Фальшивая империя - Ш. У. Фарнсуорт

жидкость стекает по ее щекам мерцающими дорожками.

— Я — причина, по которой ты первый в очереди.

Я делаю шаг вперед.

— Роза….

Она отступает назад, сердито вытирая щеки.

— Иди к черту! Почему бы тебе просто не заставить меня надеть прослушку, если ты думаешь, что я разглашаю секреты компании любому парню, который улыбнется мне?

Я потираю челюсть, пытаясь понять, почему этот разговор так далеко отклонился от курса. Я не хотел упоминать Натаниэля. Я знал, что это будет больно. Но я понятия не имел, что все так обернется.

— Это не то, что я хотел сказать. Я доверяю тебе. Я просто…

— Нет никаких оправданий, Крю. Ты сомневаешься во мне, а я никогда не сомневалась в тебе. Не могу поверить, что я... — она качает головой. — Все, что Натаниэль знает о «Кенсингтон Кансалдид», он узнал не от меня. Доволен?

Я, пожалуй, самый далекий от счастья человек, которого только может быть сейчас.

— Нет.

— Я тоже. Счастливого, блядь, Рождества.

Я смотрю, как она топает вверх по лестнице.

Счастливого, блядь, Рождества, в самом деле.

В итоге я возвращаюсь в офис. Когда сомневаешься — работай. Так гласит девиз семьи Кенсингтонов. Я привык сидеть допоздна в этих четырех стенах.

Я завидую сотрудникам, которые чувствуют, что заслужили свою должность здесь. Я все еще этого не чувствую. Может быть, я никогда этого не почувствую. Некоторые сомнения полезны.

За исключением того, что сегодня, может быть, впервые, я увидел это.

Уважение.

Сегодня был самый бурный день в истории «Кенсингтон Кансалдид» с тех пор, как мой прадед взял небольшой кредит и превратил ее в империю. И все же никто не спросил, где мой отец. Где Оливер. Они делали то, что я просил, без вопросов. Слушали меня, не задавая вопросов и не перешептываясь за моей спиной. И единственный человек, на которого я бесконечно пытаюсь произвести впечатление — мой отец — даже не был здесь, чтобы увидеть это.

И тот же самый дерьмовый шторм испортил отношения между мной и единственным человеком, чьи чувства мне небезразличны.

Я трачу пару часов на просмотр электронных писем и отчетов. Сегодняшний день был потрачен на устранение всех последствий скандала. Все остальное было отодвинуто на задний план, но с этим еще нужно разобраться.

Закончив, наливаю себе щедрую порцию бурбона и растягиваюсь на кожаном диване в углу своего кабинета, размышляя, пойти ли мне домой или просто поспать здесь. Я делаю глоток и смотрю в потолок.

Стук в дверь пугает меня. Я был уверен, что я единственный, кто остался здесь в такое время. Я не совсем шокирован, увидев, что дверь открывает именно Изабель. Она была здесь весь день, рядом со мной, делая все, что могла, чтобы помочь.

— Привет.

— Привет, — отвечаю я. — Не знал, что здесь еще кто-то есть.

— То же самое. Я увидела свет под дверью, когда возвращалась из туалета.

Я сажусь и провожу рукой по волосам.

— Что ты здесь делаешь?

Она подходит и садится на диван рядом со мной.

— Работаю.

— В... — я бросаю взгляд на часы. — Десять тридцать? В Рождество?

Изабель пожимает плечами.

— Я не большой любитель отпусков.

Меня это нисколько не удивляет. Хотя мне приходит в голову, что я почти ничего не знаю об Изабель, кроме ее профессиональных стремлений.

— Я тоже.

— Ты поэтому здесь?

Я вздыхаю. Выпеваю еще бурбона.

— Нет. Я облажался со Скарлетт.

— О?

— Мы поссорились. Это моя вина. Я просто… я не ожидал, что все будет так, понимаешь? Она, мы, у нас не должно было быть все по-настоящему, — я осушаю остаток своего стакана, прежде чем встать и подойти к барной стойке, снова наполняя свой стакан, прежде чем опуститься рядом с ней, откинувшись на спинку дивана. — Ну и денек выдался, черт возьми, да?

Изабель откидывается назад, повторяя мою позу.

— Да, — она делает паузу. — Ты же знаешь, что голосование совета директоров будет единогласным.

— Голосование по поводу чего?

— За тебя как за генерального директора.

— У меня нужная фамилия.

— У тебя есть гораздо больше, чем это, Крю, — ее левая рука перемещается к моему колену. Прежде чем я успеваю осознать прикосновение, она скользит вверх по моему бедру с четкой целью.

Я в ступоре. В шоке. По какой-то причине это был не тот результат, который я представлял себе, когда она вошел в кабинет. И было бы легко позволить этому развернуться. Безэмоциональный и пустой, именно то, чего я привык ожидать от секса. Скарлетт никогда не узнает. Может быть, ей даже было бы все равно после нашей недавней ссоры.

Но я бы знал. Мне было бы не все равно. Мой мозг обрабатывает то, что мое тело уже знает: я хочу только Скарлетт. Мой член даже не реагирует. И я еще не так много выпил.

Я резко встаю, оставляя Изабель на диване с обиженным выражением лица.

— Уходи.

— Крю….

— Я сказал уходи, Изабель. Я твой босс. Если ты хочешь сохранить свою работу, ты никогда больше не будешь прикасаться ко мне неподобающим образом.

Она встает, некоторое неповиновение смешивается с болью.

— Я никому не расскажу о нас. Ты можешь мне доверять.

— Нет никаких «нас», и я не доверяю тебе, Изабель. Я женат.

Изабель усмехается.

— К сожалению.

— Я. Не. Хочу. Тебя. Не испытывай меня, Изабель. Тебе не понравятся последствия.

Реальность и упрямство борются за место в ее выражении лица.

— Знаешь, я была влюблена в тебя с тех пор, как начала работать здесь. Мне следовало сделать шаг раньше. Очевидно, я была единственным человеком в этом городе, который не знал, что ты помолвлен со Скарлетт Эллсворт. Что я получаю за то, что избегаю сплетен, а? Но потом все сказали, что она холодная и отстраненная и выходит за тебя только ради денег. Так что я подумала, что у меня еще есть шанс.

Я вздыхаю, внезапно почувствовав себя измученным.

— Я счастлив в браке, Изабель.

Она одаривает меня легкой, грустной улыбкой.

— Да, я поняла это, когда ты отскочил, как будто я подожгла диван.

— Я не знал, что ты чувствуешь. Если ты хочешь перейти в другую команду, я могу...

— Нет. Нет, это не будет проблемой.