Диверсанты. Легенда Лубянки - Павел Судоплатов - Николай Абин

Коминтерновцы не только входили в состав республиканской регулярной армии, но и участвовали в партизанских и диверсионных операциях. Значительная часть советских военных советников в Испании являлась специалистами по «малой войне». Заместителем резидента по линии советской внешней разведки, отвечавшим за партизанские операции, включая диверсии на железных дорогах и аэродромах, являлся Н. И. Эйтингон (Л. Котов).

Уже в конце 1936 г. при республиканских органах безопасности была организована первая школа по подготовке командного состава разведывательнодиверсионных групп и отрядов для действий в тылу противника. Позднее были созданы еще три таких закрытых учебных заведения. Отбор испанцев и добровольцев других национальностей для обучения проводился тщательно. Значительный вклад в организацию работы по линии «Д» внесли в 1936–1939 гг. сотрудник резидентуры 7-го отдела ГУГБ Л. П. Василевский, старший военный советник Г. С. Сыроежкин, уже знакомые читателю С. А. Ваупшасов, В. З. Корж, К. П. Орловский, Н. А. Прокопюк, А. М. Рабцевич, Х. И. Салнынь, А. К. Спрогис и И. Г. Старинов.

Помимо НКВД работу по линии «Д» проводили также представители Разведывательного управления Генерального штаба Красной армии. Они приступили к диверсионной деятельности несколько позже своих коллег из НКВД, и ее масштабы были меньшими.

«У испанцев, – впоследствии писал И. Г. Старинов, – в последний раз партизанивших во время наполеоновских войн, не было ни навыков, ни специалистов-диверсантов, способных решать специфические задачи партизанской борьбы в тылу современной регулярной армии. Увидев это, старший военный советник Яков Берзин добился направления в Испанию хорошо подготовленных, опытных командиров и специалистов – выпускников спецшкол в СССР. Они начали свою деятельность в роли советников и инструкторов небольших разведгрупп, которые затем превратились в диверсионные группы.

Мне довелось быть советником в одном из таких формирований, которым командовал капитан Доминго Унгрия».[121]

Резидент НКВД А. Орлов, в свою очередь, отмечал:

«Партизанские операции в Испании начались весьма скромно с организации двух школ диверсантов, в каждой из которых обучалось примерно 200 человек; одна была расположена в Мадриде, а другая – в Бенимамете, неподалеку от Валенсии. Впоследствии к ним добавились еще четыре школы, в одной из которых, в Барселоне, обучалось 500 человек. Республиканские партизанские силы быстро росли, и к лету 1937 г. их операции стали более сложными. Партизанские „коммандос“ получали задание не только выводить из строя линии связи, но и изматывать противника в глубине его территории, нападая на оружейные склады и устраивая засады на движущиеся колонны войск и автоконвои с военным снаряжением».[122]

Весной 1937 г. имелись учебные центры диверсантов в Архене, Валенсии, Барселоне и Бильбао. В спецшколах обучались добровольцы-испанцы, коммунисты из интернациональных бригад и несколько бывших офицеров Российской императорской армии. В процессе подготовки курсанты изучали подрывное дело, теорию и практику стрельбы, тактику налетов и засад, совершали марш-броски. По отдельным программам готовились две группы: танкистов (на трофейной технике) и парашютистов.

«Диверсионная работа остается очень важной, – писал А. Орлов в Центр после взятия республиканскими войсками Теруэля. – Работать становится неимоверно трудно. Враг перешел к серьезной охране дорог, мостов, ж.-д. путей, электромагистралей. Не бросая работы в ближнем тылу, ставим перед собой задачи „квалифицированных“ операций: налетов на концентрационные лагеря противника для освобождения арестованных коммунистов, социалистов и революционных рабочих, захвата небольших городов, не имеющих сильных гарнизонов, типа Сеговии и т. д.».

По поводу участия добровольцев из интербригад в партизанской войне И. Г. Старинов вспоминал:

«Узнав, что для работы в тылу противника нужны люди, знающие русский, первыми явились к нам два югослава – Иван Хариш и Иван Карбованц.

Впоследствии в отряде Доминго Харишу и Карбованцу дали прозвища Хуан Пекеньо (маленький) и Хуан Гранде (большой).

Оба приятеля – в прошлом моряки. Оба знали английский, французский, испанский и русский, а Иван Гранде вдобавок владел еще и итальянским.

Следом за югославами к нам пришел красивый насмешливый чех Ян Тихий. Затем появились американский еврей Алекс, болгары Павел и Вастлин. А потом мы просто растерялись: от интербригадовцев, желающих бить врага в его тылу, буквально не стало отбоя. Немцы, австрийцы, французы, финны, итальянцы, венгры – все шли к нам.

– Надо брать! – лихорадочно нашептывал мне капитан Доминго, поблескивая возбужденно горящими глазами. – Посмотри, какой народ! Где еще найдешь таких ребят? Да и когда нам дадут пополнение?!

Мне тоже не хотелось отказываться от этого подарка судьбы. Переговорив в штабе с товарищами, занимавшимися комплектованием интербригад, я получил в Альбасете не двух переводчиков, а более двадцати отличных бойцов».[123]

О некоторых итогах диверсионной работы говорится в докладе А. Орлова в Центр от 9 декабря 1937 г.:

«Проводимая в тылу „Д“-работа привела к серьезному расстройству отдельных участков тыла франкистов и значительным материальным убыткам и людским потерям. Беспрерывные и последовательные действия наших „Д“-групп, применение ими самых разнообразных, быстро меняющихся и постоянно совершенствующихся методов, охват нами почти всех решающих участков фронта, продвижение „Д“ действий в глубокий тыл, вызвали большую панику в фашистских рядах. Об этом говорят все донесения разведки и нашей агентуры, это подтверждается также и рядом известных нам официальных материалов (газетные статьи, приказы фашистов, радиопередачи).

Это состояние фашистского тыла, пребывание франкистов в постоянном напряжении, беспрерывно преследующий их страх перед „проделками красных динамитчиков“, подчас преувеличенный и раздуваемый всевозможными слухами, мы считаем основным достижением в „Д“-работе.

Нам точно известно, что для борьбы с диверсиями фашисты вынуждены держать в тылу значительные воинские силы и вооруженные группы фалангистов. Все, даже незначительные, объекты усиленно охраняются. В августе 1937 г. командующий Южным фронтом фашистов генерал Кьяппо де Льяно издал приказ, объявляющий на военном положении провинции Севилья, Уэльва и Бадахос. Мероприятия фашистского командования, связанные с реализацией этого приказа, предусматривают отвлечение с фронта значительных воинских сил».[124]

И. Г. Старинов так оценил итоги деятельности группы Д. Унгрии: