Академия магии. Притяжение воды и пламени. Часть 2 - Алекс Анжело

Димитар поморщился.

Изначально его представление было простым, он собирался просто раздробить несколько камней. Подозреваю, что парень считал ниже своего достоинства развлекать тех, кто явится на королевский турнир. Но магистр Бром со словами «не в этот раз, Альбер» придумал ему другую программу.

Недавно мы узнали, что мероприятие разделили на два дня: в первый планировалось устроить магическое шоу на центральной арене столицы, а во второй уже соревнование команд.

— Альбер, у тебя что-то случилось? — спросила, не находя разумных объяснений тому, что парень уже несколько минут следует за мной. Впереди занятие с попаданцами, и появление Димитара, мягко говоря, заставит их нервничать.

Мы уже успели по пути повстречать Полину и ее компанию, что притворились статуями гораздо охотнее, чем когда я шла одна. Кирстен рассказала мне об их горячих обсуждениях, что произошли в мое отсутствие. Было забавно послушать, но не более. Еще до своего исчезновения я смогла разобраться, что они за люди.

— У меня? — Парень поморщился, будто я сморозила несусветную чушь. — Нет. У меня ничего не случилось. Хотя твой вид определенно нагоняет тоску…

Моя бровь изогнулась. Димитар горазд говорить гадости, такова его суть.

— …Что означает, что-то стряслось у тебя. Встреча двух влюбленных голубков не задалась? — язвительно продолжил маг земли.

— Мы не влюбленные голубки, — в этот раз скривилась я. Из уст стихийника это звучало невероятно приторно.

Мы шли, перебрасываясь колкими фразами, и я так увлеклась, что не сразу увидела Лею. Девушка вышла из аудитории и замерла, смотря на Димитара, что даже ее не заметил.

Бессердечный маг земли. По крайней мере таким он показался мне в этот момент, когда я, вдруг перебив его, сказала:

— Там была Лея.

А он, не поведя и бровью, холодно проговорил:

— Я видел.

Прошло еще два дня, и теперь я уже не могла врать даже самой себе. Днем, занимаясь в академии, изучая свою стихию, законы Церента и королевства, а вечером принимая участие в спектакле под названием «у нас ничего не происходит», я стала отчетливо понимать: мое терпение дает трещину. Как и желание держаться подальше от всего, что творилось у троицы вне замка.

Причем я уже второй раз так ошибалась. Лишь получив что-то, понимала, чего на самом деле хочу. Так случилось с перемещением на Землю и так происходило теперь…

Выходит, что я постоянно забивала голову совсем не тем, чем следовало. Столько времени растратила попусту, столько проблем надумала и теперь вновь недовольна собой из-за этого. Какой-то замкнутый круг!

Прошлым вечером к нашим посиделкам вдруг присоединились Альбер с Тарой. А я даже задумалась, не привести ли как-нибудь с собой Кирстен. Ее отношение к местным изменилось, и возможно, у меня получится не делить своих близких на два лагеря.

Тренировки по подготовке к королевскому турниру стали проходить чаще и все больше мне нравились. Я даже нашла общий язык с двойняшками — Ралиной и Мазуром. Они оказались такими же причудливыми, как остальные местные одаренные маги. Имели привычку молчать и не отвечать на вопросы людей, которые им незнакомы и которые их не интересуют, — я стала свидетелем подобной сцены в столовой академии и однажды на арене, когда понаблюдать за нашими тренировками собрались зрители.

Меня это не коснулось. Но подобное поведение все же вызывало некоторые вопросы.

А недавно я все же привела Розенталя к себе. Просто позвала, чтобы он подождал, пока я переоденусь. Скорее это было неосознанной провокацией, чтобы маг вышел за границы, что сам создал вокруг себя.

И собственное решение, и непостоянность заставляли меня мысленно глумиться над самой собой и стыдиться. Все, что сейчас происходило, — это правильно, именно так и должно быть, стоит всего лишь немного подождать. Но меня будто не устраивал подобный исход, что-то толкало вперед, уговаривая самой взять свое.

Несмотря ни на что, огневик благочестиво дождался меня, сидя в кресле у окна, пока я переодевалась в ванной. Находясь в моей комнате, он практически не произнес ни слова, лишь спросил о сережках, что лежали на тумбочке. Тех самых, которые я забрала с Земли. Выслушав их историю, Александр ответил, что работа с металлом хорошая, а вот бриллианты использованы плохого качества.

— Ну еще бы. В вашей семье, наверное, подобные вещи считаются дешевыми побрякушками, — заметила я.

— Возможно, хотя артефакты всегда дороже. Но уверен, не одна вещь из сокровищ моего рода не окажется для тебя ценней, чем эти серьги, — отозвался Розенталь и был полностью прав.

Огневик покинул мое жилище быстро, не задерживаясь. Будто каждая секунда, проведенная наедине в моем доме, стоила для него слишком дорого.

Свет проникал в библиотеку сквозь высокие арочные окна, скользил по поверхности стола, будто заново вырисовывая деревянные узоры на ней. Тонкие крупицы пыли витали в воздухе, словно танцуя, а где-то с другого конца помещения доносились тихий шорох страниц и разговоры.

Зал был огромным, с множеством шкафов и колонн, что делили его на несколько зон. Из-за того, что места для студентов раскинулись между высоких стеллажей, голоса не звучали так громко. Да и, думаю, артефакты в мозаичном полу тоже глушили шум.

Я перелистнула страницу книги и оставила пометку в тетради. Мне предстояло сделать доклад о маге древности на целых тридцать листов, написанных собственной рукой. И пока это задание крайне меня пугало — я не знала, с какой стороны подступиться.

— Тебе правда тоже надо здесь сидеть? — спросила я, невзначай рассматривая Александра — его волосы слегка отросли, так что длинная челка косо падала на лоб, и при этом он совсем не выглядел неопрятно, напротив.

Огневик вновь начал посещать занятия в академии — по крайней мере теперь он взял привычку не только провожать меня по вечерам, но и встречать днем.

— Почему же нет? — поинтересовался он, отрываясь от старинного фолианта, на обложке которого вместо привычных букв красовалось тиснение каких-то знаков с множеством завитушек.

— Ты, кажется, пропустил очень много занятий в последние недели. Разве потом не будет проблем? — продолжила я, понимая, что все это время лишь искала повод заговорить с ним.

Розенталь поднял взгляд, закрывая книгу. Посмотрел внимательно.

— Что ты хочешь этим сказать? — сказал он. Его глаза оттенка крепкого чая в рассеянных солнечных лучах, казалось, видели меня насквозь.

Я замялась.

— Беспокоюсь, как бы ты не провалил итоговые испытания.

Он улыбнулся.

— Ты не беспокоишься.

— Беспокоюсь.

— Значит, ты готова даже поспорить на то, что не врешь? Мы могли бы заключить пари… — проговорил он, а я поморщилась, со вздохом отклоняясь на спинку и отводя взор. Вновь с легкой досадой посмотрела на него.