Темное обольщение - Бренда Джойс

– Подави в себе похоть. Сразись с ней, как ты сразился с Морэем. Потому что она и есть Морэй, – с жаром произнес Ройс. – И когда эта истина откроется тебе, ты победишь.

Увы, Ройс ошибался. Похоть лишь тогда была злом, когда превращалась в зверя, желавшего для себя больше силы и власти, чем то мог требовать для себя любой человек, будь он даже Магистр. Потому что на какой-то миг, когда Клэр приходила в себя после нападения Сибиллы, он испытал к ней желание, в котором не было ничего злого или низкого, ибо исходило оно от сердца, а не от чресел.

– Руари, ты когда-нибудь чувствовал женскую душу? Его вопрос явно застал Ройса врасплох.

– Во имя всего святого, о чем ты?

Малкольм почувствовал, что краснеет, и поспешил отвернуться от проницательных глаз дяди.

– Ладно, это я просто так.

Но Ройс уже схватил его за плечо.

– Когда я сказал, молись Древним, я и это сказал серьезно. Потому что только боги способны помочь тебе, лишь с их поддержкой, Малкольм, сила, которой ты наделен, останется священной силой.

Ройс был прав. С самого своего рождения он был неразрывными нитями связан с богами. Когда Броган пал на поле сражения, какая-то часть его веры дала трещину. А ведь, наверное, в тот день он был должен еще более укрепиться в своей вере. Он был рад, что вновь начал молиться древним богам. Другое дело, что даже боги порой бывают капризны в своих поступках.

Боль была нестерпимой. Хотя Эйдан и дал ей целебного зелья, чтобы боль отступила, Клэр плакала, чувствуя сквозь слезы сильные руки Эйдана. Он не проронил ни слова, пока ее тело было готово взорваться от прыжка сквозь время. Каждая косточка, казалось, была сломана, конечности будто вывернуты из суставов. Даже волосам и тем было больно!

Правда, боль быстро отступала. Постепенно Клэр заметила, что Эйдан не просто сжимает ее в объятиях. Она сама зарылась лицом в его шерстяной плащ, чувствуя, как под грубой тканью мерно вздымается его грудь.

– Тебе лучше? – спросил он ее хрипловатым шепотом.

Отвечать на вопрос не было сил. Вздохнув поглубже, Клэр сжала кулаки в надежде, что он поднимется и отстранится от нее. Вместо этого она ощутила, как Эйдан весь напрягся – боже, как хорошо знакомо ей это напряжение! Желание, похоть. Тем не менее он встал и отпустил ее. Бледность постепенно покидала его лицо. Клэр заморгала, чувствуя на себе его теплый пристальный взгляд.

– Что это было?

Эйдан невесело улыбнулся.

– Я лишь тогда обнимаю женщину, когда хочу лечь с ней в постель, Клэр. И я не виноват, что мое тело требует от меня большего.

– Нахал, – сказала она и попыталась не упасть. Правда, ноги ее не слушались.

Вскоре ей стало понятно, что они рядом с дворцом Линлитгоу, за крепостными стенами замка, но не во внутреннем, а внешнем дворе. Более того, под ней была влажная мягкая трава. Сверху ей было хорошо видно небольшое, поразительной синевы озеро, по которому плавали лебеди, а по мосту, под развевающимися геральдическими стягами, шествовала вереница всадников, направляясь, судя по всему, во дворец.

Затем она перевела взгляд вверх и увидела стражников. Те стояли на самых высоких площадках обеих башен лицом к воротам. Она снова посмотрела вниз. Как оказалось, стражи было полно и здесь – эти расхаживали по стене между угловыми башнями. Сердце тотчас забилось в груди. Малкольм здесь, за этими стенами, но Морэй тоже. Она чувствовала их присутствие едва ли не кожей. Эйдан протянул ей руку. Она сделала вид, что не заметила, и самостоятельно, без посторонней помощи поднялась на ноги.

– Зелье отца Пола действительно помогло сделать прыжок не столь болезненным, – сказала она. – Ты тоже его принял?

Эйдан не сразу удостоил ее ответом.

– Я мужчина. Мне не нужны снадобья против боли. Я могу легко переносить ее сам, – ответил он, пожимая плечами.

– Верно, и как это я, глупая женщина, забыла, с кем имею дело.

Ее слова его позабавили.

– Если ты прекратишь думать о моем теле, ты перестанешь злиться. Только мне почему-то кажется, что злишься ты вовсе не на меня.

– Скажешь тоже! С чего ты взял, будто меня к тебе тянет. Тебе далеко до Малкольма, причем по ряду причин.

Эйдан вспыхнул и жестом указал на ворота. Клэр пожалела о своей несдержанности. В конце концов, ведь именно благодаря ему она сейчас оказалась при дворе. Он же, вполне возможно, просто был не в силах совладать со своей похотливой натурой. Что еще хуже, это был сын зла, в то время как Малкольм был великим Магистром.

– Извини меня, – поспешила она загладить свою оплошность. – На самом деле у вас с Малкольмом много общего.

– Ничего общего у меня с ним нет, – холодно возразил Эйдан. – Я пользуюсь силой в свое удовольствие, а не во имя Братства или Древних. – Взгляд его был холоден как сталь. – И мне наплевать на Кодекс. Главное для меня – удовольствия плоти.

Она покраснела, отказываясь принимать сказанное им на веру. Вновь охваченная напряжением, она зашагала вперед и, войдя во внутренний двор, обвела взглядом длинные, узкие, высокие здания, окружавшие его с трех сторон. В XXI веке дворец Линлитгоу был полностью окружен стеной. Самое высокое и внушительное здание было как раз напротив нее – именно там располагался зал для приемов. От волнения сердце сильно забилось в груди, и Клэр ускорила шаг. Эйдан догнал ее и тоже зашагал рядом. Они шли вместе, но делали вид, будто не замечают друг друга. Вокруг них суетились придворные, некоторые в традиционном облачении горцев, другие – в английском платье. Затем глаз Клэр выхватил в их толпе высокородного красавца родом с равнин. Это был Магистр, которого она видела на Айоне.

На этот раз на ногах у него вместо сапог были остроносые туфли и бордовые лосины, короткий бархатный камзол с пышными рукавами, но, как и в тот раз, он был при оружии. И, как и в первый раз, она почувствовала, что краснеет. А не покраснеть, глядя на его внушительный гульфик, было невозможно. Проходя мимо, великан улыбнулся ей в знак того, что узнал, и отвесил церемонный поклон.

– Это Александр Блэквуд, брат Сибиллы, – пояснил Эйдан. – Я бы не советовал тебе таращиться на него во все глаза!

Клэр замерла как вкопанная. Затем, обернувшись на сто восемьдесят градусов, проводила высокого красавца взглядом.

– Но ведь я видела его на Айоне! – воскликнула она, и голос ее предательски дрогнул. – Он Магистр.

– Верно, – негромко подтвердил Эйдан. – И он ненавидит свою сестру.

С этими словами он похлопал ее по руке и зашагал вперед. Клэр бросилась за ним. Две внушительных размеров двери, ведущие в зал, были распахнуты, и Клэр проследовала за Эйданом внутрь. Здесь она тотчас оказалась в толпе придворных, ждавших своей очереди получить аудиенцию у его или ее величества. Боже! Она при дворе XV века! Ухватив от волнения Эйдана за полу плаща, она обвела взглядом зал, в надежде увидеть в толпе Малкольма. Прошло всего несколько дней, а ощущение было такое, будто она не видела его уже несколько лет. Почему-то в душу ей закралось дурное предчувствие.