Лабиринты судьбы - Марина Преображенская

Он кивнул головой Леше и представился:

— Меня зовут Павел.

— Леша. — Алексей протянул руку, изобразив улыбку.

Павел поднялся с колена и прекратил массаж.

— Ужасная духота, — произнес он, пожимая ладонь Леши. — Вы здесь лечитесь? — Он повернул голову в сторону госпиталя.

— Да, — ответил Леша. — Жену лечу. После аварии.

Он взглянул на меня хитрым лукавым взглядом и снова посмотрел на нового знакомого.

— А вы?

— Я… — протянул Павел. — Я в этой стране уже пять лет, но все равно не могу забыть родину. Как там у вас? Здесь все очень переживают. — Он озабоченно оглядывал нас, словно пытаясь высмотреть в наших обнаженных под лучами ласкового солнца фигурах ответ на все интересующие его вопросы.

— Я сам из Одессы. Павел Шлиммер. Мой отец ювелир. Он и здесь занимается своим ремеслом. Только по мелочи. Иногда, правда, у него бывают солидные заказы, но не так много, как ему хотелось бы.

— А вы что же, не пошли по стопам отца? — поинтересовалась я, чтобы поддержать разговор и заодно побольше узнать об этом человеке. Мне нравилось говорить на родном языке. Каждое слово медовой конфеткой таяло у меня во рту и доставляло массу удовольствия.

— Простите, вас зовут…

— Ира, — кивнула я, вспомнив, что в этой стране вообще принято, прежде чем беседовать с человеком, представляться друг другу. Мне стало неловко, но Павел совершенно не обратил на это никакого внимания.

— Я учился в медицинском колледже и, знаете ли, не жалею об этом. Пока я работаю в госпитале массажистом, но мне очень хочется закончить университет и получить степень бакалавра… Да и вообще у меня свои планы. Отец, если честно, не очень доволен моим выбором. Ему не хотелось бы, чтоб на мне обрывалась цепочка потомственных ювелиров. Ему кажется, что это дело в Америке могло бы принести «династии Шлиммер» немалые деньги.

— А вы как считаете? — спросила я.

— Немалые деньги может принести только фортуна. А она почему-то стоит к нашей семье задницей. — Он неожиданно повернулся ко мне всем корпусом и спросил так, словно я была его доверенным лицом: — Вы думаете, нет смысла возвращаться на родину?

Я опешила от такого поворота дел, а Леша вместо меня ответил:

— Это как у мудреца спросил один тип, жениться ли ему на любимой девушке.

— И что тот ответил? — Павел опустил руку и с любопытством уставился на Лешу.

— Неужели вы не знаете эту притчу? В нашей стране ее знает каждый школьник.

— Нет, — пожал плечами Павел.

— Это к вопросу о родине: вернешься — будешь жалеть, и не вернешься — тоже будешь жалеть. Что мечтать в этом переполненном людьми космическом корабле под названием Земля о том, какой была бы жизнь, если бы… Где бы ты ни жил, от судьбы не убежишь. Если тебе здесь плохо, то и там не будет лучше, уже поверь мне.

— Ладно, — махнул рукой Павел широким жестом, и глаза его лучезарно засветились. — Вы, когда будете уезжать, дайте мне знать, хорошо? Я хочу попросить вас о маленьком одолжении, перевезти домой немножко денег для… А, впрочем, не стоит…

Он немного постоял в раздумье и предложил:

— Запишите мой телефон, я буду рад пообщаться с вами еще раз.

Леша достал из кармана небрежно перекинутых через перила бермуд маленький блокнот с ручкой и торопливо зафиксировал продиктованные цифры.

Ночью было душно. Кондиционер неожиданно вышел из строя, и мы спали с открытыми окнами, в которые залетали мелкие, почти невидимые комарики. Они впивались в кожу, и от их укусов страшно зудело все тело. Я натягивала на себя простыню, но даже сквозь ткань они кусали меня. Леша зашел к соседке, смуглой и говорливой веселушке. Там пели и гуляли. Леше не хотелось вторгаться в их праздник непрошеным гостем со своей дурацкой просьбой: «Не могли бы вы одолжить нам до завтра какое-нибудь средство от комаров», но все же, не выдержав духоты при закрытых окнах и комариной атаки при открытых, он оделся и пошел.

— Добрый вечер, мистер! — обрадовались ему там так громко, что даже через лестничную площадку были слышны дружеские похлопывания по плечу и восторженные восклицания, почти как у нас:

— Уау! Кто к нам пришел! Сильвия, предложи русскому мистеру бокал коктейля!

— О, нет, мисс, благодарю…

— Миссис… Миссис Юсти. Дория Юсти… Можно просто — Дори.

— Сидоров Алексей… — Леша, отрекомендовался, и дверь закрылась за ним. Я улыбнулась, представив себе, как эта миссис Юсти станет произносить фамилию Леши — Сидорофф, поднялась и подошла к окну. Эти поднимающиеся окна немного пугали меня, и, несмотря на хорошее крепление, я не рисковала высовывать голову из окна.

Мне казалось, что стоит только мне перегнуться через подоконник, как эта штуковина грохнется на меня, подобно ножу гильотины.

Большие звезды усеяли темное, почти черное небо. Звезды как звезды. Такие же, как у нас. Я провела взглядом по засаженному тропическими растениями скверу. Он был необычно ярок, но вот лесок за лужайкой у госпиталя показался мне таким же, как у меня на Украине, а впрочем, и в России он точно такой же. Только здесь все ухожено, чисто, прибрано. Я даже наблюдала однажды, как по лесу ходил человек с большим пылесосом, и меня это жутко развеселило.

Днем в лесу безбоязненно бегали ребятишки. Ближайший пруд был огорожен, между деревьями стояли качели и деревянные идолочки, полые внутри, с отверстием на месте лица. Детишки забирались туда и выставляли свои мордашки в круглые отверстия, получались идолы с человеческими лицами.

Это было очень забавно. Но больше всего меня удивили огромные подберезовики, с яркими шляпками и крепкими чистыми ножками. Я сорвала один гриб и понюхала, нет ли здесь какого-нибудь подвоха. Ко мне тут же подбежала малышка в голубеньком джинсовом комбинезончике и укоризненно покачала головой:

— Так нехорошо делать.

— А тебе разве не говорили, что нельзя вести беседы с незнакомыми людьми? — сделала я контрзамечание и посмотрела на чуть изменившееся личико русоволосой куколки. Девочка критическим взором оценила меня и тут же сообразила, что ответить:

— Я и не разговариваю с незнакомыми.

— Как же? — удивилась я.

— Вас тут все знают. Все мамы. — Она показала в сторону скамеек, на которых сидели молодые мамаши. Совсем как у нас, они пасли своих несмышленышей на ярко-зеленой травке.

— Вы из России? — спросила она. Я была поражена той заинтересованностью нашей страной в пору, когда государство уже раздробилось и ослабло, но открыло большие перспективы в своем развитии.

— Из России, — ответила я.

— А моя мама колумбийка, а папа американец! — воскликнула девочка и, смеясь, убежала от меня.

Открытое окно влажно дохнуло близким океаном. Я еще раз посмотрела на звездное небо и легонечко постучала пальцами по коробке кондиционера. Он внезапно заработал. Тоже как в нашей стране, улыбнулась я, закрыла окно и легла спать.