Тридцатилетняя борьба, или Новейшая история России - Валерий Евгеньевич Шамбаров

к торпеде. Еще в начале 2000 г. ФСБ арестовала бывшего сотрудника их морской разведки предпринимателя Эдмонда Поупа, пытавшегося вызнать секретные сведения у изобретателя «Шквала» Анатолия Бабкина. Путин за месяц до событий рассказывал о феноменальных возможностях новейшей торпеды, на учения были приглашены китайские военные.

Но и США для тайного наблюдения выслали свои подводные лодки «Мемфис» и «Толедо». Создатели фильма доказывали, что «Мемфис» для наблюдения за пуском «Шквала» неосторожно приблизился к «Курску» и столкнулся с ним. Еще одна версия — «Толедо», не разобравшись, что произошло, пустил по «Курску» торпеду. Во всяком случае, обе американских субмарины получили повреждения, «Мемфис» — очень серьезные, по возвращении на базу они встали на ремонт. Авторы и сторонники этой версии считают, что Путин принял прагматичное решение. Погибших моряков было уже не вернуть, но инцидент мог вызвать жесткий конфликт с США.

Имели место телефонные переговоры с президентом Клинтоном. В Москву зачем-то прилетал директор ЦРУ Джордж Тенет. Кстати, и шпиона Поупа, осужденного в России на несколько лет тюрьмы, выдали на родину. А правду о «Курске» оставили в тайне. За это Америка постаралась как-то компенсировать свою вину — через две недели она аннулировала огромный российский долг [22]. Однозначных доказательств нет, существует целый ряд других версий гибели «Курска» (и все они тоже не имеют до сих пор исчерпывающих доказательств). Но даже сам факт, что две субмарины США тайно шпионили за российскими учениями (а американцы официально подтвердили их присутствие в этой зоне), никак не свидетельствовал о «дружбе» Вашингтона.

Путин выражал готовность к действительному, а не мнимому налаживанию отношений с американцами. 13 ноября 2000 г., после президентских выборов в США, где победу одержал Джордж Буш-младший, Владимир Владимирович выступил с собственной мирной инициативой. Не односторонней, как делал Горбачев, а равноправной. Предложил сократить уровень ядерных боезапасов России и США до одинакового количества, 1500 с каждой стороны — отметив, что и это не предел. Однако западные державы предпочитали другие игры, далекие от понятий честности и открытости.

Наглядным примером оставалась Югославия. Как уже отмечалось, после бомбежек этой страны 3 июня 1999 г. президент Милошевич принял ультиматум НАТО, вывел свои войска из Косово и Метохии, 12 июня туда вошли контингенты «миротворцев». Но никакого мира они не принесли! С одной стороны, под их прикрытием албанские боевики стали терроризировать сербов, вынуждая уходить куда глаза глядят. И одновременно, уже 21 июня 1999 г., в южной Сербии начались столкновения и бои между югославскими войсками и полицией с отрядами «Армии освобождения Прешева, Медведжи и Буяноваца». Тех мест, где некоторую часть жителей тоже составляли албанцы. А в рядах новой «Армии освобождения…» оказались прежние боевики «Армии освобождения Косово»!

Но активизировались не только бандиты. Сразу вынырнул и лидер прозападной оппозиции Зоран Джинджич. Тогда же, в июне 1999 г., он собрал в городе Кралево 8 тыс. человек на митинги. Требовали отставки Милошевича, предания его суду. Объявляли его главным виновником всех бед: дескать, результаты его политики хорошо видны — сербам пришлось сперва оставить Боснию, потом терпеть бомбардировки, потом оставить и Косово. И все равно война! Внушали людям, особенно молодежи — без Милошевича все переменится, Запад из врага превратится в друга, будет помогать.

В войнах в Боснии, в Косово, против НАТО вооруженными силами Югославии руководил министр обороны Павле Булатович. Он ратовал за скорейшее восстановление сотрудничества с Россией, в том числе военно-технического. Когда Ельцин передал президентские полномочия Путину, Булатович окрылился. Считал, что перемена власти в Москве может принести позитивные сдвиги в этом вопросе. Но 7 февраля министр зашел в футбольный ресторан «Рад», а с расположенного рядом стадиона прозвучали выстрелы, смертельно ранившие его. Убийца исчез, преступление осталось нераскрытым. Милошевич лишился самой надежной своей опоры.

Путин действительно начал оказывать поддержку Югославии. С ней единственной из стран дальнего зарубежья Россия заключила соглашение о свободной торговле. Но там уже вовсю бушевали акции протеста по поводу и без повода. Наконец, правительство поддалось. Назначило 24 сентября 2000 г. досрочные президентские выборы. Джинджич энергично объединял между собой разные оппозиционные группировки, связал их в единый блок, Союз перемен. Кандидатом этот блок выставил давнего соратника Джинджича, лидера Демократической партии Воислава Коштуницу. На выборах он набрал около 49 % голосов, обошел Милошевича (37 %). Но избирательная комиссия объявила — все же у него меньше 50 %, по закону назначила второй тур.

Однако оппозиция подняла шум о многочисленных якобы нарушениях, допущенных в ходе выборов. Вмешались западные державы, требуя пересмотреть результаты голосования. А у Джинджича и его команды с финансированием было все в порядке, проплачивался транспорт, и к 5 октября в Белград свезли из разных городов сотни тысяч человек. Они захлестнули центр города, захватили здание парламента. Двинулись на телецентр, он запер ворота, но ограду протаранили бульдозером — из-за этого события в Югославии назвали «бульдозерной революцией». По телевидению оппозиция начала передавать свои воззвания на всю страну.

Полиция и армия сперва старались разгонять манифестантов, применяли спецсредства, в столкновениях 1 человек был убит, около 100 пострадало. Но сил правопорядка было слишком мало против такой массы. И сказалось убийство Павле Булатовича. Других начальников силовых структур оппозиция уже обработала. С ними начались переговоры о «нейтралитете» — с обещаниями, что демонстранты не будут нападать на военных и полицию. 6 октября Милошевич подал в отставку. Победители по-своему пересчитали результаты выборов и объявили — Коштуница набрал не 49, а 52 %. Он стал президентом, Джинджич — премьер-министром.

Запад немедленно сделал поощрительные реверансы. 1 ноября Югославию приняли в ООН. Надавили и на албанцев. Бои с «Армией освобождения Прешева, Медведжи и Буяноваца» прекратились, она была расформирована. А великого патриота Сербии Слободана Милошевича Джинджич арестовал и выдал в Гаагу, Верховному трибуналу «по военным преступлениям в бывшей Югославии». Сделано это было в обмен на финансовую помощь Запада [137]. Столь откровенная продажа вчерашнего лидера страны вызвала крайнее возмущение не только простых сербов, но даже президента Коштуницы — он поссорился с Джинджичем. До приговора на западном судилище Милошевич не дожил, умер в тюрьме. Объявили, будто от инфаркта. А правда ли это — кто проверит?

Впрочем, Джинджич ушел из жизни раньше. Его застрелили в марте 2003 г. Осудили нескольких офицеров и бойцов спецназа, отомстивших за Милошевича. Хотя не исключено, что их руками действовали совсем не патриоты. Военный историк Милован Дрецун указывал, что корни надо искать в американском посольстве. Дело в том, что Джинджич после победы оказался крайне разочарован. Вроде, боролись за «свободу», а выяснилось, что его правительством рулят иностранцы. Рассчитывал, когда страна станет «демократической», Запад вернет Косово и Метохию. Нет, так и