Маркус Фастмувер. Вторжение - Ерофеев Владимир

Мерфи постоянно тряс Сэма за плечо и, когда тот отключался, бил ему по щекам.

– Давай, Сэм, давай быстрее сажай вертолет, ведь коньки скоро откинешь! – нервно приговаривал сержант. – Мать твою! Что же ты все висишь-то, а не сажаешь его, черт ты такой?!

Сэм Броуди сейчас думал. Ему действительно осталось жить совсем немного. Даже если его срочно повезут в операционную, то все равно не спасут. Он потерял слишком много крови. Та сейчас заполнила всю его брюшную полость, и он как-то это чувствовал. Сэму было очень холодно, и его сильно трясло, но он старался не показывать остальным своего состояния.

Внезапно вертолет сорвался с места и стал набирать скорость.

– Ты что творишь-то, брат?! – вдруг закричал Дайрон, а Мерфи стал усиленно шлепать ладонями по щекам пилота.

Броуди не отключился, он целенаправленно летел как можно дальше от закрытой военной зоны. Вот, внизу, под брюхом вертолета, проскочил пропускной пункт, следом еще один. Далее осталась позади колючка с табличками «Внимание. Военный объект. Въезд запрещен». Впереди виднелась только прямая дорога, разрезающая пустыню напополам. Винтокрылая машина направлялась к трассе «95».

– Хватит лупить меня по морде, Дэвид! – Броуди отбил рукой очередную оплеуху. – Я не заснул. Не переживайте за меня! Я сдохну, прежде чем мной врачи займутся, а вам надо бежать отсюда! Вижу я, что у вас огромные проблемы тут нарисовались, я даже вопросы тебе не задавал, когда этого странного парня в шлеме увидел, – Броуди кивнул на Маркуса. – Я и без вопросов все понял, вся заваруха из-за него. А ты, дружище Мерфи, чувствую, не просто так здесь оказался. Тебя же в самое пекло всегда бросали! Чем-то вы тут спецслужбистам насолили, ну и зуб у них, видимо, на вас из-за этого. Валить вам надо с этого чертового места как можно быстрее. Вот поэтому высажу я всех вас на девяносто пятом шоссе, а там до Лас-Вегаса рукой подать, сами как-нибудь доберетесь. И не спорьте со мной. Только не давайте мне глаза закрывать, а то, глядишь, все вместе богу душу отдадим.

Беглецы молчали. Они слушали Сэма Броуди и понимали, что он прав. Они не спасли бы его сейчас, но он ценой своей жизни мог спасти их.

Мерфи плотно сжимал губы. Он качал головой на каждой фразе пилота, понимая свое бессилие как-то помочь фронтовому другу. У сержанта мокли от слез глаза, и он в конечном итоге их закрыл, дабы их блеск никто не заметил.

Вертолет приземлился буквально в нескольких футах от шоссе, распугивая редкие автомобили. Они съезжали на обочину и останавливались. Их пассажирам не терпелось высказаться в адрес наглецов в винтокрылой машине: «Эти вояки совсем обнаглели! Сажают свои вертолеты где попало. Осталось только на крыши автомобилей приземляться!»

Но сейчас до этих недовольных крикунов никому не было дела. Все смотрели на пилота. Сэм, посадив геликоптер, с какой-то задумчивой улыбкой оглядел окруживших его беглецов. Затем еле слышно прошептал: «Прощайте ребята», медленно закрыл глаза и затих. Ни один из шлепков по щекам уже не мог привести его в себя. Дайрон приложил пальцы к сонной артерии пилота. Та не пульсировала. Сэм Броуди умер.

И снова волшебный Лас-Вегас. Вечерняя Фримонт-стрит встречала беглецов яркими разноцветными огнями. У Майка кружилась голова от прокуренного марихуаной салона автомобиля, и вместе с этим сжималось от волнения сердце. Вдалеке юноша уже видел ангела, светящегося в свете неоновых ламп. Это небесное создание всем своим сияющим видом настойчиво заманивало в свои уютные комнаты поразвлечься с какой-нибудь длинноногой и беспринципной чертовкой. Без сомненья, такая мысль посещала каждого проезжающего мимо кутилу, готового расстаться со всеми своими деньгами в бесконечных рядах казино или стрип-барах. Это был именно тот развратный и в то же время опасный отель «Блу Энджел».

Но не это так волновало Майка. Надышавшись необычного дыма, он весь дрожал от мысли, что сейчас увидит ту единственную, о которой он думал все последние дни – малышку Сьюзан. Как она там? Где она сейчас? В отеле или после случая с гангстерами уже больше там не работает? У Майка была каша в голове. Он закрыл глаза и открыл их только тогда, когда машина остановилась.

– Все, ребята, приехали, денег не предлагайте, не люблю я их! – медленно и с трудом промычал лохматый водитель расписанного в немыслимые цвета микроавтобуса с огромным круглым значком Фольксваген на передней его части. – И своего чудного байкера не забудьте! Я чувствую, он покурить совсем не любит. Во, смотрите! Даже на пол лег! Что, брат мой! – окликнул Маркуса напрочь убитый представитель «детей цветов». – Тяжеловат дымок-то? Вот-вот, я им тоже говорил, что раньше трава лучше была. Они ее что, теперь на бычьем дерьме растят, что ли?

Все наконец-то выкарабкались из «газовой камеры». Последним, шатаясь, вышел Маркус. Его датчики воздуха как-то странно реагировали на содержимое салона Фольксвагена. Биоробота держала и напрочь не хотела отпускать странная слабость. Более того, к нему подкатывал неуместный смех, но он сдерживался, списывая это все на последствия своего длительного нахождения в смертельном газе под горой. Дайрон и Мерфи о чем-то безудержно болтали и тихо хихикали. А Майк, взвалив на спину ранец с тремя алюминиевыми банками и несколькими пачками наполовину обгоревших денег, пристроился у фонарного столба, пытаясь блевать. Желудок был давно пуст, и парень только давился и отплевывался густой пенящейся слюной. Майку безумно хотелось пить!

Фольксваген шестьдесят четвертого года выпуска был единственным автомобилем, который остановился посредине начинающей погружаться в ночь пустыни. Водитель не думая надавил на тормоз, чтобы подобрать трех чумазых оборванцев и одного достаточно странного существа, похожего на мотогонщика. Все-таки от этих хиппи была какая-никакая польза! Беглецам несказанно повезло, что парень за рулем абсолютно не имел представления о том, что среди его попутчиков присутствовали действующие морские пехотинцы, иначе бы вся компания беглецов так и осталась ночевать на пустынной дороге.

Полуголый весельчак Дайрон по-хозяйски валялся на сидении и обгоревшими ноздрями жадно втягивал дурманящий дым. Рядом с ним сидел Мерфи с окровавленной головой, прикрытой нелепой чалмой, сооруженной из наспех снятой со своего приятеля рубашки. Сержант придерживал свой нелепый головной убор рукой и тупо глазел на все еще дышащую дневным жаром пустыню, быстро погружающуюся в ночную тьму. Стекло назойливо покрывалось белой мутной пленкой, мешая обзору, и морпех периодически протирал рукавом осевший на оконном стекле продукт горения сушеного пятилистника, не замечая того, как сам медленно и уверенно тонул в нирване. Боль, которая какое-то время назад пронизывала все тело Мерфи, незаметно улетучилась, и в голову полезли бредовые, но в то же время забавные мысли. Но сержант не хотел их от себя отгонять, ему сейчас вообще ничего не хотелось. Морпех испытывал необъяснимое блаженство, и ему казалось, что он уже в раю и скоро встретится с Иисусом.

Был непоздний жаркий вечер, и вокруг сновало много машин, подвозящих новых и новых постояльцев мотеля с достаточными суммами денег, чтобы потом те, сидя за покерными столами или однорукими бандитами, смогли слиться с городом греха в едином и продолжительном оргазме. Некоторые четырехколесные шедевры автопрома, наоборот, с визгом резины и раздающимися из их чрева пьяными криками «Fuck you all!» исчезали в автомобильном потоке на Фримонт-стрит, увозя прочь изрядно погулявших кутил.