любой момент».

Маги столь забавны в том, что отринув ложь Консенсуса, они укрепились в своей вере в неверие.

«Магия дает мне возможность летать потому, что летать без магии невозможно» — забавно, что маги больше верят в невозможность магии, чем спящие, никогда о магии не знавшие.

Вернитесь