Добро пожаловать в мир, малышка! - Фэнни Флэгг

— А-а, это ты, Малышка, входи!

На ней было выцветшее цветастое бело-голубое домашнее платье и полотняные тенниски на шнурках. В доме пахло беконом.

— Садись, где найдешь местечко. Пойду выключу огонь.

Дена прошла в гостиную и села.

— А то, может, лучше посидим на веранде? — спросила тетя Элнер, когда вернулась. — Я ужасная хозяйка. Норма говорит, такое впечатление, будто здесь у кого-то случился эпилептический припадок, причем во всех комнатах сразу. Она больше сюда не заходит, нервов, мол, не хватает. Говорит, если не разрешу ей прибирать в доме, она ко мне ходить не станет, но после ее уборок я потом неделю ничего не могу найти. Я предложила бы тебе бекон, но у меня строгий наказ тебя не кормить. Но кое-что у меня для тебя все же припасено.

Тетя Элнер вернулась с плошкой воды, в которой плавала головка четырехлепесткового клевера.

— Я нашла его нынче утром и сказала: отдам Малышке на удачу.

— Спасибо, тетя Элнер, вы очень добры.

— Не за что, милая моя, да хранит тебя Господь. Немного удачи тебе ой как не помешает. Как у тебя дела-то? Выглядишь хорошо. Но я за тебя тревожусь, тебе еды хватает? Норма тебя досыта кормит?

— Хватает, даже более чем.

— Ну и славненько. А то я волновалась. Могу спечь тебе печенюшек.

— Не надо, тетя Элнер, спасибо.

— Норма так мало ест, что и хворостину не выкормит, все только чистит, да метет, да шкрябает.

— Да, она хорошая хозяйка.

— Слишком хорошая, если меня спросите. Чистоголичка. Я ей говорю: Норма, говорю, если у тебя случится инфаркт до того, как ты помыла посуду, ты сперва ее помоешь, а уж потом только вызовешь «скорую». Но я тебе вот что скажу: когда дело швах, лучше иметь ее в команде. Мелочи сводят ее с ума, но при катастрофах она моментально успокаивается, когда все остальные разваливаются на части. Вот тогда Норма предстает перед вами в лучшем виде.

— Каких катастрофах?

— Да любых. Не так давно, скажем, у нас тут случилось наводнение, многие лишились домов, так Норма пошла в школу, и никто не успел глазом моргнуть, как она организовала там прибежище и госпиталь. И следила за всем сама. Установила горячую линию для звонков, собрала мужчин, чтобы на лодках искали тех, кого недосчитались, снабжала провизией и медикаментами, спасала всех.

— Серьезно?

— О да. Когда сюда добрался Красный Крест, у нее уже все было под контролем. У Нормы и награды есть, только она их не показывает. Но попомни мое слово: во время катастрофы надо держаться рядом с Нормой Уоррен. У нее такой комплект принадлежностей, необходимых при землетрясении, — просто не поверишь.

— Тут бывают землетрясения?

— Было одно сто лет назад, но, ежели случится, Норма к этому подготовилась. Она готова к торнадо, засухе, наводнению, атомной бомбе, бактериологической войне. Что угодно назови — она к этому готова!

— Что ж, полезная информация.

— Ты же не удерешь снова в Нью-Йорк, правда?

— Не уверена.

— Вот бы ты осталась с нами. Тебя никто не побеспокоит, Мак Уоррен об этом позаботится. Вообще-то весь город об этом позаботится. Это твой дом. Тебя не замучают до смерти в твоем родном городе.

Пока Дена несла домой свой четырехлепестковый клевер, она думала, что же ей делать дальше. Столько народу зовет ее погостить. Ли Кингсли предложила пожить летом в гостевом домике в Саг-Харборе, у Гамильтонов дом на Си-Айленд, штат Джорджия, брат Сьюки с женой предложили свой дом в бухте Мобил.[49]Раньше она думала, что жить одной хорошо, но теперь обнаружила, что иметь рядом родственников — это довольно-таки… приятно. Она поиграла с мыслью: а что, если ненадолго остаться в Элмвуд-Спрингс? Может, даже снять квартиру на несколько месяцев?

Дома у Нормы она полистала телефонную книгу и увидела объявление в маленьком, на две страницы, разделе, посвященном бизнесу. Там была фотография женщины в шляпе, говорящей по телефону. Ниже текст: НУЖНА НЕДВИЖИМОСТЬ — ЗВОНИТЕ БЕВЕРЛИ. Через две недели, когда Мак с Нормой уехали из города на конференцию продавцов скобяных изделий, Дена позвонила Беверли.

Беверли явилась в широкополой шляпе и за рулем большого голубого «линкольна». Место для пассажира было завалено брошюрами, газетными объявлениями, вывесками и реестровыми книгами. Она была в восторге от того, что появился потенциальный клиент, тем более такой, как Дена, и быстро освободила для нее место, побросав все на заднее сиденье.

— Очень и очень рада познакомиться. Мы когда с мужем сюда переехали, я прежде всего услышала, что вы родом из этих мест, и всегда надеялась, что вы вернетесь.

Беверли оказалась настоящей динамо-машиной, и за час они осмотрели все варианты. Видели квартиру в два этажа, квартиру в кооперативном доме и несколько новых квартир около парка, но Дене ни одна не пришлась по душе. Слишком холодные и стерильные.

— А дома у вас есть?

— Дома? Вы хотите целый дом?

— Не знаю, может быть. А есть?

— Давайте поглядим. Один маленький был… но за городом. Это вам не нужно. Один был в городе. Могу показать, вдруг приглянется. Не знаю, правда, в каком он виде, но посмотреть можно.

Они поехали в старую часть города. Улицу обрамляли большие вязы. Беверли остановилась перед белым каркасным домиком с полосатым бело-зеленым навесом над верандой и стала рыться в огромной черной сумище, ища ключ среди сотни, судя по грохоту, других ключей.

— Список владельцев у другой сотрудницы, в конторе, хозяин дома — ее друг. Был же где-то ключ, я точно помню. — Сумка звенела и дребезжала. — Дочь владелицы с семьей жила здесь до недавнего времени, но пару месяцев назад у ее мужа обострилась эмфизема, и пришлось им переехать в Аризону… Я застрелюсь, если потеряла этот ключ… В общем, они хотят его сдать. — Наконец она признала поражение: — Нет у меня этого чертова ключа, но я уверена, что мы и так попадем внутрь. — Они вышли из машины. — Для вас одной дом, может, и большеват, но место больно хорошее, старый квартал. Нечасто теперь увидишь здание на два крыла, правда?

Пока Беверли проверяла, не открыты ли двери, Дена заметила какую-то надпись на окне, почти стертую. Пригляделась и прочитала: РАДИОСТАНЦИЯ УДОТ, ЧАСТОТА 66. Беверли с жуткой силой дергала дверь. Заметив, чем Дена заинтересовалась, она сказала:

— Говорят, женщина, когда-то жившая здесь, вела радиопередачи, но мы этого не застали, позже приехали.

Наконец при очередном рывке дверь поддалась.

— Ага, так-то. Думаю, она и не была заперта. Входите.

Внутри было темно, все шторы опущены, и, пока Беверли чуть не бегом бегала от окна к окну, Дена учуяла какой-то сладкий запах, будто здесь недавно пекли булочки. Подъемные жалюзи на окнах сохранились с прежних времен. Шторы в спальне были тяжелые, разноцветные — зеленые, желтые, красные, с листьями, похожими на пальмовые. Осталась и кое-какая мебель. Небольшой стол у окна в гостиной; в холле маленькая тумбочка под телефон в алькове; несколько старых желтых светильников типа «лампа Аладдина» с нарисованными белыми цветами; оригинальный темно-бордовый торшер в гостиной с шелковой бахромой на абажуре. Беверли включила его, и комнату залил золотистый свет, не похожий на бело-голубое свечение современных ламп.