Смертельный мир - Евгений Константинов

– Вы, вроде бы, не воевали с княжеством? – обратился Василий к ошеломленной Векре, не сводящей глаз с экрана. Сегодня на ее глазах погибло слишком много подданных Женского царства – и женщин и мужчин. – А ты обратила внимание, что князья напали в самый, что ни на есть выгодный для себя момент. Только что большая часть твоих бойцов ретировалась в Октаэдр, остальные – ни сном, ни духом, кажется, без предательства здесь не обошлось. Но в ваши военные дела я вмешиваться не собираюсь.

Изображение на экране телевизора отдалилось от места закончившейся бойни, и вновь стал виден плот, приближающийся к острову, по которому металась Купафка.

– Я поняла! – наконец-то подала голос царица. – Они не собираются уходить, они хотят уничтожить плот!

– Зачем им это надо?

– Если плот может так вот передвигаться по воде, то на нем очень просто атаковать Княжий остров, который всегда был неприступным. Князей осталось очень мало, они не смогут отбиться. Им рассказали о строительстве плота, и я знаю, кто это сделал.

– Это меня тоже не касается, – отмахнулся Василий. – Но на плоту мой дражайший кузен. И на нем же может оказаться твоя кусачая дочурка. Гибели которой я не хочу. Перенесу-ка я ее в какое-нибудь безопасное место. А потом нам с тобой надо будет кое-что обговорить.

Фрол задрал голову. Второе солнце все еще не погасло. Про каждый день, прожитый им в мире за стеной, можно было бы снять полнометражный кинофильм. При талантливом режиссере мог бы получиться неплохой сериал, только вот лично он играть в нем отказался бы. Неинтересно. Жизнь была гораздо круче и, можно сказать, фантастичнее кино.

Его привели – не бросили, а именно привели в ту самую тюремную камеру, в которой он провел предыдущую ночь, беседуя с Максимом Николаевичем. Фрол даже подумал было подсчитать, сколько ночей в мире за стеной он провел вне тюрем, не будучи привязанным к дереву на поляне Тусклого леса, или к кресту-колу на Княжьем острове. Но в голове все путалось.

Недавно он в очередной раз избежал смерти. На этот раз – от стрел облаченных в килты арбалетчиков. Фрол не успел забрать свою жену с Овального острова, – брателло Василий сыграл с ним очередную злую шутку, непонятно куда перебросив Купафку. Сволочь! Он еще поплатится за такие сюрпризы!

Еще один сюрприз поджидал трех человек на плоту на обратном пути к берегу. Фрол был слишком погружен в мысли о судьбе своей жены, а гребцы, выбивающиеся из сил и мечтающие как можно скорее ступить на сушу подальше от ужасных рыбин, вообще ни на что не обращали внимания, когда на плот обрушился град стрел.

Княжеские арбалетчики поторопились, стрельбу можно было открыть и попозже. Тем не менее, одного гребца стрела сразила наповал, второго чиркнула по макушке. Фролу повезло – предназначенная для него стрела угодила в копье, которое он держал перед собой.

Он успел схватить выроненное погибшим гребцом весло, пока оно не скатилось в воду, и вместе с обливающимся кровью бойцом принялся грести и грести, оглядываясь на берег, с которого их обстреляли, и окидывая взором поверхность воды, из глубины которой в любой момент могли выплыть проклятые барбусы. Оставаться на воде было смертельно опасно, и они, достигнув расстояния, которые не могли преодолеть княжьи стрелы, погребли к наиболее близкому берегу – Королевскому стану. Где их, можно сказать, под белы ручки, приняли королевские мушкетеры и, ни слова не говоря, не отвечая на расспросы, препроводили в тюрьму. Даже капрал Мося, словно в рот воды набрал, не ответив, куда собственно подевался из знакомой камеры прежний заключенный.

Наконец второе солнце погасло, и до слуха Фрола донеслись гулкие удары в набат. Он машинально принялся считать, сколько смертей в мир за стеной принес минувший день, но вдруг воздух над головой всколыхнулся, и Фрол почувствовал, какое-то движение. В камере помимо него появился еще один человек – в углу на кучке скомканного белья лежала, свернувшись калачиком, царица Векра. Как и все, попадавшие в мир за стеной, она была полностью обнажена. Чтобы не смущать тещу, кода она очнется, Фрол отошел в противоположный угол и стал ждать. Вскоре царица издала стон и пошевелилась.

– Я отвернулся, Ваше величество, – сказал Фрол, и в самом деле повернувшийся к Векре спиной.

– Царевич?

– Там какое-то тряпье – прикройтесь.

– Это моя одежда!

– Значит, брателло тоже вас преобразовывал?

– Да. И не только преобразовывал, – одевшись, царица подошла к зятю. Он повернулся и увидел у нее в глазах настоящую муку.

– Твой Василий… Он… – губы у Векры затряслись, она уткнулась лицом в грудь Фролу и разрыдалась.

– Вы наблюдали за миром за стеной сверху? – спросил он, чуть погодя.

– Он скармливал женщин рыбам! Он скормил почти всех, и сказал, что такая же учесть будет ждать и остальных, если они посмеют брыкаться! Чтобы уже завтра, как только зажжется третье солнце, на Нейтральный остров поднялась моя дочь Скорпа. А на следующий день – королева Таша, после нее Щеппа, Истома…

– А Купафка?

– Он сказал, что она последняя в списке.

– Вот зверь! И требования у него драконьи. Куда он Купафку подевал?

– Перенес на Княжий остров. Сказал, что князьям она не будет нужна, как женщина…

– Зато князья запросто могут ее выпотрошить, зажарить и сожрать! – закричал Фрол и, отстранив Векру, принялся барабанить в дверь камеры.

* * *

– Да что ты вся сжалась-то, милашка! Мы просто хотим доставить тебе удовольствие…

Похожие слова царевна Купафка слышала из уст Василия – брата ее мужа. Василий тоже советовал ей расслабиться, собираясь просто-напросто изнасиловать. Ему это почти удалось, но Купафка, хоть и была прикована наручниками к батарее, сумела защититься и даже отомстить обидчику, укусив его за щеку. Тот не остался в долгу. Нет, он не стал ее бить, или продолжать насиловать, Василий всего-навсего обратно преобразовал пленницу и перенес на Овальный остров, на котором она провела всю ночь и почти весь следующий день – испуганная, голая, голодная. А когда Фрол уже почти спас ее, Василий вновь ее перенес, и вот теперь, постепенно приходя в сознание, Купафка чувствовала, как чьи-то руки жадно ласкают ее тело, и слышала чьи-то обещания доставить ей удовольствие.

– Ну же, Купафочка, не стесняйся своих подружек…

Лежавшая на спине царевна открыла глаза и попыталась подняться, но две пары рук не позволили ей это сделать, удержав за ноги и плечи. Купафка отчаянно замотала головой, и ее плечи отпустили, но тут же кто-то уселся сверху на ее живот и, схватив за руки, прижал их к поверхности чего-то жесткого.

– Угла – ты, что ли? – не узнать оседлавшую ее девушку было сложно – нос княгини Углы – тонкий, с ярко выраженной горбинкой, как нельзя лучше подходил к ее имени.

– Я. Не брыкайся, – Угла встряхнула своими длинными русыми волосами. – Ты на нас с Щеппой прямо с потолка свалилась, прямо вот на этот стол, за которым мы ужинали. Вся такая голенькая, аппетитненькая.