📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгРоманыВ оковах страсти - Дагмар Тродлер

В оковах страсти - Дагмар Тродлер

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 84 85 86 87 88 89 90 91 92 ... 144
Перейти на страницу:

Я вспомнила плотную, коренастую фигуру рыцаря. Белокурые волосы, красный нос. Блеклые, ничего не выражающие глаза, кулаки, которые могли энергично взяться за работу… Самодовольный верноподданный, смотревший отцу в рот и в любой миг готовый представить в его распоряжение свой меч и людей — всего лишь за несколько моргенов земли и руку его дочери. Эта рука гарантировала ему прочное место за зассенбергским столом, в непосредственной близости от свободного графа. Еще одним подхалимом больше, одним из тех, кто всегда вызывал у меня отвращение. Своенравные, несговорчивые, грубые, с луженой глоткой… Точь-в-точь такой должен стать моим супругом! Я не могла сказать, что было для меня хуже: шок от нежданного решения отца или от унижения!

Как один-единственный вечер может изменить жизнь! Ухмыляющиеся лица людей мелькали передо мной — сначала они считали меня колдуньей, а сейчас я для них блудница! Опозоренная, обесчещенная… В отчаянии я начала тереть лицо, пока не покраснела кожа.

Волнами расходился шум начинавшегося праздничного пиршества. Ворота замка были открыты настежь, прислуга бегала через двор с емкостями, наполненными медовым напитком, спотыкаясь о грубые камни. К нескончаемому грохоту котлов из кухни присоединялась бесконечная болтовня служанок и бряцанье ключей от шкафа с пряностями фрау Гертрудис. Нет, я не могла превозмочь себя и пойти на кухню, ловить на себе пристальные любопытные взгляды или даже отвечать на вопросы! Тем, что случилось со мной, я вовсе не хотела делиться ни с кем, и сбежала в конце концов в единственное место, где меня уж точно никто не станет искать — на конюшню.

Тепло, исходящее от навоза и лошадиных тел, заполнило меня, тяжелый запах затуманил мой мозг. Животные одиноко пережевывали сено. Большой гнедой конь, иноходец, которого конюх выдрессировал для меня, а рядом — серая лошадь, чуть не погибшая зимой. Она тихим ржанием поприветствовала меня. Я прислонилась к стене конюшни и на мгновение прислушалась к неторопливым, спокойным звукам, издаваемым лошадьми при пережевывании сена.

Сделка отца мрачной угрозой повисла надо мной. Замужняя! — стучало в моей голове. — Замужняя! Продана…

Даже кара Господня казалась мне не столь страшной в сравнении с тем, что уготовил мне отец. Я часто слышала, как удавалось людям пройти сквозь огонь, воду и медные трубы. Господь брал их под свое заступничество, и они спасались. Для меня избрали путь через воду. Лишь невиновный мог погрузиться в водные глубины. Я ни секунды не сомневалась в том, что выдержу испытание. Неуверенно, на ощупь продвигалась я вдоль стены. Маленький мальчик, присматривающий за жеребенком, завидев меня, убежал во двор. В нос мне ударил запах кожи: я подошла к закутку, где хранились седла. Моя нога наткнулась на ком соломы, на котором, собственно, все и начиналось. Тот вечер, когда Эрик сообщил мне о том, что узнал в Хаймбахе, ясно предстал передо мной. Опустившись на солому, я закрыла руками лицо. Вот куда привел меня этот вечер…

Замужество против воли и суд Божий, и все это — дело моих собственных рук. Женщиной-бунтаркой назвал меня принц с Севера. Вы сами себя губите. Я потерла глаза. Эта фраза заполняла мою голову, не давая задерживаться на какой-либо мысли, обдумать ее.

— Dоmine ad adiuvandum,[57]— в испуге и растерянности бормотала я.

Быть может, если Бог поможет мне пройти сквозь испытание, у меня появятся силы протянуть свою руку Кухенгейму для брачного союза? Стать его супругой, полноправной хозяйкой его дома и когда-нибудь, может статься, принимать в гости кайзера… Я опять вызвала в памяти образ самонадеянного, хорошо одетого вассала. Отец был прав, среди претендовавших на мою руку и сердце попадались варианты и похуже, многие были и беднее, и старше. Мне будет легче строить свои отношения с фон Кухенгеймом, как только удастся доказать ему, что я не подверглась насилию. Добропорядочная, сытая жизнь…

«Ты сможешь это, — сверлило в моем мозгу. — Ты сможешь это, стоит лишь захотеть. Вынести суд Божий, представить требуемые доказательства, которые из изгоя вновь сделают тебя полноправной. Забыть все, что произошло, те дни страха и безбожия, забыть боль пережитого и языческие истории, которые рассказывал мне Эрик».

Под слоем соломы я обнаружила ткань. Я потянула за край, и в моих руках оказалась накидка, голубая, подбитая беличьим мехом, — и внезапно рядом с господином Кухенгеймом появился тот, кто носил эту накидку. Он был худым, с признаками болезни. Он отодвинул Кухенгейма в сторону, затмил собой весь мир и глубоко вошел в мое сердце. Накидка выскользнула из моих рук.

Нет, только что представленный мною путь — не мой путь. Я не могла протянуть Кухенгейму руку. Но и бегство в монастырь к бедным сестрам было для меня закрыто. Он препятствовал каждому моему шагу, тот, кто крепко привязал меня к себе. Я вспомнила его почерневшее лицо и его глаза, которые при свете свечей глубоко под землей сияли, точно два солнышка, — когда он брал из моих рук ящик с реликвиями, когда останавливал над нашими головами лавину огня…

Прижав к себе накидку, сидела я, скрючившись, у стены конюшни. И то, что крепко связывало меня с ним, больше не было просто состраданием или искуплением вины. Устав от всех этих размышлений, я чуть не расплакалась. Мое сердце начало бешено биться, его глухой стук отдавался в кончиках пальцев. Я стала вглядываться в темноту, где начинала высвечиваться правда. Без него мир был сер, без его улыбки безутешен, без его голоса пустынен… Теперь я уже не могла дышать, не глядя в его глаза, не ощущая запаха его тела. Я почти задыхалась, уткнувшись разгоряченным лицом в накидку, кашляя и давясь заливавшими мне глаза слезами, которые потоками вырывались из меня.

О Господи, я любила человека, который ничего не мог дать мне в этой жизни, приговоренного к смерти. Ко всему прочему, он больше не хотел меня видеть. Но я… я страстно желала его, без стыда вспоминала, какое печальное удовольствие доставляло мне ухаживать за ним, как мечтала я о его выздоровлении… Я любила его каждой клеточкой своего тела, я стремилась к этому человеку, как жаждущая — к источнику воды.

Беличий мех нежно касался моей мокрой от слез щеки. Бесчисленные волоски превращались в руки и ласкали мое лицо, когда я задумчиво раскачивалась из стороны в сторону. Всплывали мгновения особой доверительности — тот вечер, здесь, в конюшне… час, когда я покинула его в гостинице… Обрывки воспоминаний, слова, бессвязные картинки обрушились на меня теплым летним дождем и все же не могли потушить огонь в моем теле. Что бы я ни отдала за то, чтобы вновь сидеть рядом с ним в лесу и внимательно слушать его языческие руны, его мелодичный голос, сливавшийся с шумом деревьев и баюкающий меня. Что-то тихо бормоча себе под нос, я предалась в зыбком сне воспоминаниям о днях, проведенных с ним, о сверкающих чистой водой ручьях и солнечных лучах, отражавшихся в его волосах… И было мое счастье от сознания, что он поборол смерть…

С ощущением этой радости я очнулась. В конюшне стало темно.

Он выжил и собирался покинуть замок, уже совсем скоро, даже не думая обо мне. Эта мысль причиняла мне боль, но я вновь и вновь обращалась к ней, чтобы, будто принося в жертву себя саму, увидеть, сколько страданий я смогу вынести. Ни обмолвиться словом, ни взглянуть — никогда не почувствовать его кожу, вкус его губ… Струйкой слез выливалась печаль, пробиваясь через все разумные доводы и рассуждения и постепенно становясь горестным потоком, в котором я утопала. Я закрыла лицо руками и расплакалась.

1 ... 84 85 86 87 88 89 90 91 92 ... 144
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?