Забытые союзники во Второй мировой войне - Сергей Брилев

— Благодарю вас, Ваше Величество. Я действительно лучше присяду.

Королевский Букингемский дворец в Лондоне, где британский премьер-министр Стэнли Болдуин от имени самой Британии и её доминионов (в том числе и Новой Зеландии) уговаривал короля одуматься

— И всё-таки, может, вы хотите выпить?

— Нет-нет. Не в этот раз. Я чувствую, что мне предстоит узнать такие новости, которые потребуют от меня всей концентрации мысли.

— Что ж, как хотите, — сухо заметил суверен, оставшись при этом стоять и приблизившись к окну. За занавеской проглядывался Сейнт-Джеймсский парк. А там, за голыми уже в ноябре деревьями — Биг-Бен. То есть своенравный парламент. Официальное название которого, вообще-то — его, Королевский Вестминстерский дворец.

— Могу ли я поинтересоваться, чем обязан этой нашей внеплановой встрече? — прервал затянувшуюся паузу премьер.

— Полно, Болдуин. Вы и так всё прекрасно знаете.

Опытный политик, Болдуин действительно много чего знал. А еще помнил. Помнил, как ещё в своё предыдущее премьерство, в 20-х, слышал от секретаря этого бабника, что «по каким-то наследственным или психологическим причинам его нормальное умственное развитие остановилось намертво по достижению отрочества». Помнил он и о словах о собственном сыне предыдущего короля, Георга V: «Вот умру, и этот малец погубит себя за 12 месяцев». Сейчас шёл десятый месяц царствования.

— Вы хотите поговорить об одной американской леди?

— Да. О леди, которая станет моей женой, — резко ответил, почти прокричал король и вновь уткнулся в окно.

Перед мысленным взором Болдуина пронеслись все прежние истории: а это было отнюдь не первый раз, когда Эдварда (тогда ещё не короля, а Уэльского принца) тянуло именно на замужних. С тех пор, как отец дал ему Форт-Бельведер, через этот дом кто только ни «прошёл». Сначала — наследница текстильной империи полубританка-полуамериканка Фреда Дадли Уорд. Потом — леди Фернесс: американка чилийского происхождения, которая и познакомила Эдварда с нынешней миссис Уолис Симпсон.

Да, опять миссис, замужняя. Хуже того: с первым мужем развелась. Второй, бизнесмен (по которому она и носит фамилию Симпсон) — опять же полубританец-полуамериканец.

Знал премьер и о полицейском отчёте (а за парой вынуждены были установить слежку). Полицейские проследили за тем, как они вместе зашли в антикварную лавку, владелец которой потом сказал: «Эта леди держит принца под своим большим пальцем». В России, кажется, говорят «под каблуком». Премьер решил, что на этот раз пойдёт ва-банк.

— Ваше Величество, позвольте мне быть с вами откровенным.

— Валяйте! — От этого произнесенного с самым что ни на есть королевским акцентом «валяйте» Болдуина передернуло, но он продолжил:

— Я, конечно, представляю светскую власть, но, благо составной частью парламента являются и «лорды спиритуальные», высшие клирики Англиканской церкви, полагаю, что обладаю правом затронуть и некоторые вопросы скорее религиозного характера.

— Не забывайте, что Защитником Веры, протектором Церкви Англии являюсь я, король!

— Ваше Величество, в таком случае вам тем более стоило бы уважать устои нашей Святой церкви, которая к бракам с разведёнными относится крайне отрицательно.

— Послушайте, Болдуин, всю эту независимую Церковь Англии придумал мой предок Генрих VIII, которому Папа Римский не давал развода с испанской инфантой! Но коли уж он сделал нас, Королей Англии, Хранителями Веры, то нам, королям, и решать, какой этой вере быть!

— Ваше Величество, со всем уважением я должен напомнить, чем обернулось это тогда: ваш предок женился на Анне Болейн с тем, чтобы её казнить.

— Хватит молоть чепуху, Болдуин.

— Так вы не отказываетесь от мысли о женитьбе на миссис Симпсон?

— Нет! Конечно, нет! Я люблю эту женщину.

— Я понимаю.

— Ничего вы не понимаете! Но, дабы вас успокоить, хочу вам сказать, что меня посетила мысль о морганистическом браке.

— Что вы имеет в виду?

— Я останусь королем, но она не станет королевой.

— С каким титулом? — Тут Болдуин понял, что зря задал этот вопрос, потому что в его планы никак не входило обсуждение британского будущего миссис Симпсон с любыми титулами. Но коли вопрос вырвался, надо выслушать ответ:

— Согласитесь, это уже не ваша забота — придумать, какой ей мы дадим титул. Чего-нибудь да придумаем. Но для вас скажу, что в таком случае мы согласны на то, что наши дети претендовать на трон не будут.

— Ваше Величество, боюсь, что против этого брака — не одна только церковь. Ваша женитьба на разведенной американке вызывает большое недовольство не только в церковных, но и в светских кругах.

— Например, кого?

— Например, против Ваш кабинет министров, который, тем не менее, представляет избирателей. И если вы всё-таки женитесь на миссис Симпсон против воли кабинета, то это породит колоссальный конституционный кризис. И не только в Британии.

Новозеландский премьер Майкл Сэвэдж, который «впал в ступор», узнав о романе короля с разведённой американкой

Вообще-то Болдуину этот разговор с сувереном всё больше начинал напоминать не ритуальные еженедельные посещения британскими премьерами Букингемского дворца, а ожесточённые еженедельные схватки с лидерами оппозиции в Палате Общин. А ещё он сейчас почему-то вспомнил о том, как в 1929 году, под конец его предыдущего премьерства, американский журнал «Тайм» — ох, уже эти янки, вечно сующие нос не в свои дела! — сообщил, как нынешний король, а тогда наследник престола издевался над женой своего младшего брата. К ней, принцессе, он обратился как к «королеве». И вот теперь, как в 29-м году репортер «Тайм», Болдуин думал: «А почему бы Эдварду действительно не отречься от престола? Детей у него нет. А у его младшего брата и его очаровательной жены — уже двое. Старшая их дочка, Элизабет — так просто ангел. Вот бы власть отдать младшему брату. Тогда и король был бы приличный, и наследница престола — что надо. Будет кому передать Империю. И доминионы будут довольны».

— Что вы имеете в виду? — Король вдруг понял, что на каждый его аргумент у премьера припасён свой. За то время, пока шёл этот разговор, а он всё стоял у окна, надышал на стекло и в этом кружочке вывел пальцем свой вензель. Теперь он машинально стер вензель ладонью и обернулся слушать ответ Болдуина.