Пособие для Наемника - Анастасия Машевская

«Сейчас», думала Идель, позволяя одевать ее. Сейчас, когда на улице почти никого.

Идель шла по коридорам чертога, и ей казалось, что вокруг нее смыкаются стены. Нолан был для нее будто бы волшебным щитом, стоя не «за», а рядом с которым, она ощущала Греймхау, как пространство. Чертог словно бы становился частью пышноцветных долов, он раскрывался, как от чудодейственного заклинания. Превращался из чертога в дом, из места службы в родной очаг, а она сама — из высокопоставленного императорского солдата в человека.

Теперь же стены снова начали давить на нее, угрожая расплющить, как паука, прибитого твердой ладонью управляющего Аквирры.

Идель шла, коридор за коридором, лестницу за лестницей, и твердила себе, что ничего не изменилось. Она не изменилась. Греймхау не изменился. Это все еще ее чертог, ее владение, ее дом и ее служба. Она все еще здесь хозяйка. И…

И вместо того, чтобы договориться с собой, она все больше раздражалась.

Как назло, по пути к выходу из донжона то и дело попадались заспанные стражники, сползшие вдоль стен до сидячего положения. Они посапывали и похрапывали, подскакивая только, когда слышали приближение леди. Рейберт, как мог, топал и громыхал кашлем, чтобы заведомо дать соням знать о приближении эрцгерцогини. Это злило Идель еще сильнее, и всякий раз, когда очередной стражник вскакивал с места, ей хотелось рывком стянуть с бедолаги шлем, вцепиться ему в лицо и, развернув стражника в стену, бить до кровавого месива. Потому что… потому что — что если Нолана тоже вот так «проспали»?! Что если его можно было спасти, и какой-нибудь дозорный или разведчик просто просмотрел вражеский отряд или упустил засаду оттого, что не продрал вовремя глаза?!

Ох, где этот чертов Эмрис?! Где хоть какие-то новости! Ему бы следовало отправлять к ней по два гонца в день, чтобы докладывать о поисках убийцы ее мужа, а он…! Чем он там вообще занят?!

Ему Идель тоже бы с радостью оторвала голову.

Стараясь не сорваться, Идель шла все быстрее. Рейберт торопился тоже, потому что понимал: она не выговаривает стражникам, но очень сильно хочет выговорить ему! Раньше начальником гарнизона крепости был Нолан, сейчас на его место еще никого не назначили — очевидно, что назначать будет Идель, а ей не до того. Но, видимо, подразумевалось, что до срока главным над гарнизонными стал он, Рейберт. В другой раз он бы непременно пошутил, мол, миледи, меня ж никто не назначал, откуда мне знать, что я теперь и тут крайний? Но пока — голова дороже.

В общем-то, по этой же причине Рейберт пока не говорил, что написал от ее лица письмо Эмрису Железному. Он рассудил, что барон всяко не знает почерка эрцгерцогини, так что примет все за чистую монету. Он подговорил Делайлу, вторую управляющую, помочь, чтобы почерк был женским, побожившись перед тем, что весь гнев ее светлости, когда та прознает о самодеятельности, возьмет на себя. На вопрос, зачем это вообще понадобилось, он ответил уклончиво, не прибегая ко лжи, но и не открывая всей правды:

— Если герцог не найдет для ее светлости каких-нибудь обязательств, я обнародую эти. Обязательства перед другими всегда заставляли ее брать себя в руки. Вы же сами видите, Делайла, она в ужасном состоянии.

Да, согласилась Делайла — высокая женщина, скорее, по возрасту сбитая, чем полная. И то, что леди Греймхау так и не прорыдалась, ее пугало даже больше, чем крики в ночи или отсутствие у госпожи аппетита. Она поначалу пыталась объяснять это Рейберту, а потом бросила затею: Рейберт был мужчиной в расцвете сил, и целительную силу слез пока недооценивал.

Управляющая согласилась с Рейбертом, что настолько скверно леди не выглядела ни во времена, когда боролась за право голоса с мачехой, ни в дни осады герцогства войсками из Морканта.

— Почему ты в шлеме? — Идель внезапно остановилась, и задумавшийся Рейберт едва не врезался в женщину, с трудом успев затормозить.

Почему он в шлеме? Он же не в шлеме…

Рейберт выглянул из-за женского плеча: а, она это стражнику.

— В… ваш’ светлость? — растерянно промямлил бедолага. Что он должен ответить? Что у него такая форма одежды что ли? В поисках подсказки или, лучше, помощи, стражник вытаращился на Рейберта.

Создатель, и все-то глядят на него, выпучив глаза, как на главного в гарнизоне. Говоря откровенно, ему и при Идель работы вполне хватает. Без этой головной боли он точно обойдется. Надо поговорить с Ульдредом: если они чего не решат, то гарнизон свалится на плечи одного из них. Это не сулит ничего хорошего.

Рейберт прочистил горло, протянул многозначительное:

— Э-э-э, — потерев при этом шею сзади. Но прежде, чем смог придумать ответ, который бы не взбесил Идель прямо сейчас, она приказала стражнику снять шлем.

— А? — Изумился страж.

— Сними, — сказала леди жестко, от сухости у нее саднило горло. Рейберт осознал: она просто сдержала порыв вызвериться и заорать на ни в чем не повинного бойца.

Тот, недоумевая, потянулся шлему, одновременно снова обращаясь к Рею. Блондин подбодрил кивком. Мужчина, наконец, оказался перед Идель, как есть. Она скурпулезно, до черточек осмотрела чужое лицо и с дрожащей челюстью произнесла:

— Ясно. — Тихо и обреченно. Ничего не сказав больше, леди проплыла мимо все еще растерянного молодого мужчины, который глазел на Рея в поисках объяснений происходящему. Времени у Рейберта особо не было, да и говорить вслух — себе дороже: женщина услышит. Потому он быстро хлопнул стражника поверх плеча, сказал: «Надевай обратно» и поспешил за Идель.

Та шла, кусая губы и глядя больше под ноги, чем вперед. Ей опять показалось. В который раз за последнюю неделю?! Светлая кожа, тот же разрез глаз, тот же нос, светлые брови, с головой выдававшие блондина, легкая щетина, какой часто щеголял ее ленивый до бритья муж…

Идель остановилась резко. Рейберт подскочил в последний момент вверх, чтобы почти сделанным шагом ненароком не снести леди (и в душе проклял ее немного). Женщина вскинула голову к холодным каменным сводам. Если она начнет звать всех, кто похож на Нолана, Ноланом, распадутся последние крохи ее влияния. Чем меньше влияния и власти у нее будет, тем сильнее будет следующий удар молота. Сильные всегда находят уязвимости слабых. Ей ли не знать? Она делала это с мачехой, с половиной людей в чертоге, с мастерами гильдий, или, из последних, с дожем Иттории… Сильные не упустят шанса сделать это и с ней теперь, когда она не принадлежала к их числу.

Идель