Полёт на единороге - Шеннон Мессенджер

– Что она говорит?

– Что ты раздражаешь, и ей хочется скинуть тебя в океан.

– Не, это точно неправда. Блестящая Попка меня обожает. Обожаешь же, Попка?

Он похлопал ее по боку, и Силвени заржала.

Софи закатила глаза.

Киф снова сдвинулся.

– Честно признаться, Блестящая Попка, на тебе не так удобно сидеть, как хотелось бы. Надо тебя раскормить, чтобы в следующий раз было помягче.

– Надеюсь, никакого следующего раза не будет.

– Ну как же, ты разве не хочешь постоянно так летать?

Софи покачала головой.

– Для меня все по-другому, Киф. Много стоит на кону, вообще-то.

– Твое здоровье и будущее, здоровье Алдена и прочие штуки?

– И я думала, что тебя это тоже волнует… как минимум, состояние Алдена.

Несколько секунд Киф молчал, и Софи думала, что он проигнорирует ее слова. Но потом он склонился ближе – так близко, что она ощутила на своей щеке его дыхание.

– Я знаю, что много шучу, Софи, но… просто потому, что так легче, понимаешь? Так я со всем справляюсь. Но это не значит, что меня ничего не волнует. Волнует. Еще как.

Неожиданно Софи очень остро осознала, насколько же он близко и как крепко ее обнимает. Ее щеки вспыхнули, и она понадеялась, что он не почувствует смену ее настроения.

– Тебе страшно? – спросил он тихо.

Софи пожала плечами, опасаясь, что голос ее выдаст.

– Не бойся. Я не врал Сандору. Я не допущу, чтобы с тобой что-то случилось.

Ей хотелось сказать, что он не настолько силен. Вместо этого она прокашлялась и произнесла:

– Спасибо.

Он выпрямился, и тепло его тела исчезло. Но так она хотя бы снова смогла вздохнуть.

– Расскажи мне о «Черном лебеде», – попросил он. – С чем мы столкнемся?

– Хотелось бы знать. Они же мне ничего не рассказывают.

– Да, им явно нравится окружать себя вуалью таинственности. Кого-то они мне напоминают, – он ткнул ее в бок.

Софи улыбнулась шутке, но все же она задела ее за живое.

– Думаешь, я слишком многое скрываю?

Ее голос едва ли был громче ветра, но Киф все равно спросил:

– В смысле?

– Грейди с Эдалин считают, что у меня слишком много секретов.

– Их много, – согласился он. – Но, кажется, у тебя нет особого выбора? Ну, ты сама посуди, с чем тебе приходится жить. Я не понимаю, как ты справляешься.

Иногда она и сама не понимала.

Вновь сверившись с компасом, она попросила Силвени уйти вправо.

– Но Грейди с Эдалин ты можешь доверять, – добавил он через мгновение. – Они хорошие родители.

«Родители».

Не «опекуны».

Потихоньку она начинала это чувствовать.

– У тебя тоже начали налаживаться отношения с родителями, да? – спросила она, надеясь, что не слишком лезет в личную жизнь.

– Да. Вроде. Не знаю. Им просто нравится, когда я делаю что-то, как они хотят. Как сейчас. Отец обожает, когда я тебе помогаю – наверное, потому что все твои действия меняют ход истории, все такое. Но было бы неплохо, если бы они гордились тем, что нравится мне.

– Может, было бы легче, не нравься тебе гулоны и сверкающие какашки.

– Наверное. Но так веселее.

– А может, попробуешь…

Она осеклась, потому что на горизонте появился темный силуэт, выделяющийся в лунном свете. Высокие острые скалы, нависающие над океаном. Софи сверилась с компасом – его стрелка указывала прямо на них.

– Это?.. – спросил Киф.

– Возможно.

Она пришпорила Силвени, не сводя глаз с компаса. Скалы приближались – уже были видны серебристо-белые склоны каменных выступов; они ярко сияли под бледной луной, и когда Софи заметила на одном из них пятно, по коже побежали мурашки.

Пещера.

– Прилетели, – прошептала Софи, когда в памяти всплыло воспоминание.

Темная пещера была отчетливо круглой, и Софи прекрасно помнила каждый изгиб. А значит, «Черный лебедь» всегда планировал ее сюда привести.

Она велела Силвени приземлиться на выступе у входа. Киф обнял ее крепче, когда они резко остановились, а потом помог Софи слезть по шее Силвени на каменистую землю.

– Так, ноги явно не в восторге, – пожаловался он, сделав пару неуверенных шагов. – Напомни мне никогда не заниматься верховой ездой.

У Софи ноги тоже болели – но ее куда больше занимал черный вход в пещеру.

– Так… полагаю, нам надо в эту страшную темную пещеру смерти? – спросил Киф и вздохнул, когда Софи кивнула. – Да, этого я и боялся. А еще очень счастлив, что мы с тобой не захватили фонарь.

– Он вам не понадобится, – раздался из сумрака хриплый голос, и Киф с Софи вскрикнули.

– Чувак, вот совсем не круто, – выдохнул Киф при виде выбравшегося на свет волосатого коричневого дворфа.

Тот рассмеялся – неуклюже, будто ложка застряла в измельчителе мусора.

– Нам надо спрятаться. Ты сможешь завести лошадь внутрь?

– Н-наверное, – запнулась Софи. Хорошо бы Силвени сейчас послала ей немного своего спокойствия. Но нервная аликорн была в полном ужасе.

«Верь, – сказала ей Софи. – Сюда».

Она пошла за дворфом к пещере, и через несколько шагов Киф и Силвени последовали за ней. Как только они оказались внутри, дворф дернул за рычаг, и вдоль изгибающихся стен зажглись синие факелы. Пещера оказалась куда более пустой, чем Софи ожидала.

– А никто не увидит свет? – спросила она.

– Нет, благодаря маскировке. Я снял ее, когда почувствовал, что вы близко, иначе вы бы нас не нашли.

– Ты нас почувствовал? – прошептал Киф.

Софи указала на магсидианового лебедя на подвеске.

– Ух ты, дворфы жуткие.

– О двоих меня не предупреждали, – проворчал дворф. – Только о девочке и лошади.

– Родители не разрешили мне пойти одной.

Дворф издал какой-то звук, слегка похожий на рык.

– Кажется, я ему нравлюсь, – прошептал Киф, нарываясь на еще один рык.

Софи огляделась. Насколько она могла судить, пещера была самой обыкновенной – даже поменьше той, что в Хэвенфилде.

– И это… все?

– Да, пока не съешь печенье, – он передал ей тарелку с печеньем в виде черного лебедя. Глазурью на нем было выписано: «С ним ты отдохнешь».

– Укрывшись под ветвями, в тиши гнезда уснешь, – закончила Софи, вспоминая последнюю строчку стихотворения. – Так… это снотворное?