Командир красной армии - Владимир Поселягин

— Есть! — закричал стоявший у кромки воды Гога.

Вот вода у тросов дрогнула и появилась обляпанная грязью башня. Мишка Иванов, мой одногодок, правнук комбатра-два, из брандспойта поливал башню смывая грязь, пока боевая машина медленно двигалась к берегу.

Наконец танк был полностью вытащен на берег.

— Смотри, там даже спереди краска сохранилась. Я думала, у немцев техника серого цвета была, а это какая-то… бежевая что ли? — задумчиво проговорила Ольга.

— Это степной камуфляж, некоторая техника носила такой цвет. Но редкость, согласен.

— Руся, куда побежала?!

Дочка на время оставленная без присмотра уже суетилась у воды.

— Я быстро.

Посмотрев, как жена спустилась вниз, я осмотрел облепленный поисковиками танк, где как раз открыли люк и первыми в него заглянули саперы. Тряхнул головой и направился к лагерю. Скоро этот танк займет достойное место в нашем музее, но это после реконструкции.

— Адель, крикнешь меня, когда саперы закончат? — попросил я.

— Хорошо, — получил я ответ от друга.

Пройдя под полог столовой, я сел на лавку рядом со стариком в инвалидной коляске, ноги его укутывал плед.

— Знаешь Саша, а я ведь уже начинаю привыкать.

Генерал-лейтенант запаса Сазанов посмотрел на меня, своими слегка выцветшими глазами и спросил:

— И как тебе тут, командир?

— А ты знаешь? Как в раю. О другом я и не мечтал.

— Мечты всегда сбываются, командир. Вот ты бы хотел вернутся обратно?

— Да, но только ненадолго, жене скоро рожать, одну ее оставлять не хочется.

— Вот и я мечтаю. Нужно только верить.

— Верить… Знаешь, мне в последнее время сниться странный сон, как будто я очнулся сдавленный со всех сторон завернутый в шинельное сукно, и не могу двинуться и дышать. Странный сон, правда?

— Знаешь… генерал задумался. — А ведь мы тебя похоронили, завернув в шинели… Действительно странный сон.

— Эй! Чего сидите, саперы уже закончили, — услышал я крик Макса.

— Ну что, посмотрим на подбитый твоей батареей танк?

— Почему нет? — усмехнулся старик.

Взявшись за ручки коляски, я стал толкать ее к обрыву, там будет хорошо видно.

— Мечты сбываются, — тихо пробормотал я. Что ни говори, но я был счастлив.

Конец