Холодный ветер среды - Соня Субботина

не лучше ли начать действовать? Тем более она больше никогда не увидит ни Марго, ни Генри. Самый подходящий момент. И почему кому-то незнакомому раскрыться легче, чем друзьям, которых знаешь тысячу лет? Может, потому что Ира была уверена, что Марго не сможет случайно проболтаться об услышанном кому-то из ее знакомых или родителям?

– Гоша! – Ира остановилась и попыталась отдышаться. Они стояли посреди дорожки рядом с полем для спорта. Вокруг никого. Отличные место и время.

– Что случилось?

– Я не хочу лезть в ваши с Генри отношения, но думаю, тебе нужно знать… – она сделала глубокий вдох и кивнула в сторону скамейки, – лучше присесть.

– Вопрос тот же. – Гоша села рядом с Ирой на скамейку.

Пока Ира молчала, еще оставалась надежда, что все происходило только у нее в голове и ничего на самом деле не было. Еще никогда она не подбирала слова с таким трудом, как сейчас. Даже на парах английского.

Сначала лицо Гоши отразило недоверие. На смену ему пришли прозрение и осознание. Она сидела и думала, что нужно было быть осторожнее со своими желаниями. Жалела, что ей не изменяли и не били, чтобы был повод выйти из этих отношений? Получите, распишитесь и теперь всегда живите с этим. И ладно просто измена, но это…

«Теперь ты довольна, Маргарита? Как спать по ночам теперь будешь?» – пронеслось у нее в голове.

– Моя девочка… почему ты так долго молчала? – выдохнула Гоша, догадываясь, что услышит в ответ.

– Он… – Ира сглотнула подступивший к горлу ком, – пригрозил мне. Я не могла рассказать, особенно тебе, я переживала о друзьях, потому что верила, что им тоже достанется. Я такая глупая… я не хотела, чтобы у них были проблемы… чтобы нас всех троих депортировали… они же не виноваты ни в чем… и… рушить ваши отношения… тоже не хотела… мне так жаль… я… я… прости…

Гоша смотрела на всхлипывающую Иру, и у нее сжималось сердце. Несмотря на почти совершеннолетний возраст, она оставалась ребенком, которому стоит переживать об уходящем лете, приближающемся начале учебы и дурацком расписании, но никак не об этом.

– Тебе не за что извиняться. Ты ни в чем не виновата. Ты очень сильная и вообще настоящий молодец, что смогла рассказать. – Гоша погладила Иру по руке. – А его обязательно накажут, – добавила она, сама не веря в свои слова и понимая, что Ира тоже не поверит.

– Спасибо. – Вишневской, как и любой девушке на ее месте, важно было услышать эти слова. Она утерла слезы, радуясь, что снова не стала краситься, и добавила более бодро: – Ладно, я пойду, а то самолет без меня улетит.

– Да… беги… – растерянно сказала Гоша ей вслед и достала телефон, чтобы написать виновнику всего. Предстоял еще один тяжелый разговор. Возможно, прольется чья-то кровь, но пока непонятно, буквально ли.

К скамейке под металлическим деревом Ира и Макс вернулись одновременно.

– Ну наконец-то! Явились! – Настя почувствовала облегчение, как ребенок, которого мама оставила одного в очереди на кассу, потому что забыла что-то взять, а потом прибежала в самый последний момент.

– Черный… это что? – Ира заметила сбитые костяшки на руках друга. Он тут же спрятал руки за спину. – Только не говори, что…

– Раз просишь, то не буду, но с такой рожей в его сторону в ближайшее время ни одна девочка не посмотрит. Да и в школу возвращение у него будет крайне интересным.

– Господи… – хором выдохнули девочки.

– Да ладно вам. Я аккуратно. Там без переломов, разрывов селезенок и всего такого. Хотя хотелось… Так, парочка синяков, ссадин и кровоподтеков.

– Это… – Ира вновь не смогла подобрать слов.

– Не самый благородный поступок, знаю. Давай считать, что это моя маленькая слабость. Вдруг он что-то поймет и изменится к лучшему?

– Типа как катарсис? – хмыкнула Ира.

– Да, только через физические страдания.

Разговор прервал подъехавший микроавтобус.

– Кажется, это за нами, – улыбнулась Настя, хотя радоваться уже совершенно не хотелось.

Пока Ира молча наблюдала, как водитель грузит чемоданы, ее не покидало чувство, что чего-то не хватает. Отъезд получился полным потрясений, и она даже забыла на время, что Диана так и не пришла, чтобы их проводить. Макс и Настя уже сели в микроавтобус, Ира собиралась присоединиться к ним, как услышала свое имя.

– Успела! – Диана явно бежала. – Блин, прости. Я потерялась в днях недели и забыла, что среда уже сегодня. Я думала, вы завтра улетаете! Ты права, мне надо меньше учиться. – Она крепко обняла Иру. – Пиши, как прилетишь. Я буду скучать, надеюсь, мы еще увидимся.

– Обязательно увидимся, – ответила Ира и улыбнулась. От нее не шарахаются, как от прокаженной. Ее не осуждают. Значит, можно жить дальше.

В микроавтобусе Ира села отдельно от друзей, надела наушники и включила музыку. За окном сменялись уже знакомые улочки Дублина. Скоро они будут дома, а что было в Ирландии, навсегда останется здесь же.

Глава 30. …театр абсурда

Я люблю таких, как ты, это мое проклятие.

Амели Рахим, МУСОР,

«Любимая»

Марго стояла около двери кабинета Келли и нервно стучала ногой, прогоняя в голове фрагменты вчерашнего разговора со своим уже бывшим женихом. Потянулась левой рукой к пальцам правой, чтобы машинально прокрутить помолвочное кольцо, но наткнулась на пустоту. Еще одна пустота, но неизмеримая никакими земными мерилами, вчера разверзлась у нее в душе.

Вчера Марго сначала не поверила рассказу Иры. Защитная реакция: это же полный бред, этого не может быть. Ее жених, с которым она готовилась связать свою жизнь, не был образцовым молодым человеком, но и насильником оказаться не мог. Он, конечно, тот еще эгоистичный и заносчивый засранец, с ним тяжело, они часто скандалили, но Генри никогда не был настолько ужасным человеком… А потом Марго еще раз посмотрела на Иру и поняла, что эта девочка с потухшим серо-голубым взглядом и такими же синяками под глазами из-за бессонных ночей врать не может. И с каждым ее словом Генри раскрывался все с новой и новой стороны, каждая из которой была еще темнее и отвратительнее предыдущей. Бедная девочка… Те фото были лишь вершиной айсберга…

Проводив Иру взглядом, Марго написала Генри, что нужно поговорить. Ответ пришел быстро. Грант написал, что он у себя в комнате.

Марго добралась до кампуса на силе своего праведного гнева. Дверь она открыла одной из злополучных карт от всех дверей. Хотя у многих стаффов и были такие, их редко использовали, чтобы без спроса зайти друг к