Замок на скале - Симона Вилар

– Это я, Гарольд, – сказал он, делая шаг вперед, чтобы отвлечь внимание ратника от следовавших за ним.

– Ты разве не на стене? – удивился тот.

Не отвечая, Джон вступил под свод. Впереди слабо брезжил открытый проход, в стороне, за приотворенной дверью караульной, виднелась ведущая наверх каменная лестница.

– Я иду к первым воротам, – беря Гарольда под руку и разворачивая так, чтобы тот оказался спиной к шотландцам, пояснил Дайтон. – Сэр Филип велел подбросить пороху к кулевринам.

– Сейчас? Ночью?

– Да. Мы заметили странное движение в долине.

«Какого дьявола этот шотландский прихвостень медлит?» – пульсировала единственная мысль. Но Майлс Форест, видимо, полностью полагался на проводника. Мгновение спустя он вышел на свет. За ним появился воин с бочонком, и Дайтон увидел, как по лицу Гарольда пробежала тень. Он вырвал у Джона руку и с диким выражением уставился на шотландца.

– Кто это с тобой?

Форест, сообразив что-то, стал пятиться, но Гарольд уже шагнул к нему, пытаясь разглядеть его лицо. Медлить было нельзя. В мгновение ока Дайтон выхватил меч и нанес свой знаменитый удар. Он пришелся наискось, его несколько смягчили складки кольчуги, и тем не менее меч рассек могучую шею вчерашнего приятеля едва не наполовину, так что светловолосая голова язычника нелепо завалилась набок. Тело начало падать, но Форест подхватил его, и Гарольд забился, брызгая в лицо воина кровью. В холодном воздухе от меча Дайтона поднимался пар.

– Скорее! Тащите его сюда! Пока мы рядом с факелом, мы на виду.

Ему пришлось помочь Форесту. Гарольд оказался необыкновенно тяжел. Они едва перевалили его через порог. Шотландец с бочонком, не зная, что делать дальше, стоял, едва не касаясь своей ношей факела. Дайтона прошиб пот, и он, оставив тело язычника, рванул этого дикаря к себе. На дворе заливалась лаем собачонка, а на верху лестницы раздались шаги.

– Убей! – приказал Дайтон одному из шотландцев, а сам кинулся рубить канат механизма подъема моста. Канат был толстый, осмоленный. Его удалось одолеть лишь с третьего удара. Когда он обернулся, шотландец уже вытирал об одежду убитого меч. Он улыбался Дайтону, а тот ничего не чувствовал, кроме злости. Одно дело, когда он сам убивал этих людей, другое – когда это делали шотландцы. Но ничего, его господин, его принц сумеет еще поквитаться с ними.

Они вступили во внешний двор. Здесь попадалось навстречу больше людей, чем во внутреннем дворе, но зато было без числа хозяйственных построек, за которыми можно было двигаться скрытно. Дайтон шел впереди, читая молитву. Ему казалось, что как только они окажутся здесь – дело слажено. Сколько раз он проделывал днем весь этот путь, но сейчас было вовсе не так. Вокруг было полно людей, часть из них бодрствовала. Конюхи бранились в конюшне, из овчарни долетали обрывки разговора, в проходе между строениями пылал костер под кипящим котлом. Дайтон попытался ободрить себя: «Я один зарезал сегодня троих, в том числе и мальчишку. Начало моей мести положено!»

Наконец у каменной стены, охватывавшей крепость, Дайтон приказал опустить бочонок. Наверху, что-то мурлыкая под нос, бродил часовой. По кровлям шуршал дождь. Позади все еще не унималась, тявкала собачонка. «Рано или поздно она привлечет чье-то внимание, – подумал Джон. – В любую секунду все может раскрыться».

Это место он выбрал загодя. Здесь, за хлевами, редко ходили, к тому же тут, как он отметил, бродя по стене, в кладке были расшатавшиеся камни, и разрушить ее в этом месте было легче, чем где бы то ни было. Дайтон откупорил бочонок и высыпал на землю горку пороха. Дорожка пороха протянулась от нее к отверстию. Все готово. Они отошли подальше и прижались к стене под кровлей одной из построек. Здесь Дайтон несколькими ударами высек огонь и раздул трут. Затем извлек из колчана стрелу, обмотал ее просмоленной паклей и поджег. Главное – не промахнуться! Он столько раз мысленно совершал этот выстрел, что сейчас не мог, не должен был ошибиться. Впереди слабо брезжил длинный проход. Дайтон не знал, какова окажется сила взрыва, не решил, что расстояние достаточно, чтобы оставаться в безопасности.

Он спустил тетиву. Огонек фыркнул и метнулся в воздухе. В тот же миг Дайтон бросился на землю и замер. Но ничего не последовало. Он осторожно приподнял голову. Напуганные его поведением, спутники метнулись за угол.

– Эй, что это там у вас внизу горит?

Это был голос часового со стены. Неужели он промахнулся? Тотчас поодаль раздались крики и звон металла. Похоже, Майлс Форест наткнулся на защитников крепости.

– Дьявол! Ко мне! Здесь чужие!

И сейчас же надрывно запел рог. Тревога!

Дайтон лежал на земле. Стражник на стене тоже протрубил и продолжал вопить, что внизу что-то горит. Дайтон видел свою стрелу, вонзившуюся рядом с крохотной пороховой насыпью. Внезапно рядом возникла какая-то тень. Он успел подумать, что, если огонь сейчас потушат, ему не удастся взорвать стену, и тогда единственное, что он может предпринять, – это постараться улизнуть из замка, пока Майсгрейв не распознает его измену…

Ужасающий гул навалился на него. В лицо полыхнуло багряным пламенем ада, и Дайтон едва успел ткнуться носом в землю. Сверху посыпались песок, труха, камни. Он заставил себя взглянуть, но непроницаемый занавес скрывал все. Разило горелым мясом. Прямо перед ним валялась изувеченная взрывом овца с опаленной шерстью. Кто-то истошно кричал. Пошатываясь, Дайтон начал подниматься. Постепенно дым рассеивался, и он увидел, что стена на протяжении десятка ярдов рухнула, а вокруг начинают разгораться постройки. Он помотал головой, приходя в себя. Среди неистового гама его слуха достиг воинственный клич шотландцев. Их силуэты рвались один за другим в пролом в стене.

Внезапно его осенило, что эти парни, которым он помог, теперь могут разделаться и с ним. Никто из них не знал Джона Дайтона, а он стоял у них на пути. Дьявол! Он почувствовал, как страх словно ледяными тисками сжал его внутренности. Придерживая на голове каску, он торопливо кинулся к мосту, ведущему во внутренний двор.

Рядом кто-то отчаянно кричал, лязгало оружие, слышался женский визг. Лошади, обезумев, метались среди людей. Одна из них поднялась на дыбы прямо перед Дайтоном, и он едва успел отскочить. Откуда-то возникла фигура человека с боевым топором. Он замахнулся, не разбирая в дыму, враг перед ним или друг. Дайтон с воплем метнулся прочь, удар пришелся по воздуху, и Джон, в свою очередь, что было силы ударил мечом. Кольчуга противника лопнула, и он с наслаждением вонзил лезвие в мягкую плоть, глядя в незнакомое лицо с широко открытыми изумленными глазами.

Вырвав из раны меч, Дайтон со всех ног кинулся к башне, в которой совсем недавно сам испортил подъемное устройство. На миг у него мелькнула мысль, что он попался в собственный капкан, и, продумав все детали, он не позаботился лишь о собственной безопасности. Ему стало жутко. Сейчас он хотел лишь одного – поскорее оказаться среди нейуортцев, своих… Теперь они стали своими.

Он увидел их в узком сквозном проходе башни – Оливера, других воинов, даже повара в колпаке. Они уже сообразили, что механизм подъема моста и решетки непоправимо испорчен, и теперь пытались хотя бы закрыть ворота. Как хорошо, что они уцелели! Дайтон закричал и ринулся туда. Несколько человек бились в узкой арке ворот, отбрасывая алебардами нападающих от моста, пока позади них невыносимо медленно смыкались створки. Один за другим воины Нейуорта исчезали за воротами. Трое или четверо все еще стояли на мосту, прикрываясь щитами, в ожидании, пока защитники внешнего двора успеют отступить.