Сказки Круговерти. Право уйти - Татьяна Устименко

На веранде повисло молчание. Женщина оборвала виноградный побег и теперь терзала его в пальцах, будто стремясь разобрать на отдельные волокна.

– Мессир, я… – Шайритта запнулась, не решаясь продолжить. Но, как говорится, сказал «А» – так скажи уже и «Б», и она продолжила: – Я больше не могу становиться клинком…

Известие оказалось настолько неожиданным, хоть и желанным, а поэтому до Криэ не сразу дошел смысл сказанного.

– Что? – опешил Хельги, едва сдерживаясь, чтобы не кинуться целовать эту ненормальную.

– Я не могу стать мечом… Тогда, в подвале, и позже… пыталась, ничего не вышло… Я больше не смогу вас защищать, и я… я бесполезна… – она отвернулась, пытаясь скрыть слезы.

– Не говори глупостей. – Криэ присел напротив. Кажется, он понял, чем было вызвано это странное отчуждение последних двух дней: Шайритта боялась. – К тому же ты не находишь, что в последнее время мы несколько поменялись ролями? Как по мне, так очень даже удачно. Все стало на свои места. – Маг коснулся ее руки.

– Я так не могу… Хельги, я больше так не могу, – всхлипнула она. – С того момента, когда я впервые пробудилась, больше всего я желала вновь стать человеком. И вот – я человек, и мне страшно от этого. Я не знаю, что делать, Хельги, мессир…

– Вот только давай без всяких там мессиров, господ и прочих милордов, хорошо? А по поводу остального… Знаешь, теперь ты мне нужна гораздо больше, чем меч. Нужна, как моя жена!

– Я… Я подумаю… Хорошо? – Шайритта вскочила на ноги и поспешно скрылась в доме.

– О господи, когда же это закончится? – жалобно пробормотал Хельги, глядя ей вслед. – Раньше она сбегала от ответа в клинок, а сейчас просто сбежала…

* * *

Шири возлежал на кровати, закинув руки за голову и рассматривая потолок. По белоснежной побелочной глади уверенно маршировал паук-сенокосец. Длинные тонкие лапки живо перебирали по потолку, неся своего хозяина к укромному уголку, и вскоре паук скрылся из виду. Вместо него на фоне потолка появилась вихрастая рыжая голова Арьяты. Правда, ей для этого всего лишь пришлось забраться в комнату через окно и выглянуть из-за спинки кровати, нависнув над верным Поводырем. Шири лениво перевел взгляд на нее.

– Как ты себя чувствуешь, старый волк? – осведомилась Арьята, шутливо дернув его за оплетенную тесемкой челку.

– Нормально. – Голос Поводыря звучал чуть рассеянно, а мысли так и вовсе были далеки от собственного самочувствия. Он даже не попытался отобрать свои волосы у подруги. – Лишь рана все ноет и ноет, но здесь и целитель бессилен…

Менестрелька усмехнулась, узнав строку из своей песни. Шири молчал, вернувшись к созерцанию потолка.

– Эдан наконец-то очнулся, – сообщила она.

– И как ему в новом качестве? – Поводырь медленно сел и заинтересованно взглянул на свою ведомую.

– Не ехидничай, – потрепала его по волосам Смерть, – а то ты не знаешь, что разницы в восприятии никакой. Я это вообще к чему… Если ты в норме, то завтра на рассвете мы возвращаемся в Круговерть. Нас ждут великие дела! – она уселась на кровать рядом с ним и тут же принялась расплетать косу Поводыря. Густые волосы шелком потекли между тонкими пальцами. Он машинально сунул ей в руки гребень.

– Daeni, а ты уверена, что правильно поступила? – озабоченно спросил Шири. Вчера Смерть посвятила верного Поводыря в свои героические планы. Правда, мужчина справедливо полагал, будто, не затронь он тему нынешнего местопребывания Йожефа Тарницы, рыжая так ничего бы и не сказала.

– Ты о Сыне Зари? – Она отложила гребень и принялась плести косу заново. – Не до скончания же дней ему в той дыре прозябать, тем более что до скончания не так уж много осталось, – пожала плечами Арьята. – Богам необходима хорошая встряска, а то совсем обленились, дурь всякая в голову лезет. Поэтому пусть порезвится напоследок, совместит приятное с полезным. А заодно и напомнит некоторым личностям кое о чем…

– Ну, если так, то ладно, – проворчал одноглазый, по-прежнему не одобряя идею Арьяты.

– Да полно тебе, – беззаботно фыркнула Смерть, закрепляя его волосы ремешком и взбираясь на подоконник. – Не проспи завтра, – донеслось уже из сада.

– Угу, – хмыкнул себе под нос Поводырь, снова вытянувшись на кровати и вернувшись к разглядыванию потолка и своим мыслям, из которых его так бесцеремонно выдернула подруга. Сколько их уже было, подобных переделок, куда его втравливала неугомонная Арьята? За время их долгого и, чего уж греха таить, плодотворного сотрудничества количество оных исчислялось сотнями. Смешных, грустных, а иногда и откровенно странных событий. Но ни одно из них не оставляло после себя таких глубоких следов, как эта последняя история. Смех и слезы… Смех сквозь слезы. И как никогда неодолимое желание остаться в живых. Нет, не так. Остаться живым, не на Грани… И жить не потому что должен, а потому что хочешь.

Иленка заходила несколько раз, но заклинательница будто бы нарочно подгадывала такие моменты, когда в комнате сидела Арьята. А сегодня уже поздно о чем-либо с ней говорить… Шири поднялся и подошел к окну. Над садом раскинула свои бархатные крылья усеянная звездами августовская ночь. Мерцающие искры то и дело слетали с ее покрова, рассекая небо серебряными росчерками. Наверное, у звезд тоже есть право уйти… До слуха долетел едва слышный звон струн, а может, ему только показалось, что он различил негромкий красивый напев. До боли знакомый голос наполнял эту ночь:

Сто дорог разошлись

От тропинки одной.

Может, прямо, а может,

Шальной стороной.

Может, вкривь, или вкось —

Да ногам все равно.

Вышивает судьба

Приключений рядно.

А куда приведут,

Путь закончится где?

Вдруг да вспыхнет искрой

В придорожной траве?

Терпкой сталью клинка,

Нам пронзающей плоть?

Или старостью, той,

Что нельзя побороть?

Сто дорог, выбирай —

Все открыты пути.

Нам ведь свыше дано

Наше право уйти!

– Эх, daeni, и вновь ты права… – грустно пробормотал он. – Кажется, за столько лет я наконец-то тебя услышал…

Поводырь раздумывал над тем, что надо бы хоть зайти попрощаться, авось заклинательница еще не спит.

Но свет в комнате Иленки не горел. Шири осторожно заглянул в приоткрытую дверь. Девушка спала, разметавшись на постели, тонкая простынь, заменявшая одеяло, сбилась и наполовину сползла на пол. Заглядывавшая в распахнутое окно луна высеребрила ее темные волосы. Видно, почувствовав на себе чужой взгляд, Иленка свернулась в клубочек, но не проснулась. Простынь окончательно сползла на пол. Фроська, чутко дремавшая у нее в ногах, вскинулась, спрыгнула на пол и подбежала к двери, высунув любопытную мордочку в коридор. Шири присел на корточки и потрепал кошку за ушами.

– Приглядывай за ней, пока меня не будет, хорошо? – тихонько попросил он.